Денин Миллнер - Девушки Мечты
– Да, понял, но.
– Ты хочешь узнать, какой у меня план? – спросил Кертис, поворачиваясь к СиСи.
– Ну, у меня такое чувство, что я стану участником чего-то грандиозного, Кертис, и мне хотелось бы учиться у тебя. Ты успешный бизнесмен и все такое.
– Хочешь, значит? – ухмыльнулся Кертис.
– Так точно, – ответил СиСи чуть более решительно.
Кертис пару минут помолчал.
– Тогда мой первый урок. Мы едем к моим друзьям, которые помогут протолкнуть твой новый сингл на радио, но не просто на первую попавшуюся радиостанцию, парень. Нет, я говорю о тех радиостанциях, что вещают для белых. По всей стране. У них есть связи в городах, о которых мы только слышали, во всех важных центрах типа Атланты, Нью-Йорка, Лос-Анджелеса, Далласа, Майами. Причем я говорю не о знакомствах с черными диджеями, а о тех, кто зажигает звезды – звезды «Американской эстрады».
Кертис припарковался рядом с промышленным складом. Парковка была плохо освещена, вокруг ни души. СиСи понятия не имел, где они, черт побери, находятся. Кертис заглушил мотор, сунул руку в карман пиджака, вытащил бумажник и достал оттуда стодолларовую купюру.
– Пошли, – сказал он, вылез из машины и направился к багажнику.
Стодолларовая купюра пригодилась у черного входа, где стоял здоровяк в костюме с иголочки. СиСи этот вышибала не очень понравился и даже нервировал и не только потому, что он выглядел как подонок, но вдобавок был белым подонком – вот уж врагу не пожелаешь оказаться рядом с таким в темном переулке Детройта, где к цветным относились весьма нетерпимо. СиСи хотелось пройти мимо с высоко поднятой головой, мол, не боюсь, не на того напали, но вместо этого он придвинулся поближе к Кертису. Громила схватил купюру, сложил ее пополам, сунул в карман и открыл двери грузового лифта, приглашая Кертиса и СиСи внутрь. Они спустились во влажный темный склад, пустой, если не считать пары-тройки офисных столов да длинного обеденного. И какого-то сомнительного типа с тронутыми сединой волосами и толстым брюхом, которое выпирало из-под рубашки. Кертис положил чемоданчик на стол перед этим субъектом.
– А это еще кто, черт возьми? – спросил тот, ткнув пальцем в СиСи.
– Кто? – переспросил Кертис. – Это СиСи, автор наших хитов.
– Очень п-п-приятно познакомиться, – запинаясь, пробормотал СиСи и протянул руку.
Подозрительный тип проигнорировал его, вместо рукопожатия открыл чемоданчик, взглянул на содержимое и кивнул.
– Я уезжаю через три дня, – сообщил он. – К тому моменту ты подготовишь то, что мне нужно?
– Без проблем, – ответил Кертис.
– Тогда до встречи.
СиСи принес коробки с пластинками Ники Кассаро, который, как потом узнал СиСи, отвез сингл «Я стану плохим» своим друзьям по всей стране с парочкой «признательных писем» из чемоданчика Кертиса – небольшой знак благодарности, как объяснил Кассаро, за то, что его друзья будут крутить хит Джимми в своих радио-шоу. СиСи не оценил произошедшего, Ники с приспешниками нервировали его, но он понял, что это стандартная процедура, если хочешь, чтобы твоя музыка попала в нужные руки. По крайней мере так сказал Кертис, и СиСи поверил.
Разумеется, диджеи выразили свою благодарность всего за какой-то месяц так, что даже, казалось бы, безучастный Кертис пришел в возбуждение.
– Мы пятнадцатые! В общем чарте! – завопил он, вбегая в офис «Рэйнбоу Рекордс» и размахивая журналом над головой. – С пулей!!![5]
СиСи, который репетировал с группой из четырнадцати танцоров новое шоу Джимми, замер на середине вращения, когда до него дошел смысл слов Кертиса.
