К востоку от Евы - Ида Мартин
– Но ведь в этой квартире уже кто‑то живет?
– Допустим, живет.
– Может быть, вы мне дадите телефон этого человека и он сам мне покажет?
– Нет. Никто вам ничего не покажет. Комната заперта, а ключ у меня. И его я отдам только после предъявления паспорта и оплаты. Деньгами. Нормальными. Бумажными.
– Хорошо, – сдался я. – Скажите, куда подъехать.
Глава 5
Я отправился к старику в надежде уговорить его дать мне телефонный номер Евы.
Егор Степанович жил в четырех остановках на автобусе от метро, как раз по моему маршруту в колледж. Я ведь и Еву встретил, когда она ехала от него с ключами.
Было снежно и пасмурно. По-зимнему тепло, но промозгло. Снег на асфальте превратился в слякоть, и пока я шел до нужного дома, забрызгал штанины грязью. Пришлось остановиться перед подъездом его серо-белой девятиэтажки и оттирать их снегом.
На лестничной площадке у них располагалось по четыре квартиры, и нужную дверь я признал с первого взгляда: старая и обшарпанная, с грязным резиновым ковриком и заляпанным краской дверным звонком.
– Кто там? – проскрипел старик после того, как дребезжание звонка стихло.
– Здравствуйте! Я по поводу комнаты, – крикнул я в дверь.
– Кто? – переспросил он.
– Я вам звонил недавно. Вы сказали, что можно приехать.
Послышался щелчок замка, звякнули дверные цепочки, и дверь приоткрылась.
Егор Степанович напоминал высушенную палку: высокий, очень худой и сморщенный.
– Давай паспорт. – Он протянул руку с крючковатыми пальцами.
Я передал паспорт и не успел опомниться, как старик, выудив из кармана телефон, сфотографировал один за другим два разворота паспорта.
– Теперь деньги, – потребовал он, возвращая корочку.
– На самом деле я по поводу Евы, – решительно сказал я, наивно полагая, что раз он видел мой паспорт и даже зафиксировал его, то теперь проникнется ко мне доверием. – Вы знаете Еву? Девушку, которая сняла у вас комнату. Я опасаюсь, что с ней что‑то случилось, поэтому хотел попросить у вас ее телефон.
– Никого не знаю, ничего не знаю. Уходи!
В ту же секунду дверь захлопнулась.
– Я вас очень прошу! Можете мне не открывать, – снова закричал я. – Скажите только номер ее телефона, и все. Вы же видели мой паспорт. Ева моя хорошая знакомая, и я хотел бы с ней поговорить. Знаю, что она оставила вам свой номер…
– Никого не знаю. Ничего не знаю, – повторил старик.
– Пожалуйста! Это очень важно. Если хотите, позвоните ей сами, я могу поговорить с ней по вашему телефону, в вашем присутствии. Мне просто выяснить, все ли с ней в порядке.
За дверью повисла тишина, и я снова нажал на звонок.
– Я уже вызываю полицию, – взвился старик. – Уходи немедленно!
– Предложи ему деньги. – Громкий шепот за спиной заставил меня вздрогнуть и обернуться.
В щели приоткрытой соседской двери едва различимо проступал бледный контур лица.
– Что? – переспросил я, хотя прекрасно слышал.
– Егор Степаныч деньги любит.
Сколько ни силился, я не мог рассмотреть говорившего, но, судя по росту и голосу, это, скорее всего, был ребенок.
– Егор Степаныч, – воодушевившись, позвал я. – Я готов заплатить за ее номер.
– Сколько? – тут же откликнулся старик.
Я достал из кармана смятые купюры и пересчитал: четыреста рублей сторублевыми бумажками и две по пятьдесят.
– Триста рублей.
– Я вызываю полицию, – проскрипел Егор Степаныч.
– Пятьсот.
– Уходи!
– А сколько нужно?
– Три тысячи. Наличными.
– Так много? У меня столько нет.
– Тогда я звоню в полицию.
Я снова порылся в карманах.
– Хочешь, я тебе дам три тысячи? – предложил голос из‑за соседской двери.
– Серьезно? – Я недоверчиво уставился в щель.
– Ну, у тебя же на карте есть? Переведешь, а я тебе бумажки.
Отдавать три тысячи за номер телефона было безумием, но я совершенно растерялся, понимая, что другого выхода нет.
– Ладно. Давай.
В щели вспыхнул свет, и я наконец увидел взлохмаченную девчонку в новогодней пижаме.
Она продиктовала свой номер телефона, и я перевел Наталье Ивановне К. три тысячи рублей.
После чего дверь закрылась, и на долю секунды я вдруг забеспокоился, что меня кинули, однако Наталья Ивановна довольно быстро вернулась и позвала:
– Зайди сюда.
– Зачем?
– Через порог нельзя ничего передавать. Не знаешь, что ли? – Она посторонилась, пропуская меня в свою квартиру. – На площадке холодно. А я болею.
На вид девчонке было лет шестнадцать. Облако длинных всклокоченных волос, любопытные глаза, подростковая неловкая суетливость.
В квартире сильно пахло апельсинами.
– Держи. – Она сунула мне в руку три тысячных купюры. – Егор Степаныч нам все продает. Смородину дачную, грибы, семечки и кабачки. Жадный очень. Мы бы и не брали, но мама считает, что «неудобно». Он приносит и говорит, что специально для нас привез. Хотя мы не просим. А потом торгуется еще. Но три тысячи за номер телефона – это, конечно, ужас.
– Думаешь, нужно поторговаться?
– Нет. Он не уступит. – Она понизила голос. – Очень вредный дед.
– Ясно. Спасибо! – Я благодарно улыбнулся. – Тут просто такая ситуация, что я, может, и на десять тысяч согласился бы.
– Ого. – Девчонка вытаращилась. – Она тебе еще больше должна?
– Кто? Ева? Нет. Там дело в другом.
– Понятно. – Она закусила губу, будто боясь сказать лишнее.
– Ты ее знаешь?
– Нет.
– Точно?
– Если речь о девушке с дредами, то с ней я не знакома.
– О ней. А как ты догадалась?
– В глазок ее видела. И на улице потом из окна. К Егору Степанычу не приходили другие девушки.
– Да ты Нэнси Дрю. – Я не мог скрыть улыбку.
Девчонка заметила это и тут же поинтересовалась:
– Вы поссорились, да? Ты ее парень-абьюзер и она от тебя сбежала?
– Если ты так думаешь, то зачем решила помочь? – иронично поинтересовался я.
Она рассмеялась:
– Не обижайся. Это я со скуки выдумываю. Второй месяц дома сижу, ни с кем не общаюсь. Всякая ерунда в голову лезет. У меня хронический отит. – Откинув волосы, она продемонстрировала ватку в ухе. – То проходит, то воспаляется.
Я посмотрел себе под ноги. Грязь с ботинок собралась на ламинате рядом с ковриком в темную лужу.
– Ничего. – Хозяйка поймала мой взгляд. – Я вытру.
– Спасибо за помощь. – Я вышел на площадку.
– Удачи! – пожелала она, но дверь запирать не стала, высунув нос в щелку.
Я снова позвонил в квартиру Егора Степаныча.
– Кто? – сразу же откликнулся тот, стоя, вероятно, все это время за дверью.
– Егор Степаныч, я хочу купить у вас номер Евы.
– Кто такая Ева? – Дверь опять открылась, и старик вперился алчным взглядом в зажатые в моей руке деньги.
– Девушка, которая сняла у вас комнату.
– А-а-а. – Он понимающе затряс головой. –
