Брак для одного - Элла Мейз

Роуз вошла следом за моей помощницей, прежде чем я успел закончить свои мысли, и на ее лице не было написано ничего, кроме сердечной боли. Что-то действительно было не так. Может, она снова заболела? В голове промелькнула такая возможность.

— Простите, что прерываю вас, — начала Роуз с тихой грустью в голосе, не сводя с меня глаз. Никто другой в комнате не имел значения. Здесь были только мы. — Мы можем поговорить?

Я рывком поднял голову и встал. — Прошу меня простить. Голоса Фреда и Саманты звучали лишь на заднем плане.

Я считал каждый свой шаг по направлению к ней — Роуз, моей жене. Всего получилось двенадцать шагов. Если бы я мог замедлить время, я бы это сделал. Но я бы никогда не повернул его вспять. Я бы никогда не изменил ни одной секунды из того, что у нас было вместе. Прежде чем я успел подойти к ней, она повернулась и вышла из зала заседаний, остановившись прямо перед дверью.

Сжав челюсть, я по привычке и по необходимости положил руку ей на спину.

Прочистив горло, она сделала шаг от меня. Она не пришла на наш обед. Это убило меня, видеть ее такой, и тогда я понял, почему она пришла. Осознание того, что я был ответственен за это, что я сделал это с ней — это сломало что-то внутри меня.

Моя рука упала на бок, пальцы сжались в кулак. Я засунул обе руки в карманы, пока она наблюдала за мной, чтобы у меня не возникло желания потянуться к ней.

— Мой кабинет? — спросил я в громкой тишине между нами.

Она кивнула и пошла впереди меня, а я последовал за ней.

Наконец мы добрались до моего кабинета, и вместо того, чтобы сесть, она взялась за локти и встала прямо посреди комнаты. Прежде чем я успел повернуться и закрыть дверь, чтобы хоть как-то уединиться, в дверном проеме появилась Синтия. Со знающим видом она посмотрела на меня, а затем на Роуз.

— Могу я вам что-нибудь предложить, миссис Хоторн?

Я пожалел, что не могу отвести от нее взгляд, потому что тогда, возможно, я бы не заметил, как она вздрогнула. Она покачала головой, и ее губы приподнялись лишь на секунду.

— Нет. Спасибо, Синтия.

Дверь закрылась, и мы наконец-то остались одни.

Ее глаза встретились с моими, когда я встал напротив нее.

— Ты не пришла на обед.

— Нет.

Я взял себя в руки.

— Я слушаю.

Снова наступила громкая тишина, прошло несколько секунд, и ее плечи поникли в поражении, выражение ее лица изменилось, рассыпаясь перед моими глазами.

— Скажи мне, что это ложь, Джек. Скажи мне, что это ложь, чтобы я могла снова дышать. — Расцепив руки, она прижала кулак к сердцу, словно пытаясь облегчить боль.

Я стиснул зубы, мои руки сжались в карманах.

— Тебе нужно быть более конкретной.

Она убрала руку с груди и задрала подбородок, ее глаза уже блестели от непролитых слез.

— Скажи мне, что ты не платил Джошуа, чтобы он порвал со мной. Скажи мне… — Ее голос оборвался, вызвав физическую боль в середине моей груди. — Скажи мне, что ты не лгал мне обо всем.

Я вздохнул, пытаясь держать себя в руках, пытаясь держать это в себе.

— Я не могу сказать тебе этого, Роуз, — признался я, мой голос прозвучал резче, чем я хотел.

Она уставилась на меня, словно на незнакомца, и первая слеза скатилась вниз, прочертив линию по ее щеке.

Потом вторая.

Потом третья.

Четвертая.

Она не издала ни звука. Кроме того, что она моргала глазами, когда слезы продолжали падать, она не сдвинулась ни на дюйм.

— Тебе было весело?

— Прости?

Ее голос стал сильнее, когда она повысила голос.

— Я спросила, было ли тебе весело.

— О чем ты говоришь?

— Тебе было весело играть в свои игры?

— Ты не знаешь, что ты…

Она вытерла слезы тыльной стороной ладони, выпрямив позвоночник. Это было хорошо. Я мог выдержать, когда она готовилась причинить мне боль — Бог знал, что я это заслужил.

— Ты прав, я не знаю. Я ничего не знаю. Ты заплатил моему жениху, чтобы он порвал со мной. — В следующее мгновение я понял, что она толкает меня в грудь обеими руками. Ее трясло, и я отступил на шаг, когда она спросила. — Кем ты, черт возьми, себя возомнил?

Когда она ударила меня во второй раз, я схватил ее за руки прямо над локтями, прежде чем она повторила это в третий раз. Если бы я думал, что это поможет ей, я бы позволил ей бить меня бесчисленное количество раз, но это не изменит того, что я сделал.

— Успокойся.

— Успокоиться? — Она плакала всерьез, пытаясь вырваться из моих объятий, пытаясь избежать моего прикосновения. — Ты лгал мне с первой минуты нашей встречи. Ты все разрушил.

Я крепче сжал ее руки и притянул ее тело ближе к себе, когда ее дыхание стало прерывистым.

— Я спас тебя от него, — выдавил я сквозь стиснутые зубы. — Я предполагаю, что он вернулся в твое кафе, поскольку именно этим он мне угрожал, когда я сказал, что больше не буду ему платить.

— Спас меня? Ты спас меня? — Ее дыхание сбилось, но она перестала бороться в моих объятиях. — Отпусти меня, Джек.

— Значит, ты можешь уйти, не выслушав меня? Нет.

— О, я никуда не уйду, пока не услышу объяснений. Я хочу, чтобы ты отпустил меня, потому что я не хочу, чтобы ты прикасался ко мне когда-либо снова.

Ее глаза горели. Я никогда не забуду боль, обиду, злость, ненависть, которые я увидел в них. Зная, что я должен послушаться, зная, что она права, я отпустил ее, и она отступила от меня, потирая руки в тех местах, где я их держал.

— Ты в порядке? — спросил я, думая, что держал ее крепче, чем предполагал.

— О, лучше не бывает. — Она увеличила расстояние между нами. Она стояла всего в нескольких шагах от меня, и я все еще чувствовал запах ее духов, но она могла находиться на расстоянии многих миль. — Ты можешь перестать притворяться, что я тебе не безразлична. Давай, Джек, расскажи мне еще больше лжи. Расскажи мне, что ты сделал. Я слушаю.

Моя челюсть сжалась. Я заслужил это, но от этого не стало