Любовь на грани смерти - Юлия Гойгель
После душа полностью прихожу в себя. Только некоторая натёртость между ног раздражает. Сейчас виновник подобного состояния срочно поедет в аптеку.
Но Хайдара в доме нет. В нашей гостиной с двумя малышами сюсюкается няня. Ей помогают Стас и Летти. Девушка радостно здоровается со мной, но периодически опасливо посматривает на дверь.
— Что-то случилось? — догадываюсь я.
Любовь Стаса краснеет, а он громко ржёт:
— Ты очередное цирковое представление проспала. Но закончилось хорошо: все живы и целы.
— Это ты виноват, — толкает его девушка в плечо. — Мог сказать, что в доме ещё человек находится. Я спустилась в столовую за графином с водой, а по дому полуголый незнакомый мужчина гуляет! Естественно, я решила разобраться.
— Потом подробности расскажем, — ещё больше ржёт Стас. — Обедать пора, а живот ещё с утра от смеха болит. Вот и Хайдар вернулся.
Летти краснеет ещё больше и прячется за широкую спину всё ещё моего мужа. Но я уже поворачиваюсь навстречу своему любимому мужчине. У него в руках два больших букета цветов. Один он сразу передаёт Стасу. Тот под изумлённым взглядом друга несколько минут трясёт букет, поясняя:
— Мало ли, какой муравей или пчела случайно залетела. Нет, вроде никто не вылетает, — протягивает его девушке, но не даёт в руки. — Знаешь, Фиалка, я лучше сам его в вазу поставлю. А ты издалека посмотришь. Так безопаснее.
— Фиалки? — приподнимает бровь Хайдар. — Мне всё время казалось, что это розы.
— Фиалкой Стас свою девушку называют, — поясняю я. — Можно тебя на минуту…
— Можно, — кивает головой любимый. — Но сначала дай минуту мне.
Если минуту, тогда можно.
— Это тебе, — протягивает мне второй букет.
— Спасибо, — благодарю я. — Ты никогда этого не делал.
— Я много чего не делал, — соглашается Хайдар. Открывает объёмный бархатный футляр, где лежит невероятно красивое колье. — Это тебе. За сына.
— Не с того начал, — подсказывает со своего места Стас.
— Не все же, как ты, в первый день знакомства, своё хозяйство женщине прямо в лицо вываливают, — не выдерживает Летти и ободряюще кивает Хайдару. — Продолжайте. Очень красиво.
Тот хмурится. Понятно. Какая-то пигалица вздумала ему советовать!
— Лиза, я уже предлагал тебе однажды, но ты отказалась, — начинает мужчина и становится передо мной на одно колено. — Давай ещё раз попробуем. Будь моей женой. Пожалуйста.
— Единственной? — при свидетелях спешу уточнить я.
— Единственной. Любимой. Обещаю.
Он смотрит на меня, а я — на свою руку:
— Я замужем. Вам разрешается иметь четыре жены, а мне нельзя иметь двоих мужей.
— Я уже вчера дал тебе развод, — махает руками Стас. — Не хотел сегодня с утра рогоносцем проснуться. Бумаги оформим, как только получится.
— И вот это забери, у меня своё есть, — произносит Хайдар и, сняв обручальное кольцо с моего пальца возвращает другу. Надевает своё.
— Я ещё не согласилась! — возмущаюсь я.
Вместе со мной начинают возмущаться дети. Няня передаёт мне в руки Амиру, Хайдар забирает более тяжёлого по весу сына.
— Все слышали, что согласилась, — громко произносит жених и совсем не нежно толкает меня в сторону спальни.
Пока уходим, успеваем увидеть, что Стас надевает на палец Летти снятое с меня кольцо. Размер у нас один и украшение идеально подходит. Девушка пробует что-то говорить, но Горыныч тянет её на ковёр, за спинку дивана.
Няня поспешно уходит уже в общую гостиную.
— Стас что, новые кольца себе купить не может? — изумляется его брат.
— Может, конечно, — невольно смеюсь я. — Но там такая история была с его кольцом… Я тебе потом расскажу. Кольца парные. Уверена, что он ни за что на другие их не променяет.
Следующие полчаса занимаемся детьми. Малыши дружно засыпают, а я смотрю на мужчину.
— Хотела тебя попросить… Пообедаем, затем съездишь в аптеку?
Он вынимает из пакета знакомый флакончик. Ведёт перед моим носом и снова подталкивает меня. Обратно в гардеробную.
— Раздевайся, Лиз.
Я быстро снимаю шорты с трусиками. Сажусь в кресло и раздвигаю ноги.
— Маечку тоже, Лиз. Ты же перед обедом переодеваешься в платье?
— Не переодеваюсь. Быстро кушаю, пока Илья спит, — признаюсь я.
— Переоденешься. И в следующие дни тоже. Дети проснутся, ими займётся няня. Развели вы без меня здесь бардак, — ворчит мужчина.
Я снимаю маечку, а он становится на колени между моих ног. Согревает на пальцах смазку, аккуратно втирает в стеночки сухого и раздражённого лона.
— Наверное, нужно глубже, — шепчет мне в живот.
Я пододвигаюсь попой ближе к краю кресла, чтобы ему было удобнее проникнуть в меня пальцами. Но Хайдар расстёгивает собственные брюки, наносит смазку на уже возбуждённый член и медленно проникает внутрь.
— Так качественнее, — произносит мне прямо в губы и прижимается к ним в долгом поцелуе. — Я слишком сильно тебя хочу, Лиз.
Смазки много, поэтому никаких неприятных ощущений нет. Чуть потягивает мышцы, но лёгкий дискомфорт быстро уходит от концентрирующегося внизу живота возбуждения.
— Ты невозможен, — выдыхаю в его рот. — С тобой не день, а каждый час на грани…
— До самой смерти, Лиз. Буду любить тебя до самой смерти.
Летти и Стас уже ждут нас за накрытым к обеду столом. Я сажусь рядом с Дарьей, напротив них.
— Это, я понимаю, для меня? — уточняет Хайдар и садится на своё привычное место во главе стола.
Самая желанная для меня картина во всём мире.
Не удерживаюсь и под столом прижимаюсь к его ноге своей. Мужчина не убирает свою и не хмурится. Сильнее прижимает в ответ.
Затем все долго пьют кофе, а я чай. Ни о чём не думая, слушаю болтовню Дарьи и Летти. Поднимаю глаза и сталкиваюсь взглядом с глазами Хайдара. Понимаю, что всё это время он смотрел только на меня.
С ним никогда не будет просто, но это меня не пугает. Главное, что я для него навсегда останусь единственной. И, на какую бы тонкую и острую грань мы не ступили, я точно знаю, он всегда удержит меня на своих руках.
Наша любовь родилась на грани смерти. И смерть, возможно, ещё не раз позовёт нас на свой край. Но, куда бы не пошёл мой любимый, я шагну за ним следом. Вместе с ним удержусь на любой грани. Не так давно я не могла понять, зачем вообще родилась. Теперь знаю. Для этого мужчины. Или он для меня. Это совсем неважно. Ведь мы с ним всегда на равных. Потому что на тонкой грани по-другому нельзя!
Задеваю взглядом вторую пару. У них тоже есть своя
