Желанная для него - Ани Файер
Открываю рот, испуганно пялясь на мать. Что ж сказать-то?
— В дальней, — вместо меня отвечает подошедший Ярослав, широко улыбаясь, хватая сырную нарезку у меня из рук и суя один кусочек «Королевского» себе в рот. Бью его по рукам и смотрю строго и с укоризной.
— Ну чё я сделал? Жрать хочу! — оправдывается Федорцов, пожимая плечами, как ни в чем не бывало. Дитё, ей-Богу. Детина, я б сказала!
— И что же, он на Алёшину свадьбу тоже не приедет? — спрашивает мама. Ну как мне ей сказать, что мы развелись? Аж сердце сжимается оттого, как представлю разочарование в глазах родителей. Как-то не принято у нас это. Я про развод. Мама всегда категорически относилась к тому, когда слышала, что какая-нибудь семья распалась. Она была уверена, что любой брак можно спасти. Её постулат — семья всегда должна быть на первом месте, и что любые проблемы можно преодолеть. Да и стыдно мне признаваться в этом, честно говоря, что не оправдала их ожиданий. Подвела. Огорчила. Тяжело вздыхаю, не решаясь произнести и слова.
— Не приедет, ма, — снова встревает Яр.
— Тебя не спрашивали! — отчитываю его.
— Так ты и не скажешь им правду никогда! — упрекает он меня.
— Это моё дело, понятно?! — рыкаю на него.
— Дети, что происходит? — спрашивает мама у нас, ничего не понимая.
— Этот бугай хочет кое-что сказать! А я не готова к упрёкам и негодованию с вашей стороны, мам! — повышаю я голос, оправдываясь.
— А с чего ты взяла, что твои родители будут упрекать тебя в чем-то? — возмущается Ярослав. — Ты ж уже давно не маленькая и можешь принимать решения самостоятельно!
— Слушай, Федорцов, тебя это не касается! — уже не на шутку злюсь я. Он недобро щурится. — Сама разберусь, ясно?!
— Это ты так намекаешь, что я к этой семье не имею никакого отношения? — рявкает он, делая шаг ко мне.
Обидела его. Но я не это имела в виду. Чёрт! Он просто взбесил меня не на шутку.
— Это я так намекаю, что расскажу всё без твоих соплей! — поясняю я очевидное, тыкая в него пальцем.
— Правда? — стоит передо мной, словно скала. — Так скажи им, что ты развелась, наконец! — показывает рукой в сторону родителей, Лёшки с Ленкой и Тимура, что столпились кучкой у диванчика и наблюдают за нашим концертом.
— Анюта! — выкрикивает мама, держась за сердце.
— Бля-я…ин! Федорцов! — рявкаю на него. Тот встревоженно подбегает к маме, также, как и я.
— Мамуль… — обнимаю я её. Вот же гад! Ну зачем он так?!
— Это правда, дочь? — спрашивает меня она.
— Ты только не волнуйся, пожалуйста… — говорю, глядя на неё.
— Правда? — спрашивает строго уже папа.
— Да что б тебя, Яр! — направляю всю свою злость в его сторону, мысленно проклиная этого невыносимого мужика.
— Ну как же так, Анечка? — спрашивает мама. — Что произошло? Почему?
— Слава яйцам! — подаёт голос Лёшка, облегченно выдыхая. — Не долог был тот день, когда б меня посадили за убийство этого кретина. Терпеть его не мог, Анька! Козёл он! Неужели до тебя только недавно дошло, что он за чепушило на самом деле? — обнимает меня братец, поддерживая.
— Так что произошло? — строго спрашивает отец.
— Па! — останавливаю его. — Это наше обоюдное решение.
На удивление Ярослав молчит и больше не встревает в наш разговор. Не пойму, почему он не рассказал, что у Макса уже есть ребёнок от любовницы, раз он так любит такие откровения и совать свой нос в чужие дела. Хотя, сама виновата. Не нужно было ничего рассказывать ему. Могла бы наплести что-нибудь, как раз про очередную командировку. И ещё более странно то, что сам Максим ещё не женился на той бедной девушке и всё просится ко мне назад. Но я твердо решила, что семья у них, не у нас. Так что пусть будет счастлив! Аминь.
— Ну ладно тогда. Смотрю, что ты не особо расстроена этим событием, кренделёк?! — говорит папа. Я в ответ ему улыбаюсь, благодарная, что понял меня. — Все за стол, раз всё хорошо! — командует отец.
— Но… — не соглашается мама.
— Потом всё разузнаешь у неё, мать! — обрывает её папа. — Давайте спокойно поедим всей семьей.
Иду почти довольная за последней тарелкой с колбасной нарезкой. Этим предложением папа открыто дал понять, что Макса он не считал полноправным членом нашей семьи.
— Давай помогу! — тянет руки Яр, опять неожиданно оказавшись рядом со мной.
— Спасибо! Помог уже! — огрызаюсь я, всё ещё безумно злясь на него.
— Дай, сказал! — рявкает он, всё же отбирая тарелку. — И нечего дуться, я хотел, как лучше.
— Лучше? По-твоему, это было лучше? — скалюсь, сложив руки на груди. Его взгляд тут же падает на неё. Черт. Опускаю руки вниз, чтобы больше не провоцировать. Мало ли, что ещё может сделать этот повзрослевший амбал.
— А сама бы ты когда призналась им? А? — рыкает он. — И вообще, пластырь нужно сдирать сразу! Сначала больно и страшно, потом приходит облегчение. Поверь! Я знаю, о чём говорю.
— Откуда тебе знать? — спрашиваю у него. Снова злится, сужая глаза. — Да и как ты можешь брак сравнивать с пластырем? — снова возмущаюсь.
— Знаю! — отрезает. Вот черт, задела за живое! Видимо, когда-то в прошлом у него были серьёзные отношения. А я и не знала! И Лёшка ничего не говорил об этом.
— Яр, — останавливаю его, хватая за татуированное предплечье. Оборачивается. Тяжело вздыхает.
— Ну хочешь, я отпизжу его, чтоб тебе полегчало? — спрашивает он.
— Что? — прыскаю со смеху я. — Ты думаешь, что я переживаю о разводе или жалею о том, что сделала?
— А разве нет? — пожимает он плечами.
— Нет, и я уже говорила тебе об этом! Неужели думаешь, что я врала? Я просто разозлилась на тебя, потому что ты вынудил меня признаться родителям. А я была не готова, понимаешь!? Вот, — поясняю ему.
— Давайте быстрее уже! — орёт нам Алёшка, подзывая к столу, активно махая руками.
— Значит, я был прав про пластырь, — улыбается Ярослав и идёт к остальным.
Глава 5
Ярослав Федорцов
Сидим, значит, за столом, кушаем, смеёмся, разговариваем обо всем. И мне так хорошо сейчас, так же, как и десять лет назад. Мы все вместе, всей семьей и дорогими мне людьми, да и Анька ещё не замужем. Уже, точнее…
Анюта специально подальше от меня уселась, боится, что дело зайдёт слишком далеко. А оно уже
