Надежда для Бирюка (СИ) - Наталия Романова
Перевела взгляд на окно, обомлела. С той стороны белым-бело, в стёкла упирался налипший снег, никакого просвета не видно.
Схватила лопату, ткнула в крошеный, отвоёванный у двери проём — так и есть, сплошная стена снега.
Не удивлюсь, если мой «коттедж в центре» занесло по самую крышу…
Что делать? Как быть? Как поступают в таких случаях? Ждут, когда спасут? Откопают?
Хорошо, если сегодня, а если завтра, послезавтра, через месяц. А если отключат электричество, и мы останемся не только без тепла печки, но и без обогревателей, бойлера, без… всего?!
В ужасе я рванула в комнату, там сладко сопела Лада, закутавшись в два одеяла.
Паниковать было нельзя, но я паниковала. Не боялась бы разбудить дочку, орала бы в голос, визжала, ревела.
Приняла решение раскапывать себя. Я не единственная в своём роде, не один наш дом замело, наверняка, не первый раз, значит, теоретически возможно откопаться…
Ну, как-то люди выходят из таких ситуаций…
Через три часа прорубила низкий туннель метра полтора в длину. Сени были в растаявших лужах от переброшенных сугробов.
Оставалось молиться, чтобы снег не обвалился прямо на меня, и надеется на свою ориентацию на местности, что копаю я в верном направлении.
На то и другое надежды отчаянно мало, но я копала, копала и копала.
Лада проснулась, с воодушевлением играла в прекрасную снежную пленницу, которую должен спасти ледяной дракон.
Она, естественно, в роли принцессы — в намотанном поверх тёплого костюма тюле, — я, видимо, дракона. Судя по отмёрзшим рукам — точно ледяного.
И сопливого. И перепуганного, да.
Время от времени Лада появлялась в сенях, торжественно объявляла, что связи по-прежнему нет.
Я молилась, чтобы сохранилось электричество. С ним у ледяного дракона больше шансов спасти свою прекрасную принцессу, чем без него.
А если бы связь включили, а лучше сразу лето!
На секунду показалось, что слышу мужские голоса, глухо, как сквозь толщу воды. Учитывая, что снег — это и есть вода, я была недалеко от истины.
— Эй, мы здесь! — закричала я, сама не своя, тараня лопатой утрамбованный вьюгой снег. — Сюда! Сюда! Помогите!
Следом выскочила Лада, начала скакать в сенях, с энтузиазмом и смехом крича:
— Сюда, сюда, мы здесь!
Как же хорошо, когда тебе пять лет. В душе живёт уверенность, что спасёт настоящий дракон, в крайнем случае, завалящий рыцарь.
В двадцать семь такой надежды нет, но я продолжала махать лопатой, как киркой, и вопить, что было сил:
— Эй! Э-ге-гей!
Затихла, прислушиваясь. Точно, мужские голоса, совсем близко, рядом. Рванула в дом, обежала все окна, вдруг хоть одно откопали снаружи, вылезу, помогу. Нет, картина та же — плотный, утрамбованный слой снега у стёкол.
Счастье, что председатель поставил современные стеклопакеты, тётя Зина говорила, что с деревянными окнами теплее, зато эти выдержали напор, старые рамы точно развалились бы…
Вылетела в сени, снова схватила лопату, обхватила, как средневековый рыцарь копьё. Понеслась на штурм снега, ткнула со всей возможной силой, ещё раз ткнула, ещё, начала рыть.
Что там было про бога и не плошать? Плошать я не собиралась!
Нет, нет, нет.
Внутри поднимался адреналин, меня начинало нести на волнах злости, которая обычно не давала мне сдаться, вот только думать тоже не позволяла.
Ладно, подумать можно позже, главное — откопаться.
Вдруг спасатели — это же МЧС, да? — уйдут на обед? До весны!
Нет, нет, нет!
Взвейтесь кострами какие-то ночи, мы пионеры, дети рабочих, крестьян и творческой интеллигенции!
Мы сами себя откопаем и закопаем, и…
Что-то зашумело, зашелестело, зашевелилось, снежная шапка надо мной дрогнула, начала осыпаться. Я рванула обратно в сени, спиной чувствуя, как оседают комки снега.
Мне что… снова копать?..
Через минуту пара сугробов перед моим лицом разлеталось по несчастным сеням, которым поможет только генеральная уборка, и на пороге возник высокий силуэт Сергея — сына тёти Зои.
— Доброго утречка, Надежда Андреевна, — произнёс он. — Снегу-то навалило…
— Утро доброе, хозяйка, — услышала знакомый до непонятной реакции собственного тела мужской голос.
Следом появился Митрофан Яковлевич, во флисовой кофте и полукомбинезоне на мягких резиновых лямках, который подчёркивал мощную, спортивную фигуру.
За его спиной виднелся свет, пробитый тоннель вёл прямо к калитке. С улицы доносились звуки работы тракторов, мелькали проблесковые маячки, громко переговаривались мужские голоса.
— Там МЧС? — зачем-то спросила я.
— Мы сами с усами, — усмехнулся Сергей. — Дорожные службы с ночи чистят, рано утром с мужиками собрались, пошли стариков, женщин да больных откапывать, кто сам не может.
— Митрич остался, — буркнул Митрофан Яковлевич.
Я поняла, что речь о старике, который недавно приходил с жалобой на внуков, просил справку, что здоров.
— Сам откапывай Митрича, если такой смелый, — фыркнул Сергей. — Он мне в прошлый раз так зарядил черенком лопаты, думал — сотрясение. Самостоятельный он у нас, — засмеялся, глядя на меня. — Внук из райцентра доберётся, откопает, если у самого не получится. Чаем напоишь, Надежда Андреевна?
— Да, конечно, — взмахнула я руками, пригласила жестам в дом. — Проходите, пожалуйста.
Сергей быстро разулся, Митрофан попятился, собираясь уходить, я невольно сморщилась, обидно стало. Почему, объяснить себе не могла.
Я ведь не просила нас откапывать, то есть просила, но не лично Митрофана Яковлевича, а вообще — вселенную. Или МЧС. Сам откопал, теперь стоял, как в рот воды набравши, смотрел угрюмо, недовольно, будто я его заставила, взяв любимого кота в заложники.
Бирюк…
Остановился, сделал несколько шагов к двери, аккуратно снял ботинки, зашёл в дом, нахмурился сильнее, глядя на свои ноги в обычных чёрных носках.
— Есть чёрный чай, зелёный, пряники… мятные, — принялась я изображать радушную хозяйку, пока Лада посвящала Сергея в ледяные драконы.
У того росла дочка, младше Лады, но уже вошедшая в возраст уважающей себя принцессы, так что удивить или озадачить его церемониалом было невозможно.
Тюль вместо плаща, кочерга вместо меча — прекрасно.
Поставила чайник, скрылась в ванной, глянула на себя в зеркало.
Боже мой!
Сопревшие волосы торчали во все стороны, по лицу размазана грязь, откуда только взялась, губы потрескались, нездоровый румянец, на шее красные пятна, футболка, выглядывающая из-под расстёгнутой кофты, со следами пота на груди.
Хоть реви.
Не из-за Сергея расстроилась, с ним я, образно выражаясь, «потеряла честь», когда ползала по грязи вокруг Мини Купера, и когда устанавливала стиральную машину, выбив пробки во всём доме.
Кажется, он воспринимал меня как стихийное бедствие, забавное и немного умственно неполноценное. Не смотри, что медичка.
Из-за Митрофана. И это признание мне совсем не понравилась.
Быстро привела себя