– Мы на пятнадцатом месте? – Он подскочил к Кертису и вырвал журнал у него из рук. – Где? На какой странице?
– На одиннадцатой, – ответил Кертис, выключая проигрыватель, из колонок которого неслась песня «Я стану плохим» – СиСи специально для репетиции одолжил подержанные колонки на звукозаписывающей студии.
СиСи торопливо пролистал журнал до нужной страницы, с трудом сдерживая волнение. Вот оно! «Я стану плохим» в Горячей сотне аккурат между «Дикими днями» Бобби Райделла и композицией группы «Серфэрис». За названием песни шло имя Джимми, а потом в скобочках – его и Кертиса. При виде своего имени у СиСи подогнулись колени, но Кертис прервал его восторги.
– А теперь слушай, СиСи, надо ковать железо, пока горячо, – сказал он, расхаживая туда-сюда перед проигрывателем. – Я уже тут перетер кое с кем и договорился о выступлении в «Аполло» двадцать третьего июня. Уезжаем в следующую пятницу, на все про все остается неделя – добраться, отрепетировать номера на сцене и подготовиться.
– Двадцать третьего июня? – переспросил СиСи, меняясь в лице. – Черт!
– А что такое? – Кертис забеспокоился, почему это СиСи не прыгает от радости, услышав такую новость. Ведь «Аполло» – это самый знаменитый театр среди тех, что допускали на свою сцену черных, а с Большого Яблока[6] начинался пусть к славе многих звезд. Все знаменитости – Билли Холлидэй, Сара Воон, Элла Фитцджеральд, Чак Берри, Рэй Чарльз – танцевали на этой сцене и зажигали своими голосами толпу зрителей, сидевшую на этих креслах. И теперь Кертис договорился о выступлении для Джимми, который споет здесь песню СиСи, а этот негр еще вопросы задавать вздумал?
– Ничего, – поспешно сказал СиСи, поняв, что дал маху. – Честное слово. Просто мы с ребятами из оркестра хотели двадцать третьего июня пройти маршем у Кобо-Холла.
– Маршем? – спросил Кертис с искренним недоумением. – Ходить по улицам туда-сюда, чтобы подзаработать денег?
– Нет, – запинаясь, пробормотал СиСи. – Но мне кажется, что мы все тоже должны быть заинтересованы в том, чтобы президент не лез к нам, пока мы пытаемся добиться успеха. Я хотел сказать, что Мартин Лютер Кинг тоже собирается участвовать в марше – это войдет в историю.[7]
– Слушай, президент будет приплясывать под твою музыку, ему будет некогда надирать вам задницы, – заметил Кертис. – А если хочешь войти в историю, то и дальше пиши хиты. Люди не забывают хорошие песни. Так что продолжай репетировать и придумай шоу, которого этот хит – твой хит – заслуживает.
С этими словами он включил проигрыватель и поставил иголку на пластинку.
СиСи медленно повернулся к танцорам, которые тесной группкой стояли позади него; их тела отражались в зеркалах на стене. СиСи не мог согласиться с замечанием Кертиса; нет, такую битву не выиграть несколькими хитами: если грядут настоящие перемены, то кому-то придется выбыть из строя в борьбе, и должны найтись новые добровольцы. Но СиСи также знал и другое: у него есть работа – подготовиться к прорыву, и если для этого придется пропустить марш доктора Кинга, то, значит, он должен принести такую жертву. Так что СиСи швырнул «Биллбоард» на стол и последний раз посмотрел на него. Если бы у СиСи имелась пара свободных минут полистать журнал, то на третьей странице он прочел бы про волну жестоких избиений менеджеров радиостанций в Атланте, Далласе и Майами. Полиция и журналисты предполагали, что эти нападения связаны с незаконной схемой откатов за предоставление эфира некоторым хитам, гремевшим по всей стране. У полиции не было ни одной зацепки, кто мог быть причастен к этим преступлениям. Зато зацепки были у Кертиса, и после прочтения статьи это стало бы кристально ясно СиСи.
