Условия соглашения - Мари Секстон
Джоан встретила его у двери. Ему показалось, или она действительно похудела? Фил с минуту почесывал ее подбородок, прежде чем приступить к ужину. Он даже не помышлял о том, чтобы искупаться. Он вообще не был в воде с тех пор, как вернулся из туристического похода. Он также не сбрил бороду. Это стало символизировать какого-то другого Фила, ту версию самого себя, которой он надеялся стать, хотя, без Ривера, путь казался потерянным.
Он плюхнулся на диван, ощущая пустоту дома вокруг себя. Только он и Джоан и более десяти лет воспоминаний. Если закрыть глаза, он мог бы представить, что Ривер совсем рядом, может быть, на заднем дворе, отрабатывает заброс или рубит дрова для камина, который ему никогда не уже развести.
Ему нужно было выбраться из дома. Он бы сошел с ума, если бы сидел и мучился. Он мог бы навестить Уоррена и Тейлора, но то, как сильно они любят друг друга, могло бы сломить его. Может быть, он мог бы позвонить Грею или даже Чарли. Если в потере Ривера и был какой-то положительный момент, так это осознание того, что ему не удалось оттолкнуть своих друзей. Но кому из них позвонить? Чарли пригласил бы его на печенье и чай. Он бы посочувствовал Филу и сказал, что ему не следует отворачиваться от своего горя. Грей говорил ему, что он поступил правильно, даже если это причиняло адскую боль, чередуя свои ласковые поддразнивания с мрачной решимостью, которая заставляла всех, кого он знал, немного преклоняться перед ним.
Он все еще пытался сделать выбор между ними, когда услышал, как кто-то вошел в его парадную дверь. Его сердце упало. Это мог быть только Ривер, что означало, что он наконец-то пришел, чтобы официально покончить со всем и забрать свой фургон. На этот раз, когда он уйдет, это будет навсегда.
Фил встал, когда Ривер вошел в комнату, готовясь к худшему.
Ривер остановился в дверях с тенью улыбки на губах.
- Ты все еще не побрился.
Это было последнее, что Фил ожидал услышать. Он не был уверен, что ответить. Он был слишком напуган предстоящей болью.
Ривер придвинулся ближе, и давление в груди Фила усилилось. Ему хотелось рыдать. Он хотел умолять. Он хотел тысячи вещей, но страх удерживал его. Если бы он попытался заговорить, то расплакался бы, а начав, уже не смог бы остановиться.
Он пытался придумать что-нибудь простое. Что-нибудь конкретное.
- Турист, - сказал он хриплым шепотом.
- Да? - Сказал Ривер, все еще приближаясь, вторгаясь в личное пространство Фила.
- Я, э-э...… ТСЖ... - Он замолчал, задыхаясь, и прикрыл глаза, чтобы скрыть выступившие слезы. - Я не могу. Господи, я не могу.
- Тогда не надо. - Ривер обнял Фила за талию и поцеловал его.
Казалось неправильным позволять Риверу управлять собой. Какой-то внутренний голос Фила воспротивился, но другая его часть хотела этого поцелуя. Возможно, это означало прощание, но он мог, по крайней мере, дорожить им, пока оно длится. Он обнял Ривера за шею и постарался как можно лучше запомнить его вкус и ощущения от пребывания в его объятиях. Он знал, что позже, вспоминая этот момент, будет только больнее, но ему было все равно.
Вот только поцелуй закончился так же внезапно, как и начался. Ривер отпустил его и опустился на колени, положив руки на бедра Фила.
- Учитель. Я выбираю принадлежать тебе.
У Фила перехватило дыхание, он был ошеломлен. Могло ли это быть правдой? Он не был уверен, что сможет в это поверить. Он ожидал, что Ривер будет немного нервничать. Возможно, дело было только в этом. Часть его хотела праздновать, но сердце требовало осторожности.
Он вытер щеки, отчаянно пытаясь взять себя в руки, подавить бурю эмоций, бушевавшую в его груди, грозившую захлестнуть его с головой. Ему пришлось сделать несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться, и он вцепился в плечо Ривера, как в спасательный круг. Знал ли Ривер, как сильно он был напуган? Казалось, он должен был слышать, как колотится сердце Фила.
- Я знаю, что это тяжело для тебя, Ривер. Если тебе нужно больше времени...
- Не нужно.
- Я не хочу тебя торопить.
- Ты не торопишь. Я подписал бумаги сегодня.
Филу показалось, что он больше не может дышать. Он опустился обратно на диван, ноги больше не держали его. Это было то, о чем он и мечтать не смел, но было ли это реальностью? Он был слишком напуган, чтобы поверить в это до конца. Прошло всего девять дней.
- Учитель? Разве это не то, чего ты хотел?
Фил едва слышал. Буря ревела у него в ушах.
- Конечно, это так. Больше чем что либо. Но я беспокоюсь, что ты не продумал это до конца...
- А я продумал.
- Часть меня хочет спросить, почему. - Его руки задрожали, и он обнаружил, что говорит все быстрее и быстрее, пытаясь объясниться, прежде чем разрыдаться. - Я хочу знать, что заставило тебя принять решение уйти от него. Я хочу знать, как ты мог предпочесть меня ему. Я хочу, чтобы ты убедил меня, что все продумал. Но какая-то часть меня знает, что я не смогу вынести, услышав подробности. Наверное, я разрываюсь между, Господи, огромным облегчением, с одной стороны, и беспокойством, что ты передумаешь, с другой.
Ривер даже рассмеялся.
- Это прекрасный пример того, почему я уверен, что это правильный выбор. Ты всегда честен со мной. Если ты говоришь, что можешь с чем-то справиться, значит, так оно и есть. А если ты не можешь с этим справиться, ты просто отпускаешь это. Ты не заставляешь меня говорить тебе, а потом бросаешь это мне в лицо.
Фил не понял. Конечно, он так не делал, но это не казалось серьезной причиной для расторжения брака. Страх, горе и радость сдавили ему горло. Его подбородок задрожал. Он был рад, что Ривер научился не смотреть ему в лицо, потому что это означало, что Ривер не мог видеть, как близок был Фил к срыву.
Ривер взял его за руки, глядя на них сверху вниз, пока говорил.
- Вся моя жизнь с Терренсом была связана с чувством вины, стыда и сожаления. Но с тобой у меня нет ничего из этого. Я только развлекаюсь. - Он рассмеялся, покачав головой.
