Разлучница между нами (СИ) - Барских Оксана
– Что ты тут делаешь?! – недовольно спрашиваю я, придя в себя. – Ты тут больше не живешь, позволь тебе напомнить.
– Это что, повод меня избивать? Или это твоя цель – сделать меня инвалидом?!
– Ты меня напугал. Я думала, это грабители.
– И что ты собиралась сделать? Напугать их кочергой? – хмыкает Антон, запрокидывая голову.
Первой реакцией у меня возникает тяга подойти к нему и осмотреть место ранения, а затем заставить промыть нос в холодной проточной воде. Но я не даю себе забыть, что он больше не мой дорогой муж, а будущий бывший, бросивший семью ради первой любви. Вот пусть Фаина и трясется над ним, а я не стану потакать собственным привычкам, выработанным за двадцать лет совместной жизни.
– Ну тебя же напугала, – фыркаю я и складываю на груди руки. – Что тебе нужно? Зачем пришел? Воды попить? Тебе есть где это делать, так что нечего сюда мотаться. Хотя хорошо, что ты пришел.
Я тараторю и вместе с тем мысленно даю себе затрещин. Постоянно много болтаю, когда нервничаю, и больше всего меня раздражает, что Антон это прекрасно понимает.
– Вот только давай без истерик. Мы разводимся и точка. Не пытайся переубедить меня.
Антон неправильно понимает мой посыл и морщится, и на фоне крови из его носа это смотрится довольно странно. Я стискиваю кулаки и кидаю взгляд на валяющуюся на полу кочергу, жалея, что не ударила его сильнее. Знай я, что это он, может, во мне было бы больше агрессии.
Лазарев прослеживает за моим взглядом и ощутимо напрягается.
– Без мокрухи, Дин. Помни, у тебя несовершеннолетняя дочь.
Эти слова настолько кощунственны, что я даже на несколько секунд замираю и молчу, глядя на Антона не то разочарованным, не то болезненным взглядом.
– У меня? У меня? – повторяю я демонстративно. – Быстро ты забыл, как дети делаются. Обоими супругами, Антон, подучи биологию, что-то ты тупеешь на глазах.
Раньше я не позволяла себе саркастичных подколок в его сторону, а сейчас у меня развязаны руки. Он сжимает челюсти и молчит, и правильно делает, так как еще какое-то резкое слово с его стороны, и я точно снова возьму в руки кочергу.
– Зачем ты пришел? – снова повторяю я свой вопрос.
– Вещи забрать, – поджав губы, нехотя отвечает он. – Не думал, что ты дома будешь. Света сказала, что вы в кино собирались.
Так и было, но не со мной, а с Машей, но вслух я этого говорить не стала.
– Хотел, как крыса, всё за спиной провернуть?
Из меня так и сыпятся оскорбления, ведь Антон так нагадил мне в душу, что я до сих пор не могу отойти.
– Я пропущу эти слова мимо ушей, Дина. Заберу вещи и разойдемся на этом.
– Ты же сказал, что не станешь их забирать, так что же изменилось? Что, адвокат не может порадовать тебя хорошими новостями? Я же говорила, что не позволю тебе уйти, прихватив всё совместно нажитое с собой. Особенно компанию.
Я чувствую удовольствие, видя, как чертыхается Антон, но ничего поделать не может. Думал, что с легкостью разведется и заберет то, что пожелает, но не учел, что я посчитаю раздел всего имущества пополам делом принципа. Благо, что Кеша поднял все свои связи и нашел мне самого лучшего адвоката по бракоразводным делам, который представлял жен таких богачей, которые Антону даже и не снились.
– Отзови своих псов, Дина, и решим всё полюбовно. У меня новое предложение, – пытается спокойно говорить Лазарев, но у него от переизбытка гнева это плохо получается. Наверняка от моего удара кочергой по лицу еще и голова раскалывается.
– Засунь свое предложение, знаешь, куда? – шиплю я, но договорить фразу не успеваю.
В этот момент входная дверь открывается, и внутрь забегает счастливая Светка.
– Я же говорила, это папина машина! Он с командировки вернулся! – кричит она радостно и, не сняв обуви, несется на Антона. Обнимает его за ноги и поднимает голову. – Ой, папа, у тебя кровь.
Немая пауза.
Мы с застывшей у порога Машей переглядываемся, а Антон молчит. Замер истуканом и даже не двигается. Хоть бы дочь, которую столько дней не видел, на руки взял.
