Желанная для него - Ани Файер
— Давай помогу, — говорит Федорцов, стоя за моей спиной у открытого холодильника выхватывая из моих рук майонез, заметив, видимо, что я зависла. — Мама сюда его ставит, — шепчет над самым ухом, запихивая упаковку в боковую дверцу. А у меня мурашки от его голоса. Теплое дыхание приятно щекочет кожу, а хрипловатый раскатистый бас будоражит воображение. Боже мой! Что со мной происходит?
— Я знаю! — говорю ему, отпихивая этого верзилу локтем. Не признаваться ж ему, что это из-за него у меня в голове пусто и ветер завывает. А он даже не дёрнулся и тянется уже за колбасой, не давая мне шевельнуться. Так и стоит, касаясь своим торсом моей спины, направляя палку колбасины на верхнюю полку. Чёрт его дери! Его левая рука неожиданно ложится на моё бедро и тянется вверх поглаживающим движением, чуть касаясь кромки футболки пальцами. И это мне точно уже не кажется! А я прямо ощущаю тепло его рук, и соски предательски твердеют, тараня кружевной бюстгальтер насквозь. О, Боже мой! Я и подумать не могла, что такое незатейливое и невнятное прикосновение вызовет рой мурашек и взбередит прошлые ощущения к уже повзрослевшему и возмужавшему Яру. И это что-то новое для меня. Желанное, но всё равно запретное. Он будто не уверен тоже, и это безумно тревожит всю меня, мои нервы и рецепторы. Его запах кружит голову, и моё дыхание учащается. А говорит, что жёстко любит, врун! Тогда что это за прелюдия?
— Анюта! — зовёт меня мама, и я дёргаюсь вместе с Ярославом.
— Я здесь, — нехотя отзываюсь, помахивая ей рукой.
— Боже, Ярочка, как же ты вырос! — причитает мама. — Такой большой, что моей Анютки и не видно за тобой, — смеётся она, усаживаясь на диванчик у стола. У нас кухня большая. Столовая целая. Когда-то волевым дизайнерским решением моей мамы была снесена стена и соединены две комнаты в просторную кухню-гостиную.
— Да, ма, — хмыкает за спиной Яр, — вырос немножко! — отвечает он ей. — Причем везде, — чуть слышно над моей головой и типа нечаянно тыкается в меня тазом, чтобы я поняла и прочувствовала где именно он вырос. А я реально ощущаю его немалых размеров дубинку в джинсах. Черт возьми! Да видела я её уже! Ну не совсем видела, а через штаны, на выпускном ещё. Я тогда ещё подумала, что девке его будет несладко. Потому что тяжело поместить ТАКОЕ добро внутрь и скорее всего будет больно. А тут прям прочувствовала всё его богатство своим копчиком.
— Ага, — отпихиваю Ярослава прямо задницей, что тот даже крякнул от неожиданности. Резко разворачиваюсь, гневно глядя на него, чтобы дал пройти, подавая ему молоко из пакета. Нельзя так! Тем более, мы не одни! А он настоящий провокатор! — Или это я просто уже стопталась, мамуль!
Мама с Гором смеются над моей тупой шуткой, и я сую вино Федорцову в руки, чтобы охладить его. И вино, и Ярослава. Впервые понимаю, что он не злится. Лыбится только во все свои ровные и белоснежные зубы.
— Что? — спрашивает он, в мнимом удивлении чуть подняв свои брови, обхватывая своей ладонью мою, когда я подаю ему очередную бутылку с вином. Одёргиваю руку. Снова лыбится. Вот же ж, гад! Издевается! Цепляет! Смотрит на мою реакцию, и ему она нравится!
— Да вот, Ярочка, — цежу сквозь зубы, бесясь на него, — смотрю я на тебя и удивляюсь, как тебе ещё зубы не повыбивали?
— Тихо ты! — мгновенно серьёзнеет. — Мать не знает о моём, эм-м, небольшом хобби.
— Что? — удивляюсь я. Честно говоря, я и не думала, что Яр беспокоится о маме, не рассказывая ей именно об этой части своей скрытной жизни.
— Просто не хочу, чтобы тревожилась, — подтверждает он мои мысли. — Капа, — опять лыбится, показывая на зубы. А злюсь теперь я.
— Да знаю я, что это такое! Сама же вас водила к Гору и видела эти штуки для зубов, — огрызаюсь я. — Это был сарказм, если ты не понял!
— Отчего же? Понял, не тупой, — уже открыто ржёт надо мной.
— Придурок! — недоумённо свожу брови, хлопая его кулачком по руке, и резко отворачиваюсь, яростно сминая пустой пакет в руках. Вот набить бы ему харю за всё!
— Прости! Не смог удержаться! Просто ты такая чуднАя, когда нервничаешь и такая милая, когда злишься, — подходит ко мне практически вплотную, протягивая руку, будто обнять хочет. А здесь мама и Гор! Что он творит?! — Забыла, — говорит уже громче, чтобы слышали все, снова улыбаясь, раскрывая свою ладонь и показывая мне вывалившийся из пакета чек, чтобы я отправила его в мусорное ведро.
— Ты не выносим! — определённо нервничаю я от нашей близости.
— Повторяешься, сладкая! — нагло облокачивается о косяк, скрестив руки на груди и откровенно разглядывая меня, будто я голая сейчас стою.
— Я не… — тыкаю в него пальцем.
— А вот и мы! — перебивает нас зашедший в квартиру отец.
Бросаю всё и иду обнимать его.
— Папочка! — кричу я, бегу в прихожую, вешаясь ему на шею, как в детстве.
— Привет, мой кренделёк! — обнимает меня отец в ответ.
— Иди сюда, вредина! — тянет меня на себя Лёшка. Обнимаю его и смачно чмокаю в обе щеки, наклонив его голову к себе.
— Леночка, привет! — обнимаю невесту брата. — Нужна твоя помощь с готовкой, — тяну её на кухню, лишь бы не находиться рядом с Ярославом в одиночку, потому что маму полностью завлёк балабол Гор. Прекрасно понимаю, что при посторонних Яр не позволит подобного отношения ко мне.
— Без проблем, — отзывается девушка, улыбаясь, на ходу убирая рыженькие волнистые волосы в хвост, и идёт следом за мной. Она очень милая, и очень подходит моему братцу. Немного стеснительная, но в ней есть стержень. А зная моего Лёшку, его нужно держать в руках, чтобы периодически приструнивать его амбиции и неуёмные желания. Особенно это касается клуба Гора, на ринге которого Лёша получал люлей неоднократно. Не нужно ему это, у него талант в другом. У него своё предприятие по столярному делу. И нужно признать, заказов у него куча. Они с Леной давно уже вместе, лет пять, наверное. Хорошая девчонка. В общем, повезло Алёшке с ней.
— Аннушка? — спрашивает мама, помогая нам с тарелками, когда ребята уже
