Шанс #3 - Полин Лиман
Осадчий стоял в стороне от восторженной толпы, но Ева почувствовала на себе его пристальный взгляд. Девушка подняла голову и в синих внимательных глазах Никиты увидела что-то похожее на гордость.
* * *
Домой Ева возвращалась, переполненная эмоциями. Пьянящий триумф впервые вскружил голову, стирая любые сомнения: она действительно на своем месте, ее работа меняет жизни, – и этот день, черт возьми, сто́ит запомнить!
Улыбаясь своим мыслям, таким не похожим на те, полные обвинения и самобичевания, с которых начинался день, девушка повернула ключ в двери.
Сумка с ноутбуком выскользнула из рук и грохнулась об пол.
На кухне огромным чужеродным пятном белел букет свежих роз, словно флаг, поднятый с просьбой о перемирии. Напротив него с невозмутимым видом сидел Леша.
Глава 7
– Игорь Осадчий, на выход! Вас освобождают под залог. – Полицейский открыл дверь камеры, и высокий худощавый юноша в бейсболке San Francisco Giants лениво потянулся на скамейке. Пригладил взъерошенную копну русых волос, откинул челку назад.
– Ну вот, только успел со всеми подружиться. – В синих глазах заплясали озорные огоньки.
Майкл Уоррен, юрист семьи Осадчих, ждал Игоря на выходе с пакетом вещей, отобранных при аресте. На улице шел мелкий дождь – типичная погода для декабрьского Сан-Франциско.
– О, Майкл, давно не виделись! Извини, что испортил вечер.
– Нет проблем, я уже привык.
– Он очень злится?
– Поговори – сам узнаешь, – ухмыляясь, Майкл протянул Игорю телефон.
Никита поднял трубку после первого гудка.
– Какого хера! Ты с ума сошел? Хоть понимаешь, чем это могло закончиться?! – Осадчий-старший был вне себя от ярости.
– И я рад тебя слышать, брат, – с сарказмом ответил Игорь.
– Да иди ты к черту со своей радостью! Две машины в лепешку, только чудом обошлось без травм, а тебе весело! Майкл с ног сбился, чтоб тебя вытащить.
– Сколько я должен тебе за залог? Я все верну.
– И где ж ты возьмешь тридцать тысяч баксов, бариста несчастный? Шикарное начало взрослой жизни – напиться в хлам и расхерачить два спорткара. Молодец, что сказать!
– А чего ты еще хотел? И так считаешь, что я никчемный и безответственный. Приходится соответствовать. Доволен?
– Нет, сука! Я заботился о тебе всю жизнь! Оплатил учебу, устроил на стажировку, которую ты успешно саботировал. Путешествия, машина, развлечения… Чего еще ты хочешь?!
– Наконец-то, блять! Решил узнать, чего я хочу! Знаешь чего? Жить своей гребаной жизнью! Ты же шагу мне не даешь ступить! Выбрал за меня школу, колледж, стажировку, даже, блять, друзей пытался выбрать! Не разрешил жить отдельно! Чертов серфинг – и тот запрещал! – Игорь орал в трубку, не стесняясь прохожих.
На том конце повисла тишина. Осадчий-младший глянул на экран, чтобы удостовериться, что брат еще на связи, и яростно продолжил:
– Думаешь, самый умный? Привык, что за всех решаешь, а они слушают открыв рот?! – Голос Игоря начал дрожать. – Да ты хоть раз спросил, что мне нужно? Купил машину – и все теперь, брат года? Ни хера так не работает! Ты не знаешь, что такое быть братом, другом, любить кого-то! Да ты наглый бессердечный… урод!
Никита молчал. Когда стало понятно, что Игорь окончательно выговорился, он произнес ледяным тоном:
– До суда ты не имеешь права покидать штат. Поговорим, когда я вернусь.
* * *
…Первоклассники, окруженные родителями, толпились возле табличек с надписями «1А», «1Б», «1В»… «Оля, улыбнись в камеру!» – хлопотала невысокая брюнетка, густо накрашенная перламутровой помадой. «Кто-нибудь видел Марью Алексеевну?» – суетливо бегала по школьному двору завуч.
Шестнадцатилетний Никита крепко сжимал руку брата, неся на плече рюкзачок с мультяшным Шреком. Игорь, которому всего пару недель назад исполнилось шесть, вцепился в огромный, почти с него ростом, букет лилий. Растерянно, но с интересом мальчик смотрел на галдящую толпу: своим скучающим видом в ней выделялись только старшеклассники. Все они, в том числе и Никита, явно стремились показать, что уже выросли и не нуждаются в подобных формальностях.
– Кит, здорово! Наконец-то нашел вас… Столько народа! – Валя Игнатьев подошел к другу и хотел было обнять его, но потом замялся и торжественно, по-взрослому пожал руку. После случившегося он и сам не знал, как вести себя. – Малой, и тебе салют! Букет не маловат?
Классная руководительница Нина Антоновна стояла неподалеку, с трудом удерживая охапку несуразных пестрых гладиолусов. Ее взгляд выхватил из толпы высокую фигуру Никиты Осадчего и его младшего брата, рассеянно поправляющего русую челку. Еще минута – и они подошли ближе.
– Здравствуй, Никита! Как… прошло лето?
– Нормально, – стараясь не смотреть в глаза учительнице, пробормотал Никита. Он явно чувствовал себя некомфортно и хотел, чтобы сочувственное сюсюканье поскорее закончилось. – Игорь, это твоя классная, Нина Антоновна. Букет дарить будешь? Или домой понесем?
Осадчий-младший смущенно протянул белые лилии, перетянутые неоново-синей лентой, и сразу спрятался за спину брата.
Спустя полчаса все условности этого дня были соблюдены: одиннадцатиклассник пронес на плече умилительную первоклашку, звенящую в колокольчик, и песня «Учат в школе» вызвала скупые слезы родителей. Стоя среди наряженной толпы, Никита чувствовал себя не в своей тарелке. Ему было трудно изображать обычного беспечного подростка, чьи главные заботы – девочки и сигареты. Классная Игоря что-то негромко говорила, а он механически кивал, даже не слушая…
Младший брат, неожиданно осмелев, сам подошел к стайке одноклассников. Не успели они обсудить последнюю версию «Супер Марио» и саблезубую крысобелку из «Ледникового периода», как невинная фраза повисла в воздухе:
– А где твои мама с папой?
Все звуки исчезли, оглушительный звон вопроса ударил по барабанным перепонкам. Никита мгновенно обернулся, и плохо державшаяся маска напускного равнодушия тут же слетела с него. Первоклашки с любопытством уставились на растерявшегося мальчика, даже не подозревая о жестокости своего вопроса. Игорь беспомощно смотрел на брата, прижимая к себе рюкзачок, словно щит.
– Они не придут, – ответил вместо него Никита. Стараясь казаться спокойным, он взял брата за руку: у того на глазах показались слезы. – Валя, подержи рюкзак, мы сейчас вернемся.
Братья отошли к школьному стадиону, подальше от музыки и ненужных глаз. Никита присел на корточки, сочувственно глядя в глаза Игорю:
– Ну что ты? Кто тебя расстроил?
– Никто. Отойди от меня!
– Игорь, ты должен понимать: я всегда буду о тебе заботиться. Если тебя кто-то обидит – скажи мне. Я рядом.
– Где мама и папа? Почему они не придут? Почему все с родителями, а я – с тобой?! Не хочу с тобой! Ты плохой!