Урод.
Глава 10
Света продолжает обнимать отца за ноги, пока не понимая произошедших с ним перемен.
Антон же продолжает молча взирать на нее сверху вниз и будто не знает, куда деть руки. Затем всё же отмирает и кладет ладони на голову Светы, взъерошивая ее волосы.
– Папа, а ты больше не уедешь? Я скучала, – улыбается Света, ни капли не стесняясь отсутствия переднего зуба. Недавно выпал молочный, а другой пока не вырос.
– Светуль, идем, я тебе какао заварю, как ты хотела, а мама с папой пока поговорят.
Машка снимает обувь и быстро вклинивается, разбавляя неловкую паузу. Вот только Света отрицательно качает головой, явно не желая отпускать ноги отца.
– Я хочу с папой. Я скучала. Мама, а ты не обнимешь папу?
Ее брови сдвигаются к переносице, и она хмурится, начиная чувствовать, что вокруг происходит что-то неладное.
Света растет девочкой ласковой и тактильной, и раньше это всегда был наш ритуал. Ей нравилось вот так обниматься втроем, когда Антон приходил с работы. Если же с учебы домой приезжали Адель с Тимофеем, то и они были частью наших обнимашек.
Вот и сейчас Света смотрит на меня требовательно и не понимает, почему я держу дистанцию.
– Светуль, давай снимем обувь, она же уличная, – говорю я и присаживаюсь на колени, помогая ей разуться, а сама пытаюсь подобрать слова, чтобы объяснить ей, что обниматься втроем мы больше не будем.
– Я за вещами, – резко говорит Антон, когда дочка отпускает его, и, не дожидаясь ответа, практически сбегает. Я лишь слышу его удаляющиеся шаги в сторону лестницы.
– Папа! Я с тобой! – истошно кричит Света, видя, что папа уходит, и пытается последовать за ним, но я держу ее и прижимаю к себе.
– Сейчас папа спустится, Светуль, не мешай ему, хорошо?
– Ладно, – бубнит она недовольно, но расслабляется в моих объятиях.
Маша в это время уходит на кухню, безмолвно шепча мне, что пока сделает какао, и я одобрительно моргаю. Сама же пытаюсь обуздать свои эмоции, чтобы не расплакаться из-за переживаний.
Как я смогу сказать дочери о том, что папа уходит из семьи и больше не будет жить с нами?
Как смогу объяснить ей, что его командировка станет бессрочной?
Как утешу ее, когда она поймет, что Антон отдаляется?
Пока я рефлексирую, Света отстраняется и смотрит проницательно мне в лицо.
– А папа подарит мне поездку на море позже?
Вопрос дочери застает врасплох. Ее седьмой день рождения омрачен сопутствующим разводом, но она этого пока не осознает. И это причиняет мне невыносимую агонию, отдаваясь болью в сердце.
– Он же подарил тебе рюкзак к школе, который ты хотела.
– Да. Но Тоня сказала, что ей он подарил вчера квадрокоптер, а еще обещал на море свозить перед школой. Или мы все вместе поедем?
Я и забыла о том, что день рождения Антонины, дочери Фаины, был вчера. У них со Светой разница в возрасте всего в две недели, и Фаина вроде как хотела сделать торжество, а я про это совсем забыла.
Впрочем, глупо было ожидать, что нас позовут. Пожалуй, если бы эта бесстыжая женщина позвонила мне и позвала мою дочь на торжество, я бы удивилась ее наглости.
– Ты говорила с Алей? – осторожно спрашиваю я у Светы и жду ответа.
– Да, мы говорили по телефону.
Дочка кивает, а затем хмурится, даже чуть не плачет, что ей не удалось побывать на дне рождении двоюродной сестры.
– А бабушка подарила ей кукольный домик. О котором я мечтала, – добавляет тихо в конце Света и, когда осознает, что случилось, опускает глаза к полу.
– Зато у тебя было гораздо больше подарков, солнышко. Некоторые мы до сих пор не распаковали, хочешь, сегодня это сделаем? Все подарки на чердаке, ты же знаешь.
Все эти дни они лежат неоткрытыми из-за желания Светы сделать это всем вместе, когда Антон приедет с командировки.
– Точно! – восклицает она и даже сияет. – Папа же вернулся, сделаем это все вместе.
