Когда тает лед - Ханна Грейс
Эта песня всегда напоминает мне те моменты.
Не могу отвести глаз от пары – они плавно и безупречно выполняют каждый элемент. Телефон непрерывно гудит в кармане, но я не обращаю на него внимания, не желая отрываться ни на долю секунды. Программа подходит к концу – две минуты и почти сорок секунд пролетели как один миг. Аарон поднимает ее в последний элемент, Анастасия скользит на высоте и мягко приземляется – и не подумаешь, что секунду назад она кружилась в воздухе.
Они едут к центру катка, делают последние танцевальные движения и обнимаются, когда музыка смолкает. Каждая секунда программы была совершенством, они не сбились ни на волосок.
С трибун летят аплодисменты, и тут Аарон берет ее лицо в ладони и целует.
Глава 49
Анастасия
Вокруг нас мигают фотовспышки, а у меня так сдавило грудь, что трудно дышать.
Я отталкиваю Аарона, но он крепко держит мое лицо, и я не хочу устраивать сцену на льду, когда нас снимают с разных ракурсов около тридцати камер.
Снимают.
И все это увидят. Уже сейчас видят, ведь идет прямая трансляция. Нейтан дома смотрит. Смотрит, как мы целуемся.
Мне становится дурно.
Наконец Аарон отрывается от меня, с триумфальным видом поднимает руку и машет толпе. Я изо всех сил сдерживаюсь, чтобы не расплакаться перед всеми. Тело действует само по себе и едет к бортику, где ждет улыбающаяся Брейди.
Еще бы ей не улыбаться: мы были безупречны. Я чувствовала это в каждом движении, каждом повороте и вращении, мы действовали абсолютно синхронно, до самого конца, когда Аарон поцеловал меня без разрешения и все испортил.
Я беру у тренера чехлы для лезвий, уклоняюсь от ее объятий и ухожу по туннелю прочь от камер и Аарона. Я едва вижу выход в нескольких метрах перед собой – слезы застилают глаза.
– Стейс! – кричит Аарон, и я слышу в его голосе недоумение.
Он не понимает, почему я убегаю от него, когда мы должны праздновать блестящее выступление.
Ошеломительное выступление.
Такие результаты привлекают внимание людей – людей, которых мы хотели бы заинтересовать.
Он хватает меня за бицепс, останавливая, и мне приходится повернуться к нему. Я хочу казаться сильной, создать впечатление, будто его поведение меня не тронуло, но не могу, потому что по лицу текут слезы.
– Все кончено, Аарон. На этот раз ты зашел слишком далеко.
Его брови лезут на лоб.
– Что значит «все кончено»? У нас все получилось!
За его спиной появляется Брейди, настороженно переводя взгляд с него на меня.
– Анастасия, нам нужно дождаться оценок. Знаю, ты расстроена, мы с этим разберемся, но сейчас вытри слезы и приободрись перед камерами.
Мне тяжело дышать под их взглядами.
– Знаю, солнышко, – увещевает Брейди. – Мне жаль, правда. Но тебе нужно думать о карьере, так давай разберемся с этим потом, я обещаю.
– Не понимаю, что я такого сделал, – ровным тоном говорит Аарон. – Прекрати плакать, нам нужно узнать, какое мы займем место.
– Нет, все кончено, – рыдаю я. – Я не могу от него отделаться. Он не остановится. Я не хочу. Вы меня не отпустите. Я больше не могу, тренер. Не хочу, не хочу, не хочу…
Дверь позади нас открывается, я оглядываюсь через плечо и испытываю сильнейшее потрясение в жизни при виде вбегающего Нейтана. Ему достаточно увидеть мои заплаканные глаза, чтобы понять: это не был трюк для пущего эффекта. Это не входило в программу. Мы не изображали влюбленных перед камерами и судьями.
– Ну вот, начинается, мать твою, – ворчит Аарон.
– С тобой все хорошо? – спрашивает Нейт и крепко обнимает, отчаянно притянув к себе.
Поднимаю голову, и он ласково смахивает слезы с моих щек. Я качаю головой и выдавливаю между всхлипами:
– Я хочу домой.
– Да это просто смешно, Анастасия, – говорит Аарон. – Прости, что я тебя огорчил, ладно? Я был под влиянием момента. Публика этого ожидала, и мне вдруг захотелось им угодить. Я не стал бы так делать, если бы знал, что ты расстроишься из-за дурацкой фишки.
– Ты что, мать твою, не понимаешь? – кипятится Нейтан, отпуская меня и шагая к нему.
Не успеваю я его остановить, как он бьет Аарона кулаком по лицу, и тот падает. Брейди хватает Нейта за руку, прежде чем он еще что-то сделает, и зовет по имени.
– Ты – кусок дерьма, ты силой ее принудил! – кричит Нейтан на Аарона, который прижимает ладонь к опухающей щеке.
– О боже, успокойтесь! – орет Брейди. – Хокинс, убирайся отсюда! Аарон, вставай. – Она хватает себя за волосы и наконец теряет все хладнокровие. – Анастасия, пожалуйста, потерпи еще пятнадцать минут. Потом мы поговорим, обещаю.
Наверное, мы с Аароном ужасно выглядим, сидя на скамье перед камерами в ожидании оценок.
У меня покрасневшие глаза, у Аарона распухла щека, хотя он частично прикрыл ее пакетом со льдом, который дал ему медик. Брейди сидит между нами, держа нас за руки. Могу представить: по нашему виду понятно, что всем троим сейчас хочется оказаться подальше от камер.
Появляются оценки. Мы занимаем первое место среди выступивших на данный момент, но я не могу заставить себя радоваться. Все кончено. Я сижу, не шевелясь, и не обращаю внимания на победные возгласы Брейди и Аарона. Тренер успокаивающе обнимает меня за плечи, но как только огонек камеры гаснет, указывая на то, что запись остановлена, я встаю и иду искать Нейтана.
– Анастасия, погоди! – кричит Брейди, и я слышу позади ее шаги. Я останавливаюсь и поворачиваюсь к ней. Она бежит с распростертыми объятиями. – Мне жаль, что Аарон так с тобой поступил.
– Все кончено.
– Ты все время это твердишь, но что это значит? – осторожно спрашивает тренер.
Аарон спокойно идет к нам с видом человека, которому совершенно не о чем волноваться.
– Анастасия, ты не можешь бросить фигурное катание из-за поцелуя, – не унимается Брейди. – Я не позволю.
– Я не бросаю, – говорю, глядя на партнера поверх ее плеча. – Просто я больше никогда не буду кататься с Аароном.
Он презрительно усмехается, и мне неудержимо хочется ударить его по второй щеке.
– Ты никогда не найдешь другого партнера, и даже если найдешь, ни за что не подготовишься за два года. Или ты планируешь дебют на Олимпиаде в двадцать семь? Господи, будь реалисткой. Просто прими мои извинения, Стейс. На следующей неделе мы поговорим об этом с доктором Робеской. А сейчас нужно думать о завтрашнем выступлении. Только посмотри, как мы хороши вместе! Мы…
Я позволяю ему заливаться соловьем, как чертов коммивояжер. Наконец
