Только для нас - Мария Зайцева
Глава 9. Тим. Тогда
Я решил, что я на ней женюсь, сразу, как увидел.
Еще в далеком , голожопом детстве.
Ванька ее привел в мой двор, мелкую, хрен знает как одетую, но нам тогда на внешний вид вообще было насрать. Сами не лучше выглядели.
У Ваньки родаки скупались на рынке и в популярных тогда среди нищеты секондах.
А я так вообще вечно в обносках лазил.
Бабка искренне считала, что пацану новая одежда не нужна вообще, все равно вырастает быстро, и потому нехрен тратиться.
Ну и побиралась по соседям, собирая всякий рваный хлам.
Мне было посрать.
Зимой я закалялся в драных ботинках “прощай молодость”, над которыми ржали в школе, пока мы с Ванькой не вбили всем ржущим зубы в глотки, таскал пальтишки из времен умершего Советского Союза и шапку-ушанку и был вполне счастлив.
А летом не вылезал из старых, отданных соседом джинсов, которые бабка обрезала и ушила.
И мелкая девчонка, притащенная на буксире Ваньком, вполне в мою мировую гармонию вписывалась.
Это с первого взгляда.
Нашего возраста, замурзанная, смешная, она казалась не девчонкой, а пацаном.
А потом она посмотрела на меня своими зелеными глазами… И я упал. Верней, мне показалось, что упал, потому что земля под ногами реально качнулась.
Смотрел на нее, моргать забывая. И дышать забывая. И невероятным дураком делался, не умеющим двух слов связать. И внутри все переворачивалось и на место нихера не вставало!
Мне кажется, я в таком состоянии и провел все школьные годы. Не умея оторвать от нее взгляда. И боясь моргнуть. Вдруг исчезнет?
Это была какая-то дикая, больная зависимость, жуткая в своей обреченности. Потому что, что именно делать, чтоб Ветка поняла, как я к ней отношусь, и, что самое главное, согласилась на это, я понятия не имел. А потому немел и краснел.
И пялился.
И понимал, что попал. Так попал!
Бабка, когда еще была в себе и не путала меня с погибшим отцом, рассказывала сказку про нашего предка, какого-то знаменитого татарского батыра, который увидел в одном селении русскую красавицу и не смог ни есть, ни спать, пока не выкрал ее под покровом ночи и не увез к себе в дом.
И потом всю жизнь караулил свою женщину, никому не позволяя даже глянуть на нее косо. Кстати, и погиб из-за этого… Захотел его красавицу себе местный бай, а батыр не отдал… Отбивался, пока мог, а потом ее убил ножом в грудь и на ятаганы байских батыров прыгнул…
Грустная история, короче, показывающая как раз всю тщательно скрываемую дурь моих кровных предков.
Я, честно говоря, думал, что это все сказки, тем более, что я и не полностью татарин, наполовину только. Мать русская была, и бабка до конца жизни плевалась при одном ее имени, так и не одобрив женитьбу отца на чужой.
Но, похоже, во мне-таки гены предка ожили, когда я Ветку увидел… Потому что первым желанием было именно ее утащить куда-нибудь.
Ванек держал ее за руку, а я хотел ему в морду дать. Впервые в жизни с нашей самой первой встречи, когда мы с ним сначала подрались, а затем замирились и стали лучшими друганами навек.
И вот в тот момент я забыл про все, кроме грязной узкой ладошки незнакомки в широкой пятерне своего друга.
Конечно, потом я пришел в себя и даже, кажется, смог нормально разговаривать, не выдавая жуткой, страшной ревности, поселившейся в душе. Я тогда, правда, и слова такого не знал, просто чувствовал, что что-то не так со мной. Неправильно…
Затем это все прошло. Улеглось. Острота первого впечатления снялась, оставив вместо себя тягучую обреченную уверенность… Которая сгладилась, сделавшись привычной.
Ветка была рядом, постоянно, и Ванек тоже. Я к ним привык, к этой связке, как к левой и правой руке, не мог себя представить без них.
Да и зачем представлять, если они всегда рядом? Так было, есть и будет.
Я правда думал именно так, наивный тиле…
Ветка вырастет и станет моей женой. Это же очевидно.
А Ванька будет дружкой на нашей свадьбе. Все правильно. Правильный мир.
Был.
Пока в один день не поймал взгляд друга, брата своего, на ней, девочке, которую уже привык считать своей.
И взгляд этот был… Внимательным. Голодным.
В каком классе это заметил?
Девятый? Десятый?
Или после? Летом?
Не важно. Главное, что мир мой весь рухнул в один момент. И я перестал спать по ночам, без конца переваривая в голове разные способы выхода из ситуации.
Я внезапно понял, что Ветка может меня и не захотеть… А зачем ей темнорожий татарин, когда рядом есть светлокожий русский? Понятный, простой, веселый…
Ванька так языком работал, ни одна девка не могла устоять. Я по сравнению с ним — бревно с глазами… Нет, мне девок тоже перепадало, а я и не отказывался, дурак что ли? Но все равно их и вполовину не было столько, сколько у Ваньки. И я знал, что, если он себе цель поставит, то добьется.
И Ветку себе заберет.
А я?
А мне что делать?
Она же моя! Моя!
В такие моменты внутри просыпалась черная, дикая ярость, хотелось крушить, бить, резать, в ушах свистела плеть и слышался тяжелый перестук копыт. Как раньше просто было предкам! Понравилась тебе женщина, приехал, через седло перекинул и увез!
А потом, через неделю, в село наведался, калым привез за жену… И все хорошо!
А тут как быть?
Как заставить Ветку обратить внимание на себя? А не на зубоскала и обаятельного гада Ванька?
А может… Может, и в самом деле, силой забрать? А почему нет? Она мне верит, она пойдет за мной… Запру в комнате, буду говорить и убеждать, пока не согласится…
Мысли эти отдавали безумием, сладким и порочным, а, главное, вполне реальным.
Ветка училась в десятом, до совершеннолетия год еще, но могут расписать, если беременная будет…
Обычно на этом моменте поднималось внизу все, чему положено подниматься у нормального парня при мысли девочке, которую он хочет, а фантазии приобретали откровенно порнушный характер. Если такое случалось ночью,
