Василий Блюм - Опалённые крылья мечты
— Да пошла ты! — резко развернувшись, мужчина наотмашь ударил девушку по лицу. Дернувшись всем телом, она опрокинулась навзничь. — Нечего мне объяснять. Пошла к своему любовничку, сука! — сверкнув глазами, мужчина ускорил шаг и скрылся за поворотом.
Окаменев, Ольга наблюдала, как, пытаясь подняться, но всякий раз падая, Люся еще некоторое время ползла на подламывающихся руках вслед ушедшему. Преодолев столбняк, Оля подошла ближе, протянула руку.
— Люся, Люсенька, что ты. Ну что же ты, вставай, пожалуйста, асфальт холодный, простудишься.
Люсьен подняла голову, не принимая руки и не узнавая, уставилась в пространство пустым взглядом. Ее халатик испачкался, на лице пламенела ссадина, а из единственного здорового глаза безостановочно катились слезы.
— Ну почему, почему так получилось? Ведь я даже не думала, ведь я… он же просто знакомый… почему? — она посмотрела Ольге в глаза и горько разрыдалась, закрыв лицо руками.
Зрелище маленькой Люсьен, рыдающей на асфальте в перемазанном халате, казалось настолько тягостным, что Оля с трудом подавила подступившие слезы. Наклонившись, насколько позволяли костыли, она прижала девушку к себе, и стала успокаивать, нежно гладя по волосам, негромко приговаривая:
— Люсенька, маленькая, успокойся. Вставай, вставай потихоньку. Вот так, молодец. Смотри, совсем халатик замарала, как свинка, и сама в слезах. Пойдем в палату, отмоем тебя, почистим, расскажешь, как так получилось.
После нескольких тщетных попыток Люся все же поднялась, пошла следом, всхлипывая. Бормотать она перестала, но на вопросы по-прежнему не отвечала, шла молча, уставившись в землю, лишь по щекам, не останавливаясь, текли горькие слезы. Когда девушки зашли в палату, Ольга вкратце описала ситуацию. Анастасия Викторовна, ахнув, схватилась за голову, а Оксана, сквозь зубы процедив что-то насчет оборзевших мужчин и не слишком разборчивых женщин, отошла к окну.
— Да как же так, да что же это такое? — Анастасия Викторовна хлопотала вокруг Люси. — Да разве так можно?
— Можно, в нашем обществе сейчас все можно, — Оксана резко развернулась от окна. — Порой, попадаются такие вот… подонки. Им не сложно бросить ребенка, или избить женщину. Трусы и подлецы.
— Он хороший. Просто рассердился сильно, — тихо пролепетала Люся. Ее губы от удара распухли, став похожими на оладьи, а под глазом растекалась синева.
— Какая прелесть, вы только послушайте! Вот поэтому такое скотское обращение и прижилось в нашей культуре. — Оксана двинулась чеканным шагом, словно впечатывая слова в бетонный пол. — Из-за таких как вы, Люсьен, мужчины начинают считать себя царями жизни, пупом земли, неотразимыми созданиями! — Она остановилась, зловеще нависая над собеседницей, но, взглянув в искалеченное лицо, отвернулась, не выдержав полного боли и непонимания взгляда, продолжила уже мягче: — Хотя, конечно, времена меняются, культура меняется вместе с ними, ну а мы вслед за культурой. Жестче стали люди, отдалились друг от друга: мужья от жен, а дети от родителей. И, наверное, ничего с этим уже не поделать…
— А я сегодня с таким необычным мужчиной познакомилась… — невпопад выдала Ольга. — Вернее, он со мной.
— Как интересно. — Оксана прилегла на кровать и уставилась в потолок. — Оказывается у нас в саду полно мужчин, да еще и необычных: одни с женщинами знакомятся, другие их избивают. Да ты рассказывай, не обращай внимания, — она повернула голову к Оле, — что теперь, совсем радости не иметь, если у кого-то плохое настроение? Что за мужчина, где нашла, почему интересный?
— Да Оленька, расскажи, а то все какие-то мрачные.
— Знаете, Анастасия Викторовна, как-то странно получилось: он подошел, а я замечталась, даже не заметила, спросил, можно ли присесть, так и познакомились. И еще у него работа романтическая — он водолазом работает, спасателем.
— Водолазом это хорошо, — вздохнув, Оксана закрыла глаза, — будет на дно морей-океанов нырять, доставать для тебя клады.
— Не будет, — Ольга сняла халат и прилегла в койку, — я убежала.
— Как же так, Оленька, почему? — Анастасия Викторовна подошла ближе, положила руку ей на лоб. — Разве он тебе не понравился?
— Понравился, очень понравился, но, почему-то подумала, что так будет лучше. Хотя сейчас уже сомневаюсь, что поступила верно, — со вздохом ответила Ольга.
— Правильно поступила, — Оксана заворочалась, устраиваясь удобнее. — Если влечение взаимно, он сам найдет тебя. Придет сюда, кинет в окно букетом, или кирпичом, не важно. И заберет на корабле с белыми парусами за синее-синее море, где теплый океан, зеленые пальмы и вечное лето… Посплю я, пожалуй, что-то перенервничала сегодня с вами. Спокойного дня. — Отвернувшись к стене она затихла.
— Спи, Оксаночка, и ты, Оленька, поспи. Пойду и я прилягу.
Шаркая ногами, Анастасия Викторовна ушла в свой угол. Сухо скрипнула койка, прошуршало одеяло и все стихло. Полуденную тишину нарушал лишь шорох бегающего по подоконнику жука, да прерывистое хриплое дыхание задремавшей Люсьен.
ГЛАВА 6
Два дня прошли в томительном ожидании, а на третий Олег появился вновь, причем весьма неожиданным способом. С улицы, откуда-то снизу, раздался легкий свист, и тут же что-то страшное с грохотом впечаталось в стекло, прилипло, словно огромное насекомое. Жуткий предмет, едва не до икоты напугавший Анастасию Викторовну, оказался шикарным букетом, обвязанным в нижней части лоскутами скотча, на которые он и прилип, придав пейзажу за окном изрядную долю сюрреализма.
Анастасия Викторовна выглянула в окно, сказала с удивлением:
— Там какой-то мужчина улыбается и машет рукой.
— Если на нем ласты и подводная маска, то это к Ольге, — произнесла Оксана, меланхолично перелистывая страницы небольшой книжечки.
Засветившись, словно майское солнце, Оля села на кровати, воскликнула с воодушевлением:
— Неужели ко мне?
— Если с баллонами и в гидрокостюме — да. — Оксана отложила книжку, сказала в раздумии: — Приятели Люсьен, как мы имели возможность убедиться, действуют иными методами, меня навещать особо некому, ну а друг Анастасии Викторовны вряд ли будет метать букет в окно третьего этажа.
— Да Оленька, скорее всего это к тебе, — держась за сердце, Анастасия Викторовна присела обратно. — Ну и напугалась я.
Ольга подскочила к окну, с трудом сдерживая радость, произнесла:
— Сейчас он у меня получит взбучку! Я скоро вернусь. — Набросив на шею пуховый шарфик, она вылетела в коридор, стуча костылями.
Олег ждал на улице. Озорно улыбаясь, он протянул Оле мороженое, со словами:
