Мария Коваленко - Овертайм (СИ)
Только когда щелкнул замок, растерянная Барская пришла в себя.
— Что… — она запнулась, встретившись с суровым взглядом Андрея.
Тот молчал, что-то выжидая. Задумчиво рассматривал ее лицо и напряженно хмурил брови. Отыскать нужные слова оказалось чертовский сложно. Это ночью, в горизонтальном положении, говорить было просто. Там стоны в ответ еще и не на такое могли сподвигнуть. Днем ситуация изменилась — мало того, что говорить требовалось прямо, так еще и Настя вновь готова была вернуться в свою скорлупу, испугавшись первой же проблемы.
— Солнце, — он поплотнее запахнул на ней халатик, чтобы не искушал. — Я тебя сейчас очень прошу — не выдумывай никаких глупостей. Ты — лучшее, что у меня есть. Завтра вечером я буду здесь. А если получится, то может и раньше.
Ноль реакции. Глаза напротив напряженно смотрят сквозь него, будто он призрак. Намертво вбитая в подкорку привычка отказываться от права на счастье по-прежнему была сильнее.
— Не убедил. — Андрей с трудом сдержал за зубами поток брани, обхватил рукой ее затылок и прижался лбом ко лбу. — Я бы привязал тебя к себе и не отпускал никогда, но… Пойми, солнце мое, есть вещи, которые мужчина должен делать самостоятельно. — И лукаво усмехнулся от своих слов.
Настя напряженно зажмурилась, будто смотреть иначе пока было больно. Обняла обеими руками его за плечи.
— Не знаю, за что корю себя больше: за то, что тогда скрыла правду, или за то, что сейчас взвалила все на тебя, — от близости и страха потерять его внутри все обрывалось. — Я тогда боялась этого выбора, а сейчас еще сильнее боюсь.
— Ничего, справимся с твоими страхами. Вместе.
— Это будет нелегко, — на губах Насти появилась первая робкая улыбка. — Подумай.
— Главное, чтобы ты больше не думала. И я, кажется, знаю средство.
Она даже пикнуть не успела, как оказалась сидящей на стиральной машинке. Прохладная поверхность неприятно обожгла ягодицы, но через мгновение все неудобства и сомнения вылетели из головы.
Забываться было сладко. Под журчание воды из умывальника и рваное дыхание любимого жизнь наполнялась новыми ощущениями и радостью. С каждым поцелуем, с каждым мучительно-нежным толчком навстречу мечта все больше становилась явью.
Овсянки хватило «доиграть» до финала, а убежденный, что взрослые старательно чистят зубы, Костя предпочел не вмешиваться.
* * *Два часа спустя.
Александр Михайлович Барский приехал на работу в прескверном настроении. Очередной крупный клиент, испугавшись незначительного скачка на валютном рынке, затребовал возврата депозитов. Очень несвоевременно. В самый разгар кредитного сезона, когда каждая копейка на счету способна в рекордные сроки обернуться рублем. Отвратительная ситуация.
Проклиная мысленно и вслух виновника своих бед, банкир вошел в приемную. К удивлению, на ресепшне никого не оказалась, а дверь в его кабинет была недозволительно широко распахнута.
— Не офис, а проходной двор какой-то, — возмутился он вслух.
Готовясь устроить хорошенькую взбучку секретарше, Барский повесил в шкаф плащ и двинулся в сторону кабинета. К злости на душе прибавилось раздражение, а развитое шестое чувство уже подсказывало, что на сегодня неприятности не закончились.
Так оно и получилось.
* * *Андрей, закинув ноги на подоконник, сидел в удобном кресле председателя Правления банка и выжидал. Времени было в обрез. Намеченные дела требовали его личного участия, однако эта встреча была самой важной. С будущим родственником, а для себя вопрос «родства» он решил, следовало утрясти все разногласия заранее. До официального предложения. Настя уже достаточно настрадалась из-за его слепоты и эгоизма дядюшки. Пора тому оставить их в покое и не портить жизнь.
— Главное — не прибить! — с грустью посматривая на собственные кулаки, успокаивал он себя. Те так и чесались.
Александр Михайлович быстрым шагом вошел в помещение и, увидев гостя, застыл на месте, как вкопанный.
— А я уж заждался, — сухо вместо «здравствуйте» выпалил Таранов. — Необычайно рад видеть.
— Какого черта ты здесь делаешь? — тут же вскипел Барский. Этого человека он меньше всего хотел видеть, как в своем кабинете, так и вообще в этой стране. — И где моя секретарша?
— Полагаю, убежала за охраной, — равнодушно бросил оппонент. — Нервная она у Вас.
Банкир дернул шеей, ослабляя галстук. Кошмарное утро: клиент-паникер, нервная секретарша и, до кучи, нахальный хоккеист — впору объявлять рабочий день законченным и возвращаться домой. Будто отзываясь на эту идею, в груди неприятно заныло сердце.
— Так чего ты от меня хочешь? — Барский стиснул зубы, чтобы не выдать боль.
— К сожалению, моим желаниям так и придется остаться желаниями, — горько усмехнулся Андрей. — Но вы сейчас кое-что усвоите. И надеюсь, навсегда.
Звонко хлопнув по кожаным подлокотникам, Таранов поднялся с места.
— Вчера мне посчастливилось узнать одну очень интересную штуку о своем нынешнем контракте. — Ладони гостя уперлись в стол. Им бы упереться в чье-нибудь лицо, тыльной стороной, но приходилось держать себя в узде. — Какая невероятная забота о хоккеистах из собственного клуба!
— Вот, значит, что, — вздохнул Барский. — На благодарного ты не очень-то похож.
— Еще бы!
— А ведь я оказал тебе… — Барский секунду помедлил, — целый комплекс услуг. НХЛ, высокий гонорар и полная свобода — мечта для такого… — зло скривился.
— Мечта. — Андрей утвердительно кивнул. — А о ее мечте поинтересоваться трудно было? Или она и права такого не имеет — мечтать?
— Настя… — о ком идет речь, уточнять не пришлось. — Это ради ее блага.
— Конечно! Так я и поверил!
— Да что ты о ней знаешь? Ты… — банкир изо всей силы грохнул кулаком по столу. Терпение лопнуло. — Ты и мизинца на ее ноге не стоишь! Выискался здесь защитник! Играл себе за океаном, так и играл бы дальше. Баб красивых, что ли, мало? Или тебе эксклюзив подавай, эстет чертов?..
В памяти мгновенно воскрес образ бывшего мужа племянницы. Он тоже все на что-то претендовал и считал себя лучшим. Супергерой уровня «пользователь». И вот, повторялось.
— Я действительно не стою и мизинца на ее ноге. — Отрицать свою вину Андрей не собирался. Слишком поздно спохватился, чтобы скакать сейчас на коне в рыцарских доспехах. — Но я точно знаю, как сделать ее счастливой. Теперь знаю. И очень не рекомендую стоять на моем пути. Вы меня поняли?
Барский впился взглядом в глаза собеседника, выискивая там ложь.
— Ишь, самомнение какое! — растягивая слова, поразился он. — Очнись, спортсмен! Ей муж нужен, надежный и заботливый. Семья нужна, дети, родные, а не приемные. Оставь Настю. Наплакалась она уже. Хватит.
