Девочка-лед (СИ) - Джолос Анна

— Не выдумывай, — снова затягивается и тоже смотрит на меня, не отрываясь.

Этот молчаливый диалог только обостряет недопонимание, сложившееся между нами.

— Что с плечом? Кто тебя подстрелил? — пытаюсь вывести его на откровенность, но не тут-то было.

— Ты об этом поговорить хотела? — раздраженно тушит окурок носком ботинка.

— И об этом тоже, — делаю шаг вперед и беру его за руку. — Илья, я за тебя очень переживаю. Посмотри, до чего дошло. Ты ведь совсем отчет своим действиям не отдаешь!

— Воспитывать меня удумала? — выдергивает ладонь и убирает ее в карман. И во взгляде улавливаю некое отторжение. Ненавидит меня теперь?

— Нет, беспокоюсь. Так и не скажешь, во что ввязался на этот раз?

— Тебя это не касается, — грубит. Ожидаемо.

— В тюрьму попадешь, Илья, — на глаза наворачиваются слезы. Мне ведь и правда не безразлично то, что с ним происходит.

— Я смотрю, всем прямо не терпится загнать меня за решетку, — усмехается, небрежным жестом поправляя воротник.

— А все к тому идет, разве ты не видишь? — глаза прикрываю. Пытаюсь успокоиться и не разреветься. Снова начинаю на него злиться. За то, что глупый такой. Разве можно вот так наплевательски относиться к своему будущему? — В какой момент, Илья, ты решил разрушить свою жизнь? После армии?

— Хватит нести чушь.

— Черепанов втянул тебя, да?

— Алена, — сжимает зубы и прищуривается. — Не лезь в это.

— И чем дальше, тем страшнее. Скажи, Илья, ты уже убивал кого-то? Или не дошло еще до этого? — шмыгаю носом.

Закатывает глаза.

— О матери хоть бы подумал.

— Ей уже все равно, сама знаешь, что она в земле давно, — произносит сухо, но голос все-таки едва заметно дрогнул.

— МНЕ не все равно, — вытираю слезы. — Я все еще помню тебя другим. Совсем другим, Илья! Ты же учиться хотел, в службе спасения работать, а теперь… теперь тебя самого спасать нужно.

— Все это уже неважно, — обрывает на полуслове, сжимает мои плечи и, склоняясь ближе к моему лицу, заглядывает в глаза. — Я завяжу с этими мутными делами, Ален. Я же обещал тебе, только бабла немного подсобираю и сразу свалим. Втроем: я, ты и Ульяна. На море, давай, а? Купим дом на побережье, как в детстве мечтали. Помнишь, я обещал тебе?

Качаю головой. Да о чем ты!

— Мы были совсем детьми…

— Уедем, Ален.

— Нет.

— Что значит нет? — злится, стискивает плечо сильнее.

— Хватит, Илья, сколько можно? — повышаю голос. — Выдумал себе то, чего не существует!

— Выкинь дурь из башки. Ты ведь не пустоголовая! Этот твой мажор поиграется с тобой и бросит. Неужели не понимаешь?

— Пусть так, это моя жизнь, — убираю от себя его руки и отхожу чуть в сторону.

— Хочешь, как мать закончить? Она ведь тоже легла однажды вот под такого…

— Прекрати…

— Выбирая его, ты совершаешь ошибку. Пока не поздно, одумайся! Ты же умная девчонка. Я все сделаю, как надо. Хорошо будем жить.

— Да пойми ты! — поднимаю на него глаза. — Я к тебе отношусь как к другу! Как к брату. Я тебя не люблю, Илья!

— Пока нет, — сквозь зубы комментирует он мои слова. Смотрит. Долго. Внимательно. Пристально. — Я же предупреждал тебя, просил. Ни. С кем, — сверлит меня взглядом, от которого не по себе становится.

— Я ничего тебе не обещала, — напоминаю ему. — Смешно, честное слово. Называешь себя моим женихом, а сам едва ли знаешь, что в моей жизни происходит. Так же как и я ничего не знаю о твоей! Ты считаешь, что это отношения?

— А с НИМ, значит, ОТНОШЕНИЯ у тебя? — язвительно парирует в ответ.

— Да. И тебе придется принять это.

— Ой дууура, — трет лоб, затем сжимает переносицу. Ему явно непросто держать себя в руках, но мне все равно. — На черта ты связалась с ним, Ляль? Ты же не из тех, кто ведется на красивую морду, бабло и беспечную жизнь?

— Ты прав. Дело вовсе не в этом, — соглашаюсь я, и голос мой звучит на удивление твердо.

