Сварливый роман - Ния Артурс
Миссис Хэнсли, кажется, очень этому рада.
Честно говоря, я тоже. Я все еще работаю в компании, но я полон решимости проводить больше времени с Белль. Чего бы это ни стоило.
— Папа, посмотри. — Белль вылетает из кухни, держа в руках огромную миску с листьями. — Я приготовила салат.
— Хорошая работа, Белль.
Раздается звонок в дверь.
Глаза Белль загораются. — Дядя Даррел! — Она пулей вылетает из комнаты, и я поспешаю за ней.
Белл подпрыгивает, когда Даррел входит в комнату. Он смягчает свое жесткое выражение лица, чтобы улыбнуться ей.
— Привет, Белль. — Он подхватывает ее на руки и крепко обнимает. Затем его зеленые глаза переводятся на меня. — Спасибо за приглашение на ужин.
— Идея миссис Хэнсли. Она хотела, чтобы кто-то остался рядом, и случайный званый ужин был лучшим оправданием.
Его глаза мерцают. — Я понимаю.
Белль указывает на стол. — Давайте есть!
Даррел усаживает ее на стул, и я кладу салфетку ей на колени.
— Папа, — говорит Белл.
— Да, милая?
— Я бы хотел, чтобы мисс Кения была здесь и поужинала с нами.
— Я тоже, дорогая.
Не проходит и дня, чтобы Белль не упоминала Кению. Я понятия не имел, что моя маленькая дочь так сильно ее обожала. До тех пор, пока она вообще не смогла перестать видеть мисс Джонс.
День, когда Белль закатила свою самую большую истерику, был днем, когда я сказал ей, что Кения не вернется.
Большая ошибка.
Моя дочь разрыдалась и отказалась съесть еще кусочек, пока не сможет поговорить с мисс Кенией.
"Если мисс Кения не на небесах, тогда почему я не могу ее увидеть?"
Я не мог спорить с подобной логикой. И у меня сердце выскакивало из груди, когда я видел своего ребенка в слезах. Поскольку я скучал по Кении так же сильно, как и она, я решил проглотить свою гордость и умолять уделить мне немного времени Кении.
Лучшее решение, которое я когда-либо принимал.
Мы разговаривали почти каждый день. Иногда это касалось только Белль. В других случаях это касается ее работы, моего прогресса в Fine Industries или моих жалоб на новую управляющую компанию.
— Когда-нибудь мы ее похитим. — Белль жует свою еду.
Мои глаза расширяются.
Иезекииль фыркает.
Миссис Хэнсли качает головой. — Белль, мы не занимаемся похищением людей. Нехорошо так говорить.
Между ее бровей образуется морщинка. — Но папа сказал это о мисс Кении. Он сказал, что так сильно скучал по ней, что хотел ее похитить.
Мои щеки заливает жар. — Э-э-э… почему бы нам не поговорить о чем-нибудь другом?
— Что плохого в похищении? — Невинно спрашивает Белль.
— Мисс Кения не в стране, помнишь, Белль? — Я прочищаю горло. — Так что, даже если бы ты захотела, похитить ее было бы трудно.
— О боже. — Белль выпячивает нижнюю губу и приседает на сиденье.
Я замечаю, что Даррел виновато отводит взгляд. Мне становится любопытно, поэтому после ужина я загоняю его в угол на балконе.
Город раскинулся перед нами, небоскребы с огнями, более ослепительными, чем звезды. Темное небо простирается над горизонтом, переходя в тонкую линию на краю света.
Я кладу руку на плечо Даррела и сжимаю. — Ты что-то знаешь.
— Я не понимаю, о чем ты говоришь.
— Как долго ты знал, что Кения не покидала город?
Его глаза прищуриваются, глядя на меня.
— Я узнал с первого звонка. Несколько недель назад. — Кения изо всех сил старалась скрыть свое окружение, но я мельком увидел кофейню, прежде чем она навела камеру на стену.
Я узнал комнату, и мои подозрения расцвели. После этого я приставал к Сазербургу, пока он, наконец, не признался, что Кения отклонила предложение о бэби-боксе.
Отказ сопровождался угрозой о том, что произойдет, если они разорвут контракт с Belle's Beauty. Оказывается, Кения для меня не просто львица. Она никого не боится.
И я люблю ее за это.
Даже если это означает, что мне придется работать вдвое усерднее, чтобы вернуть ее.
— Ты должен был сказать мне. — Я хмуро смотрю на него. — Я выглядел как дурак.
— Я не разглашаю конфиденциальную информацию, и тебе не нужна моя помощь, чтобы выглядеть дураком.
— Люди действительно приходят к вам за утешением? Я не понимаю почему.
Его губы расслабляются. Это не полная улыбка, но это его версия. — Если ты знал так долго, почему ты не пошел к ней? — Он выгибает бровь. Все еще боишься?
— Нет. — Я прислоняюсь к балкону.
Он делает то же самое, глядя в ночное небо.
— После смерти Клэр мне потребовалось много времени, чтобы смириться с тем, что я заслуживаю продолжать дышать. У меня было так много мыслей о том, чтобы покончить с этим, но я не мог оставить Белль. Я не мог подвести Клэр во второй раз.
Он кивает.
Я устремляю взгляд на Луну. — Так я стал сильнее. Жестче. Я решил, что кто-то заплатит. Они пожалеют, что оставили меня в живых. Меня не заботило ничего, кроме моих собственных целей. Я привык брать то, что хотел, потому что Судьба не спрашивала разрешения забрать Клэр, так почему я должен? Так жизнь была простой.
Он потирает руки, все еще прислушиваясь.
— Но с Кенией я знал, что это не прокатит. Я знал, что врываться и требовать, чтобы она признала свою ложь и вернулась ко мне, приведет к тому, что я получу пощечину.
— Или удар карате в шею, — говорит Даррел.
Я бросаю на него странный взгляд.
— Эта женщина не чужда насилия.
Я усмехаюсь. — Лучший способ вернуть ее — это не использовать мою обычную тактику. Мне нужно было завоевать ее доверие. Медленно. Со временем. Мне нужно доказать, что я могу идти в ее темпе, не подталкивая ее к своей скорости.
— Вау. Ты говоришь почти как чуткий человек, Алистер.
— Пошел ты.
Он хихикает. — И как все проходит?
— Мы ведем себя так, будто она действительно на большом расстоянии. Мы часами разговариваем по телефону. Мы обсуждаем все — от политики до начинок для попкорна. Мне кажется, что теперь я знаю ее лучше. И я люблю ее больше, чем это было раньше.
Это палка о двух концах. Чем больше я узнаю о Кении, тем труднее сдерживать свое желание.
Каждую ночь я засыпаю с болью за нее. Это загоняет меня в тупик, и что бы я ни делал, это не помогает избавиться от тоски.
Я скучаю по
