Остров Мертвецов - Кэролайн Пекхам

Маверик рассматривал меня несколько долгих секунд, прежде чем передвинуть лезвие, которое все еще было прижато к моей киске, и медленно провести им вверх по центру моего тела. Я ахнула, когда он провел им по моему клитору, острый кончик почти порезал эту чувствительную плоть и заставил мой пульс гулко забиться, когда я попыталась сжать бедра, но не смогла из-за оков.

— Значит, ты трахалась только с Джей-Джеем? — Спросил Маверик, выгибая бровь, словно ожидая, что я солгу ему, но я обещала ему правду, так что он ее получит. Он снова провел ножом вверх по моему телу, обводя им мои сиськи.

— Да. Джонни Джеймс вырос в талантливого мужчину, — ответила я. — Он трахал меня до тех пор, пока я не увидела звезды, и даже тогда он не закончил со мной. Жаль только, что он такой же вероломный ублюдок, как и все остальные, иначе, возможно, я смогла бы извлечь из него больше пользы.

Верхняя губа Маверика приподнялась, и нож соскользнул, заставив меня зашипеть, когда он прочертил небольшую кровавую линию по изгибу моей правой груди. Рана была неглубокой, но ужалила. Хотя эта небольшая боль не имела ничего общего с болью в моем сердце из-за мальчиков-«Арлекинов» и того, что они снова сделали со мной.

— Только не говори мне, что твое сердце разрывается из-за этого мудака, — прорычал Маверик, и его глаза злобно сверкнули, когда он переместил окровавленное лезвие и прижал его к моему горлу.

Я вздернула подбородок выше, встречаясь с ним взглядом и позволяя ему увидеть, что я не боюсь смерти от его рук. Вероятно, после стольких лет это было бы милосердием. Просто выпустить боль из своего ненужного сердца и кануть во тьму.

— Когда-то давным-давно мое сердце разорвалось из-за вас всех четверых. То, что они сделали вчера, лишь разорвало осколки на части.

— Что они сделали? — спросил он, и что-то в выражении его лица заставило меня почувствовать, что он действительно хочет знать.

— Наверняка твой карманный коп рассказал тебе об этом?

— Мне позвонили и сказали только то, что девушка, которую я выслеживал, заперта в камере. Все, что я знаю, это то, что тебя нашли с крадеными вещами, и мне стоило десять тысяч, чтобы заставить их забыть, что они когда-либо арестовывали тебя, и передать мне. Я все еще пытаюсь понять, заключил ли я выгодную сделку или выбросил деньги на ветер.

— Хорошо, дай мне знать, когда поймешь это, — с горечью ответила я.

— Выкладывай. Что сделали эти три мудака, чтобы причинить такую боль, которая сейчас отражается в твоих больших голубых глазах, красавица?

Мой язык стал толстым и тяжелым во рту, когда я посмотрела на него снизу вверх, и все его тело заключало меня в клетку, а этот нож у моего горла казался самым сладким обещанием, которое я когда-либо получала. В тот момент я принадлежала ему. Моя жизнь принадлежала ему, и он мог забрать ее или подарить. И я обнаружила, что бремя того, что я больше не несу за нее ответственность, принесло облегчение.

— Они сделали меня своим козлом отпущения, — сказала я, и мои глаза загорелись от боли этого предательства.

Было время, когда я и представить себе не могла, что кто-то из нас бросит другого, и все же было ясно, что они спланировали все именно так. Лодок не было. Они спасли свои задницы и бросили мою, как будто я для них вообще ничего не значила. И хуже всего было то, что я действительно была опустошена этим. Потрясена. Как какая-то наивная гребаная дура, я действительно начала верить в ту чушь, которую они несли с тех пор, как я вернулась сюда. Несмотря на все что я знала, часть меня явно думала, что они прикроют меня, как в старые добрые времена. Это было так чертовски жалко, что я даже не могла поспорить с судьбой за то, что она привела меня туда, где я сейчас оказалась. Это было наименьшее, чего я заслуживала за то, что позволила себе клюнуть на их дерьмо и быть втянутой в их ложь.

— Я была той, кого снова бросили на съедение волкам. Хотя хрен знает, почему это меня удивляет. Вы все показали мне, что вы думали обо мне, когда дошло до этого десять лет назад. Обманешь меня один раз — позор тебе. Обманешь меня дважды, позор мне, — пробормотала я, впервые опуская взгляд и изучая татуировки на руке Маверика, а не его лицо.

На его предплечье был изображен череп с волосами, зажатыми в костлявой руке, и я всмотрелась в его мертвые глаза, надеясь увидеть в них что-то, что могло бы отразить мою собственную душу.

— Они были теми, кто бросил тебя, — сказал Маверик, наклоняясь ближе и говоря мне на ухо так, что запах дерева, кожи и чистой гребаной опасности окутал меня со всех сторон. Его щетина задела мою шею, и дрожь, пробежавшая по моему телу, не имела ничего общего с холодом. — Но я никогда не бросал тебя, красавица. Я пошел за тобой. И да, возможно, я облажался, но не надо валить меня в одну кучу с остальными. Они бросили меня так же, как и тебя. Они оставили нас обоих гнить. Но мы ведь не сгнили, правда? — Он убрал нож от моего горла и костяшками пальцев руки, державшей его, приподнял мой подбородок и заставил меня снова посмотреть на него. — Мы обросли более грубой кожей и узнали правду о том, из чего мы сделаны. Мы вернулись сильнее, чем прежде, и готовы доказать им, что они совершили ошибку, когда решили переступить через нас.

Я встретилась с его темными глазами, когда наше дыхание смешалось между нами, и вдруг увидела его там, того мальчика, которого я любила всем сердцем. Того, кто принял на себя удар за меня, когда тот мудак из хозяйственного магазина поймал меня на краже. Того, кто всегда старался изо всех сил, чтобы подвезти меня на заднем сиденье своего мотоцикла вместо того, чтобы позволить мне ехать на скейтборде. Того, кто придерживал мои волосы, когда мы напились краденой водкой и я несколько часов блевала потом. Того, кто пошел за мной, когда все остальные оставили меня совсем одну в этом мире.

— Прости меня, Рик, — прошептала я. — Мне жаль, что я не знала, что с тобой тогда случилось. Мне жаль, что ты взял вину за то, что я сделала на себя. И я сожалею о складе… Я просто