Пожалеть розгу - Мари Секстон
На следующее утро Грей встал и ушел из дома еще до шести. Эйвери хотелось спрятаться в доме, но неделю назад он согласился подменить Эмили в баре на пару часов во время ланча. Он даже не был уверен, что сможет поиграть с Робертом на пианино позже в тот день. У него не было к этому никакого желания.
Он пытался выключить телевизор, но кто-нибудь всегда просил включить его снова. Он неохотно переключил один из телевизоров на новостной канал, но остальные переключил на спортивные передачи.
Как только Эмили вошла в дверь, чтобы сменить его, на экране телевизора появилась знакомая сцена, заставившая Эйвери отступить на шаг.
Это было похоже на снимок, сделанный на чей-то мобильный телефон - снимок знакомого холодильника.
Или, по крайней мере, одного его уголка.
На нем не было видно многочисленных наклеек с местных мини-пивоварен или фотографий друзей и семьи Грея. На нем была только наклейка с надписью «V - значит вендетта», и наклейка на бампер с цитатой Эдварда Р. Марроу. Эйвери повозился с пультом дистанционного управления, быстро увеличивая звук.
- Как вы можете видеть, - сказал голос за кадром, - дом наполнен антиправительственными заявлениями и доказательствами ультраправого экстремизма. - На следующем кадре были показаны «Утро с Иисусом» и журнал «Препперс». Но, конечно, они не потрудились показать «Сообщества» или «Нью-Йоркер».
На экране, одно за другим, появлялись новые изображения - эротические рисунки на стенах в кабинете Грея. Витрины с хлыстами, плетками и кнутами. Кожаные наручники, прикрепленные к кухонному столу.
- Судя по образу жизни офицера Андино, становится ясно, что он склонный к насилию человек. - И, наконец, то, что казалось наивысшим унижением - позорный столб в спальне.
В моей спальне, - подумал Эйвери. - Они были в моей спальне.
Он почувствовал, что съеживается, становится чем-то маленьким и отвратительным, там, в центре пивной. Здесь была самая сокровенная часть его жизни, выставленная на всеобщее обозрение. Теперь каждый из его друзей знал, что он когда-то был у позорного столба. Каждый из них мог догадаться, кто совсем недавно был привязан к столу Грея.
Изображения, наконец, прекратились, и на их месте появился улыбающийся репортер.
- Сейчас ко мне присоединяется психолог, специализирующийся на такого рода расстройствах личности. Доктор, как может жестокий человек с такими тревожными, крайне правыми, антиамериканскими взглядами вообще стать офицером полиции?
Эмили выключила телевизор, но было уже слишком поздно. Эйвери достал свой телефон. Он избегал общения в социальных сетях, но ему нужно было знать, о чем говорят.
Конечно же, хэштеги #СжечьАндино и #ПравосудиеДляДенвера были в тренде в Твиттере. Фотографии из личной жизни Эйвери стали вирусными, а также изображение, демонстрирующее своего рода онлайн-проверку репутации. В нем Грей значился как республиканец, христианин и сторонник NRA. Эйвери знал, что все это было ложью, и все же они были распространены и приняты как факт. Куда бы он ни посмотрел, люди изрыгали злобу в адрес человека, которого он любил, говоря, что он заслуживает увольнения, а может быть, даже смерти.
Он сделал все, что мог, - написал Эйвери в Твиттере, отвечая сразу на несколько из них. - Бомбы не было видно. Оснований для ареста не было.
Вы вообще обратили внимание? спросил один из них. Они вместе служили за границей.
Они оба служили, - ответил Эйвери. - Не вместе.
Всего несколько твиттов в ответ на обвинения других людей, и его уведомления начали заполняться, телефон запищал в его руке быстрее, чем он успевал читать.
О, отлично, еще один нацист заступается за своего приятеля-расиста.
Как ты смеешь защищать эту свинью! #СжечьАндино
Кто этот идиот? - спросил кто-то.
Это парень копа . Раньше он был одним из нас, но этот урод полностью промыл ему мозги.
Сердце Эйвери упало, когда он увидел последний твитт.
От Дерика.
Они знали друг друга с четырнадцати лет, но теперь, похоже, их дружбе действительно пришел конец, раз и навсегда. Присутствие Дерика на месте преступления уже принесло ему тысячи подписчиков за последние два дня. Через несколько минут количество сообщений у Эйвери зашкаливало. Теперь яд обрушился на него сильнее, чем раньше.
Надеюсь, он убьет тебя во время одной из твоих извращенных сексуальных игр. Ты это заслужил.
Жалкий неудачник.
Что за бесхребетный придурок позволяет ставить себя к позорному столбу и пороть кнутом? Уродец.
Сделай мир лучше, покончив с собой.
Надеюсь, следующая бомба уничтожит вас обоих. Весь город будет праздновать. #ПравосудиеДляДенвера
Эйвери вытер слезы со щек.
- Как такое могло случиться? - он спросил. Он даже не был уверен, кто еще остался рядом. За те несколько минут, что он провел в Твиттере, он потерял представление о мире. Мэгги вернулась в свой магазин, а Роберт тихо играл на пианино в своем собственном магазине, но Эмили и Корал все еще были там.
- Эйвери, милый, - сказала Эмили. - Оставь это. Что бы они ни говорили... они ничего не знают.
Эйвери оглядел толпу, собравшуюся в баре, задаваясь вопросом, многие ли из них поняли, что это был он. У скольких из них эти образы ассоциировались с человеком, которого они знали?
Эйвери внезапно почувствовал себя чужаком в здании, которое он успел полюбить. Все двери внутри здания были распахнуты, превратив его в одно гигантское пространство. Церковь «Торжество жизни», где несколько человек сидели вместе на скамьях и молились. Пекарня, в которой, казалось, кипела жизнь, люди покупали кексы и мороженое. Магазин пианино, где люди собирались вокруг Роберта и его музыки. И, наконец, пивная «Тап Хаус», где несколько небольших групп людей сидели, пили пиво и смотрели телевизоры, по которым теперь показывали только спортивные передачи.
- Я должен уйти, - сказал Эйвери. - Если