— А в чем же? — спрашивает насмешливо.

— Роман подставил свое плечо именно в тот момент, когда я устала бороться в одиночку с тем, что преподносит мне жизнь.

— И что это значит?

— То и значит. Знаешь, что я поняла сейчас? Он всегда рядом, когда мне это нужно. Взять хотя бы последние события. Скажу тебе честно, Новый год мы встречали в его квартире. Дома находиться было совершенно невозможно. Он приехал и забрал нас. Клянусь, впервые в жизни ощутила, что кто-то тревожится за меня и сестру.

— Я не смог приехать, потому что провел эту новогоднюю ночь в КПЗ, — виновато опускает глаза.

— Прекрасно, — развожу руками. — Мне даже нечего сказать на это. Но я вовсе не хотела уколоть тебя. Суть не в том, что ты не приехал. Я пытаюсь донести до тебя тот факт, что рядом со мной появился человек, которому я небезразлична. Я хочу быть с Ним. Только с ним, понимаешь ты или нет? Он стал дорог мне, ясно?

— Ясно, — выплевывает, поджимая губы. — Как бы разочароваться не пришлось.

— Даже если так. Ты сам всегда говорил, что лучше жалеть о содеянном. Верно?

— Алена, Алена, — качает головой. Похоже, разочарование испытывает как раз-таки он.

— Илья, — подхожу ближе.

— Мне всегда казалось, что ты — особенная. Добрая, искренняя, не такая, как все. И нет, повелась тоже… Новая куртка, кстати? — цепляет края теплого, белоснежного пуховика. — А от меня шубу не взяла, — усмешка трогает его губы.

— Я…

— Это же на бабки его предков куплено, верно? Кто они, Ляль? Олигархи какие-нибудь, которые тоже воруют, но только завуалировано. То же краденое бабло, ты так не считаешь?

— Причем тут пуховик…

— Да потому что понятно все с тобой. Клянусь, никогда не думал, что ты такое выдашь. Ладно бы просто какой-то парень! Но не такой, как он! Не из этих… Маменькин сынок, с детства купающийся в роскоши.

— Ты его совсем не знаешь! — спорю упрямо.

— Да оно мне и не надо, — отмахивается раздраженно. — Рыдать горько потом тебе. А это непременно произойдет. Жаль, что я ошибся…

— Думай, как тебе угодно, Паровозов.

Но все же меня задели его слова.

Запрокидывает голову и всматривается в черное графитовое небо. Скулы напряжены. Желваки туда-сюда ходят.

— Все с тобой понятно…

Ужасная фраза. И столько в ней оттенков того, что он чувствует. Растерянность. Разочарование. Обида. И даже презрение.

— Ты меня не любил, Илья. Тебе просто так всегда казалось, — зачем-то считаю важным это произнести.

— Со временем ты поймешь… На одной любви или страсти далеко не уедешь. Это проходящее. Исчезает так же быстро, как и появляется.

— АЛЕНА! — двери хлопают и к нам спешит раскрасневшаяся Сашка. Раздетая. В джинсах и свитере. Она часто дышит. Похоже, торопилась. — ТАМ, РОМА! И баба Маша! В общем, лучше сами посмотрите…

Этот ее преисполненный волнения взгляд крайне меня настораживает…

Глава 83

АЛЕНА

Я ожидала увидеть все, что угодно, но только не это.

— Ба, — резко тормознув в проеме, прижимаю ладонь ко рту. Тело немеет от ужаса.

На деревянном полу, посреди осколков, лежит Ромка. И он абсолютно точно не шевелится.

— Вот это поворот, — комментирует увиденное Паровозов.

— Ба, что ты сделала? — у меня начинают дрожать руки.

Илья переводит изумленный взгляд на бабу Машу, сжимающую в руках чайник. Хороший такой. Добротный. Из чугуна.

— Боже, — я бросаюсь к Роману. Падаю на колени и в шоке осматриваю бездыханное тело.

— Ляль, Лялечка, — тревожится бабушка, — это кто же?

— Ромка мой, кто, — громко тяну воздух носом. — Привез в деревню называется! Один чуть не пристрелил, а вторая…

Все, прорвало. Плачу, захлебываясь горячими слезами.

— Ба, ты убила его… убила! — склоняюсь над ним. Паника стремительно разливается по венам. — Это я виновата! Это из-за меня он здесь…

— Да не реви ты! — зло бросает мне Паровозов. Приседает на корточки, дотрагивается указательным и средним пальцем до сонной артерии Романа. — Пульс есть. Оклемается твой сахарный.