Пат Бут - Майами
Целый день она клокотала и тосковала по нему, ненавидела, придумывала способы как ужалить его побольней. Но звонить ему не стала. Гордость саботировала эту маленькую мысль, как только та поднимала свою трогательную голову, несмотря на странное предчувствие, что она носит его ребенка. Его слова все кружились и кружились у нее в голове, тяжестью ложились на жаркие воспоминания, сокрушая и загораживая их. «Не думаю, чтоб ты смогла добиться успеха в издательском деле, если бы старалась продать что-нибудь серьезное. Они сразу распознают дуру, с первого взгляда».
Дура! Которая не умеет продать вещь. Вот что задело ее. Он мог назвать ее страшной, подлой, слабой, скучной, но дурой… дурой! Да еще бездарностью в бизнесе. Кристу, которая никогда не бралась за дело, которое ее не интересовало. Это просто нестерпимо. Хуже того. Это несправедливо. И за это следовало отомстить. Ей не понадобилось много времени, чтобы придумать месть. Ее «Филофакс» хранил телефоны верениц поклонников, набравшихся за все эти годы — капитанов индустрии, звезд, артистов, политиков, чиновников. Каждый из них желал ее. Каждый обещал положить к ее ногам свой персональный кусок земли. Она не дала им того, что они хотели, однако выделила им всем время дня, оставив их в игре до какого-то момента в будущем, когда они ей понадобятся. Они получали рождественские открытки, фотографии Кристы Кенвуд, снабженные дружескими пожеланиями, вокруг которых получатели ходили на цыпочках годами, купаясь в лучах отраженной славы индоссамента супермодели, который гордо сиял в их гостиных на рояле. Таким человеком был и Льюис Геллер, силовой туз за кулисами «Твентит Сенчри Букс». Он пару раз ходил с ней на ланч, один раз обедал, ни разу не лежал с ней в постели, но она непрерывно выслушивала его признания в вечной любви и что он сразу же бросит жену, скажи Криста хоть слово. В тот момент имя Геллера вспыхнуло в ее мозговом компьютере, и она знала, что делать.
Она докажет Питеру Стайну раз и навсегда, кто понимает в бизнесе, а кого пора выбрасывать на свалку. Миллионы, которые она для него заработает, станут таким козырем, который исключит все аргументы. И это окажется двойной удачей, поскольку она одновременно докажет свою правоту и сделает его богатым. Она оставит его в дураках, и в то же время он будет вынужден поблагодарить ее. Встав на колени, он скажет спасибо ей, дуре в бизнесе, которая заработала ему мегабаксы за такое время, которое потребовалось бы большинству женщин, чтобы утомить свои ноги у «Тиффани». Она вскочила на самолет, явилась в контору к Геллеру, выпила «Перье» в «Четырех Сезонах», в то время как он пытался потчевать ее Полом Роджером. К концу ланча она договорилась о сделке. Она добилась для Стайна гарантии на пять миллионов долларов худо-бедно на следующие его три книги, и обязательств печатать тираж, и бюджета на рекламу, и все это на более выгодных условиях, чем он знал когда-либо прежде. За каких-то два часа она удвоила его деньги. А бедняга так и не знает ничего об этом. До сих пор!
Вот что она придумала. Она позвонит ему. Будет вежливой. Будет идти на примирение. Они отпразднуют его возвращение. И затем, когда они помирятся, она сразит его как хорошей новостью, так и плохой. Плохая новость будет заключаться в том, что он бездарность в бизнесе. Хорошая новость — что он благодаря ей станет богатым. Она хихикала себе под нос, расчесывая перед зеркалом волосы, и размышляла, когда она позволит себе удовольствие позвонить.
Зазвенел телефон.
Она вздрогнула. Это он. Он опередил ее и теперь был готов со своими собственными извинениями. Она встала. Что ж, это даже к лучшему. Ее сердце немножко подпрыгнуло. Ого! Спокойно, Криста! Карты у тебя в руках. У тебя есть управа на литературного льва… Управа в виде денег, с которой трудно не считаться. Она медленной походкой пересекла комнату и сняла трубку. Почему она была так уверена, что это он?
— Алло, — протянула она.
— Криста? — Не его голос. Смутно знакомый, но уж точно не Питера.
— Кто это?
— Билл Бреддок. Криста?
— Билл, как дела? — Проклятье! Криста старалась убрать разочарование из голоса. Бреддок был очень хорошим фотографом из Англии, делавшим массу заказов для лучших журналов. Как таковой, он представлял большой интерес для Кристы. Ей хотелось набрать как можно больше фотографов, а Бреддок находился как раз там, наверху. Если она поведет дело с толком, то может переманить его к себе. А если нет, то он по крайней мере сможет устраивать заказы для ее девушек.
Она удивилась, откуда у него ее домашний телефон.
— Да, Билл, прости, это я. Как дела? Я не видела тебя с Антигуа.
— Да-а, уже много прошло времени. Слишком много. Я услышал про твое агентство, что и Стив у тебя, и Лайза, и парфюмерная кампания от Уитни. Ты здорово набираешь обороты. Я хочу сказать, что очень рад за тебя. Ты всегда была намного больше, чем самое знойное тело в бизнесе и самое замечательное лицо.
— Спасибо, Билл. Ты еще не забыл, как говорить комплименты!
— Да. Да. Послушай, нам нужно бы увидеться. Мой агент пьет слишком много. Уже мышей не ловит. Работы у меня выше головы, но при некотором увеличении количества баксов я мог бы подумать.
Криста увидела морковку.
— Конечно, нам нужно поговорить, Билл. Стив высокого мнения о твоих работах. И я тоже всегда была твоей большой поклонницей.
— Ты уж точно одолеешь эту большую крысу Россетти. Последнее, что я о нем слышал, это как он ронял пену с морды от ярости, когда ты увела у него Родригес и получила контракт у Уитни. Как у тебя, уже много девушек на контракте, много заказов?
— Да мы буквально только начинаем. Вчера я заключила контракт с Моной. Помнишь черную девушку из «Эль»? Она еще делала рекламу для «Эсте Лауде». Все это было утром, а к вечеру она уже получила вызов на две недели от «Буэна Виста» из Мексико-Сити. Какова скорость?
— Мексико-Сити? Она собирается туда?
— Она вылетела сегодня утром. А что?
— О, это просто здорово. Слушай, Криста, ты не могла бы мне помочь, а? Я был в Мексико-Сити несколько месяцев назад и работал на «Космо», и там у меня пара «Хассельбладов» застряли в таможне. Знаешь, эта обычная чушь насчет не тех бумаг, тогда как все, что им требуется, это хорошая подмазка. У меня не было с собой дорожных чеков, поэтому пришлось оставить камеры там. Я так расстроен. У тебя не будет возможности связаться по факсу с Мексико-Сити и попросить ее вызволить мои фотоаппараты и привезти их назад. Я мог бы послать своего ассистента, но сейчас так много работы, что я без него не обойдусь. И я не могу просить «Буэна Виста», потому что они накололи меня, и я теперь пытаюсь подать на них в суд. Я был бы действительно признателен. Я просто стану твоим должником.
