Поймать солнце - Дженнифер Хартманн
Мои зубы стучат, пальцы ног сжимаются в пушистых носках и ботинках на флисовой подкладке, я потуже затягиваю оранжевый шарф и складываю руки на своем пуховике.
Я жду.
Жду один час. Два часа. Чашка горячего какао, которую я принесла, почти закончилась, а оставшаяся жидкость ледяная. Травинки, покрытые инеем, тычутся мне в шею, вызывая зуд. Уже почти 11 вечера, когда я готова бросить все и сдаться.
И почти делаю это.
Почти.
Но тут я что-то слышу.
Нахмурившись, я сажусь прямо, странный звук проникает в тишину природы. Сначала я думаю, что это животное, белохвостый олень или любопытная лиса. Надеюсь, не койот.
Но… мне кажется, это что-то похуже.
Человек.
Шаги, шуршащие по листьям и веточкам, приближаются слева от меня, и мурашки бегут по шее. Нервы скользят по позвоночнику. Все, что я могу себе представить, это как человек-горец спрыгивает с деревьев с ржавым топором в руках и рубит меня, пока мои мечты не превращаются в пустоту под небом без полярного сияния. С тех пор как Маккей напал на меня, инстинкт заставляет меня сразу же представлять себе опасность. Я прошла долгий путь исцеления, но теперь я гораздо осторожнее.
По правде говоря, мне не следовало приходить сюда одной.
Шаги приближаются.
Я задыхаюсь.
Вскакиваю на ноги, обшариваю взглядом темные окрестности, чувства в полной боевой готовности.
Сердце замирает, когда в периферийном зрении появляется фигура, лицо которой окутывает ночь.
О, боже.
Я дрожу, больше от страха, чем от холода. Сосульки распускаются в моих легких, а в груди идет ледяной дождь.
Затаив дыхание, я сжимаю руки в перчатках в кулаки, набираюсь храбрости и разворачиваюсь.
И замираю на месте.
Из меня вырывается вздох.
Но прежде чем я успеваю произнести хоть слово…
Из темноты на меня летит банка «Доктора Пеппера».
Я ловлю ее.
ГЛАВА 45
ЭЛЛА
— Привет, Солнышко.
Это прозвище.
Этот голос.
Это лицо.
Знакомые черты материализуются, когда человек подходит ближе, руки засунуты в карманы, волосы развеваются от ветра.
Я не могу дышать. Не могу говорить, не могу двигаться. Я примерзла к земле с банкой «Доктора Пеппера», зажатой в кулаке с такой силой, что алюминий грозит треснуть.
Мои глаза обманывают меня.
Темнота нарушает мое рациональное мышление.
Меня начинает трясти, колени едва не подгибаются. Это не может быть он.
Его здесь нет.
Я закрываю глаза и трясу головой, горло перехватывает.
— Макс, — выдыхаю я.
Может, я все еще танцую? Может, я так сильно представляла его, что материализовала?
Прежде чем успеваю повернуться, две сильные руки обхватывают меня, притягивая к теплой груди. Сначала меня поражает запах. Сосновые иголки, лес, природа, нотки мяты.
Макс.
«Доктор Пеппер» выпадает у меня из рук, я сжимаю в кулак переднюю часть его пальто и зарываюсь лицом в пуговицы.
— Ты настоящий? — выдыхаю я, слезы текут по щекам.
Он тяжело выдыхает, как будто только что пробежал марафон и наконец пересек финишную черту.
— Я настоящий, — шепчет он, обхватывая мой затылок, его пальцы без перчаток скользят под мою шапочку, поглаживая кожу головы. — Я настоящий, Солнечная девочка.
— Как? Как… как ты здесь оказался? — Я качаю головой из стороны в сторону, слезы пропитывают ткани его пальто. — Ты знал, где я буду? Бринн сказала тебе? Мама? Ты…
— Ты сама сказала мне, — говорит он, обхватывая мое лицо ладонями и смотря мне в глаза. — Рассказала. В ту ночь, когда я влез в твое окно с сотрясением мозга и ты обработала рану. Ты сказала, что будешь здесь.
Мои глаза широко раскрыты и остекленели, когда я ошеломленно смотрю на его красивое, заросшее щетиной лицо.
— Ты запомнил?
Улыбка расцветает на его лице.
— Я помню все, что ты мне говоришь.
Я все еще не могу в это поверить. Почти три года без его прикосновений, и я не могу представить, как вообще без них выжила.
Наклоняю голову, глаза закрываются, парень большим пальцем скользит по моей замерзшей нижней губе.
— Макс…
— Я рискнул, — говорит он мне, голос хриплый. — Не было выбора. Никто не сказал мне, где ты, сколько бы я ни просил и ни умолял. Это был мой единственный шанс увидеть тебя, даже если ты не хочешь меня видеть.
— Я хочу тебя видеть, — говорю я, энергично кивая. — Конечно, хочу. Я так по тебе скучала.
Он поднимает мою голову к себе, одним пальцем придерживая мой подбородок.
— Правда?
— Правда. — Мой взгляд скользит по его лицу. Голубые глаза, идеальный нос, полные губы и копна густых каштановых волос. Он все такой же красивый и в то же время такой другой. Даже в темноте ночи я вижу зрелость в его взгляде. За время нашей разлуки его очаровательный мальчишеский блеск превратился в мужественную суровость. Его челюсть покрыта щетиной — не совсем борода, но больше, чем легкая небритость.
Я провожу кончиками пальцев по его щеке, затем перехожу к его рту и снова поднимаю взгляд. Его глаза блестят под ярким звездным светом.
А потом он снова вздыхает. Тем самым удовлетворенным вздохом на финишной прямой.
Макс притягивает меня к себе, крепко обнимает и прижимает к себе так, будто никогда не собирался уходить. Я жмусь к нему и позволяю ему согреть меня, позволяю заполнить все пустоты, оставшиеся после его отсутствия.
— Я так много хочу тебе сказать, Солнышко, — признается он.
Я позволяю ему обнять меня еще на несколько мгновений, прежде чем отстраниться, и у меня начинает кружиться голова, когда шок начинает спадать.
— Боже, я тоже. Я знаю, что уже поздно… — Я прикусываю губу, наблюдая за тем, как на его губах появляется улыбка. — Как долго ты будешь в городе?
— Несколько дней, — говорит он, засовывая руки обратно в карманы своих темных джинсов. — Потом мне нужно будет вернуться к работе. Я не хочу мешать тебе жить. Я просто…
— Несколько дней. — Я рассеянно киваю, чувствуя, что в мире не хватит времени, чтобы не скучать по нему, когда он уедет. — Хорошо. Несколько дней.
Несколько дней.
Несколько дней, чтобы лелеять его. Обнимать его. Вдыхать его запах, держать за руку и создавать новые воспоминания.
Несколько дней, чтобы поставить как можно больше галочек в моем блокноте.
* * *
Огонь освещает его взгляд, рассыпая красно-оранжевые отблески в голубизне его глаз. Я сразу же возвращаюсь к вечеринке у костра три года назад, когда мы сидели
