Двенадцатый рыцарь - Алексин Фарол Фоллмут

Не то, чтобы все парни были такими ужасными, но от тех, кто действительно является таковыми, сложно отделаться. И уж точно невозможно понять это с первого взгляда. Именно поэтому я играю под ником Цезарио. И мой персонаж?.. Вы угадали: он списан с Цезарио из «Войны Терний». Сильный. Выносливый. Мускулистый. Резкий. Лучший воин на любой арене и самый грамотный выбор c точки зрения тактики ведения боя. Квадрицепсы размером со столб. Мужчина, обладающий всем, что так желают иметь парни, и знаете что? Это то, чего хочу и я, потому что, верите или нет, но не каждая девушка предпочитает быть принцессой, целительницей или каким-нибудь большегрудым воплощением мужской мечты33, играющей лишь для того, чтобы проиграть. Конечно, иногда мне нравятся девчачьи штучки, но я здесь не только для того, чтобы на меня смотрели. Я не хочу, чтобы меня считали красивой, не считая при этом способной.

Не могу сказать, что чувствую себя некомфортно в своем теле. У меня нет особых претензий к тому, как я выгляжу, если не считать менструацию и резкие скачки роста. Но если бы я выглядела, как Цезарио, никто бы не поставил под сомнение мою способность быть квест-мастером в игре, которую я разработала. Никто бы не сомневался в моей компетентности. Никто бы не посчитал, что заслужил свидание со мной лишь за один хороший поступок. Джек Орсино не мог бы вальсировать по школе так, словно она принадлежит ему, потому что все прощают его недостатки, когда он улыбается или ловит мяч. И самое главное — Антония не смогла бы сказать что-то вроде «ничего личного», когда парни начинают на меня набрасываться. Я хочу, чтобы это было личным! Я хочу, чтобы они ненавидели меня по нормальным причинам, например, из-за моего характера, а не только потому, что видят длинные волосы и сиськи и считают, что этого достаточно, чтобы сформировать обо мнение.

Так что, конечно, я злюсь. Я злюсь постоянно. Начиная от предательств со стороны правительства заканчивая лицемерием сверстников — кажется, что этот кошмар никогда не прекратится, а я никогда не смогу успокоиться. Какими бы боевыми навыками я ни наделяла Астрею Старскрим, ее никогда не будут воспринимать всерьез. Независимо от того, насколько я умна или как усердно работаю, признание в моем случае всегда условно. И дело не только во мне — я не понимаю, как вообще девушка может существовать в этом мире, не пребывая вечно в ярости.

Но стоит мне войти в игру как Цезарио, и чат тут же заполняется чуваками, которые хотят, чтобы я присоединилась к их боевым кампаниям. По крайней мере, хотя бы в одном месте меня ценят. По крайней мере, в одном мире я могу чувствовать себя в безопасности.

йоу, наконец-то. ты опустился до клоунады вместе с gm0n3334

братан заткнись я позвал цезарио для морхольта

я прошел его около двух месяцев назад, — отвечаю я.

yyх поэтому я и зову тебя на морхольта

Видите? Когда я — Цезарио, мне доверяют. Даже восхищаются. Я остаюсь собой, но без домогательств в чате или попыток парней объяснить мне то, что я и так знаю. Им не обязательно знать, кто я на самом деле. Они просто знают, что я чувак, и этого им достаточно.

ты не можешь просто позвать его, мне нужен напарник

и это моя проблема да???

Боже, парни…

эй неудачники, — отвечаю я, закатывая глаза. — кто сказал что я не могу сделать и то, и другое?

Джек

— Я же говорила тебе, что это случится, — доносится из кухни голос мамы, обращенный к отцу. Хотя, по идее, я не должен это слышать c дивана в гостиной. — Я предупреждала, что ни одно тело не выдержит такого. И рано или поздно это должно было случиться с одним из мальчиков.

Я смотрю в потолок. Честно говоря, ее присутствие меня не удивляет. Она больше здесь не живет, но они с отцом практикуют популярное среди знаменитостей «совместное родительство», которое означает, что мы с братом на первом месте. Полагаю, когда 50 % твоих детей выведены из строя, это достаточная причина, чтобы остаться на выходные.

— Ты помнишь, что говорил доктор Барнс о Джеке? — продолжает мама. — Он слишком быстр для своего тела, оно за ним не поспевает. До сих пор ему везло, но…

— И что ты хочешь, чтобы я сделал? Он отдохнет, поправится, — уверенно отвечает отец, хотя он всегда так говорит. Он из тех, кто действует по принципу «притворяйся, пока не получится».

— Я изучила информацию, Сэм, на полное восстановление после такой операции может уйти больше года, плюс реабилитация…

Я вздрагиваю. Ну же, ибупрофен, делай своее дело.

— Ты шутишь? — Голос мамы становится резким. — Сэм. Это твой сын. Ты же видел, как он упал!

— Герцог справится…

— Не называй его так, — огрызается она. — Ты хочешь, чтобы к сорока годам он оказался в инвалидной коляске? Сколько твоих бывших товарищей по команде сейчас страдают? У скольких из них из-за травмы головы полностью перестроилась личность, или еще хуже…

Моя мама — не фанатка футбола, как она нам часто повторяет. Она поддерживает отца и его команду, но в глубине души надеется, что НФЛ35 в конце концов развалится. Она считает, что в этом виде спорта есть что-то неправильное: все эти белые владельцы и чернокожие игроки — танцуйте для нас, развлекайте нас, но без социального активизма, как в НБА36.

То, что она белая, для нее не имеет значения. «Все дело в оптике»37, — говорит она.

Мама — специалист по «оптике» в системе школьного образования. Она работает в соседнем округе, в школе, за которую мог бы играть мой отец, если бы не его выдающиеся способности. Там есть некоторые экономические нюансы, в отличие от нашего округа, где преобладает средний класс и белые.

— Это его жизнь, Эллен, — повышает голос отец. — Я никогда его не заставлял. Это он решил играть, это он подписал контракт с Иллирией…

— А какой у него был выбор, Сэм? Либо быть похожим на тебя и любить то, что любишь ты, либо никогда не получить ни минуты твоего времени!

Я беру телефон, пытаясь отвлечься. Там несколько новых сообщений: от Ника — он пишет, что приедет, чтобы потусоваться в следующие выходные после моей операции; от моего брата Кэма — жалуется на учебу и утверждает, что со мной все будет в порядке. Еще сообщение от Курио — он прислал ссылку на статью в местных новостях о