Разрушенные - Кристи Бромберг
Слова ускользают от меня, волна любви и гордости за этого мужчину накрывает меня, окутывая коконом возможностей и успокаивая любые сомнения, которые могли у меня остаться.
— Колтон… — я так переполнена эмоциями, что не могу подыскать слов, чтобы сказать ему то, чего так долго ждала.
— Ш-ш-ш, — говорит он, поднося палец к моим губам и застенчиво улыбаясь. — Дай мне закончить. Я люблю тебя, Райли. — Теперь, когда он обрел опору в этом новом мире, его голос звучит увереннее. Его улыбка становится шире, как и моя, палец все еще прижат к моим губам. — Думаю, что всегда любил… с той проклятой первой ночи. Ты была тем ярким пятном — той гребаной искрой — от которой я не мог спрятаться, даже когда меня поглотила тьма. Бог мой, детка, мы столько всего пережили, что я… — его голос стихает, влага, скопившаяся в его глазах, стекает по щеке.
Всхлипываю, сдерживая рыдания, потому что сейчас невозможно не плакать. Протягиваю руку и обхватываю его щеки, щетину, грубую и успокаивающую под моими ладонями, и прижимаюсь губами к его губам, он обнимает меня и крепко прижимает к своему телу. Касаюсь лбом его лба и запускаю пальцы ему в волосы и, стиснув их в кулак, оттягиваю его голову назад, чтобы посмотреть в глаза.
— Я люблю тебя, Колтон. Я так давно хотела сказать тебе эти слова. — Смеюсь, не в силах сдержать бурлящее во мне счастье. — Я люблю тебя, храброго, удивительного, сложного, упрямого, великолепного мужчину, которого, кажется, мне никогда не будет достаточно…
Его губы захватывают мои, мы сливаемся в поцелуе, наполненном таким количеством эмоций, что я не могу сдержать льющихся слез, или повторяющегося шепота слов, которые я так долго сдерживала, и которые наконец вырвались на свободу.
Мозоли на его пальцах царапают мою спину, когда он прижимает меня к себе, его стальная грудь против мягкости моих грудей разжигает пламя желания глубоко внутри меня. Наши языки проникают глубже, вздохи слетают с наших губ, желание усиливается, мы погружаемся в медленный, но ошеломляющий поцелуй, от которого покалывает все тело. Каждый нерв жаждет быть задетым и отмеченным его пальцами, как угодно и где угодно.
Покачиваю изнывающей от боли вершиной над кончиком его эрегированного члена, в то время как его язык делает меня слабой и беззащитной одним лишь поцелуем, оставляя на мне неизгладимый след. Мои пальцы рассеянно поглаживают твердые мускулы его плеч, прежде чем я вплетаю их в его волосы, удерживая его голову в плену, как он уже сделал с каждой частичкой меня.
Он отстраняется, прерывая наш поцелуй, и я протестующе вскрикиваю, чувствуя, что никогда не смогу полностью удовлетворить свою жажду к нему. Смотрю на его спутанные волосы и сверкающие глаза, прежде чем потянуться к его губам, изогнутым в улыбке, которая полностью вышибает мой мир из равновесия. Его пальцы нежно прочерчивают линии вдоль моего позвоночника, пока я пытаюсь понять, о чем говорят его глаза.
— Позволь мне заняться с тобой любовью, Рай, — говорит он хриплым голосом, в котором слышится нежность.
Сколько еще раз сегодня он заставит замереть мое дыхание? Сколько еще раз он отдаст мне свои сломленные частицы, чтобы я смогла взять их и соединить вместе, чтобы он снова стал целым?
Смотрю на него, мои губы складываются в улыбку, когда я говорю:
— Я всегда позволяла, — качаю головой, чувствуя, как кровь приливает к щекам. Глупо, конечно, смущаться своей исповеди, когда мы стольким уже поделились, но мне нравится искорка, вспыхнувшая в его глазах, и приоткрытые губы, когда он слышит мои слова. Провожу ладонью по его руке и кладу ее ему на сердце. — Я всегда занималась с тобой любовью, ты просто не знал.
Он выдыхает смешок, его улыбка становится еще шире, он поворачивается и укладывает нас на подушки позади меня. Его лицо в нескольких дюймах от моего, тело опирается на локти, а колени между моих бедер.
— Что же, на этот раз мы будем знать оба, — говорит он, прерывисто дыша, когда его стальной член прижимается к моему входу.
Закрываю глаза, мое тело дрожит под ним, нуждаясь и жаждая удара всепоглощающего ощущения, которое, я знаю, приближается.
— Посмотри на меня, Рай. — Открываю глаза и смотрю вверх, растворяясь в красоте его лица. — Хочу наблюдать за тобой, когда буду овладевать. Хочу видеть, как ты позволишь мне любить тебя. — Он наклоняет голову и дразнит мои губы легким поцелуем, прежде чем снова найти мои глаза. — Я люблю тебя.
Произнося эти три слова, он проникает в меня, и, клянусь, от нашего единения вспыхивают искры, потому что на этот раз это нечто большее, чем просто физическая связь. Это единение наших сердец, душ и всего, что есть между нами. Вижу, как его глаза затуманиваются желанием и темнеют от страсти, когда он полностью погружается в меня.
— Господи Иисусе! — стонет он, начиная двигаться, затрагивая каждый возможный нерв. Мое тело реагирует инстинктивно, бедра приподнимаются, спина выгибается, так что я могу впитать каждую каплю удовольствия от этого невероятного мужчины.
Чувствую, как меня атакуют ощущения. Скольжение его кожи по моей. Беспрепятственная страсть и безграничная любовь в его глазах. Тихий стон удовольствия доносится из глубины его горла. Волна жара окутывает меня, когда он пронзает меня, вращая бедрами, прежде чем медленно отстраниться, начав все сначала.
Мое тело вибрирует от этого наивысшего чувственного наслаждения, которого я не смогла бы избежать, даже если бы захотела — все случившееся так идеально совпало по времени.
Напряжение нарастает, удовольствие возносит меня до головокружительного максимума, Колтон находит медленный, но ровный ритм, позволяющий ему проникнуть к каждому нервному окончанию и вытянуть из него по максимуму. Его глаза по-прежнему смотрят на меня, но я вижу, как удовольствие начинает вытеснять необходимость наблюдать за мной, его глаза на мгновение закрываются, челюсти сосредоточенно сжаты, веки отяжелели, ноздри раздуваются.
— Колтон… — стону я, когда желанное опустошение начинает сотрясать меня, мои мышцы напрягаются, готовясь к натиску ощущений, оказывающихся в пределах досягаемости. Услышав свое имя, он смещается, проводит руками по моему телу и садится на колени. Его руки скользят по моему лону, большой палец находит клитор, заставляя меня выгнуть бедра, прося большего.
Морщины сосредоточенности на его лице разглаживаются, губы изгибаются в сладострастной ухмылке.
— Хочешь еще?
Все, что я могу сделать, это кивнуть, мои слова теряются под натиском чувств. Его пальцы, осторожно обращаясь с моей новообретенной тату, сжимают плоть по бокам моих бедер, крепко удерживая, в то время как на его лице все
