Я так хочу - Оксана Фокс
– Нет.
– Кристофер в тюрьме.
– В тюрьме? – Лина смяла ладонью лоб.
– Да. Все еще, не могу в это поверить, – пожаловалась Мария.
– Но в чем его обвиняют?
– Нанесение тяжелых телесных повреждений начальнику охранной службы.
– Он... избил... своего начальника охраны? – не поняла Лина.
– Ну… – замялась Мария, – точно не знаю, но так звучит выдвинутое обвинение.
– А что говорит Крис?
– Ничего. Сын не разговаривает со мной, – вздохнула миссис Берри. – Злится, понимаете.
– Нет, – Лина прислонилась к колонне.
– Так получилось, что я не внесла назначенный залог. Я объяснила Киту, что сейчас не располагаю нужной суммой, ни я, ни Лео, что надо немного подождать, пока я достану деньги. – Мария замолчала, но после секундного колебания продолжила:
– Понимаете, милая, всё сложно. Кит покинул звукозаписывающий лейбл... Очень сгоряча покинул, в жутко неподходящее время. Он, теперь, конечно, станет самостоятельным, все будет делать сам – и менеджмент и музыку – как хотел, но из-за инцидента, все пошло наперекосяк. Не могу передать, сколько вылезло проблем. Ушли все спонсоры. Сорвался концертный тур, и мальчики не отыграли положенного. Мы должны деньги просто всем! И, кажется, все кто мог, уже подали на нас в суд, – прерывисто рассмеялась Мария. – Это страшно. Почва, просто, уходит из-под ног.
– А что же участники группы? Знакомые, друзья? Неужели никто не может внести деньги?
– Все прячутся. Никто не знает в какую сторону перемениться ветер. А ссорится с большими боссами, никому не хочется. Я их понимаю. К тому же, мало кто знает, что Кит в тюрьме. По крайней мере, я на это надеюсь. Но меня шантажируют! Я вынужденна ежедневно платить папарацци. У гаденышей есть снимки патрульной машины, которая увозит Кита в участок. Все это, я пыталась объяснить сыну – только он слушать не стал. Даже не знаю, в какой госпиталь увезли пострадавшего. Не знаю, что делать! Может, вы попытаетесь поговорить с ним? Я знаю, Кристофер к вам прекрасно относится, он выслушает вас.
Лина опустила голову и невесело усмехнулась, уверенная, что Берри даже не помнит ее имя.
– Просто объясните, что я внесу деньги. Сразу внесу, как только соберу сумму. Адвокаты обратились к судье с просьбой уменьшить залог. Джонсон, сказал – это возможно. Состоится повторное слушание и тогда...
– Миссис Берри, я помогу вам.
– Вы сделаете это? О... это очень великодушно. Спасибо. Ваш покойный супруг, так же, чутко реагировал на проблемы друзей. Мы все скорбим по нему, никак не можем пережить его смерть. Такая утрата.
Лина глубоко вздохнула и посмотрела на информационное табло, где высветилось приглашение на посадку:
– Какая сумма?
– Тридцать тысяч.
Закидывая на плечо сумку, она едва не расхохоталась от неожиданности. И представила насколько зол Крис. Цена вопроса нахождения за решеткой, была для него смешной! Мелькнула нелепая мысль, что Мария держит сына под стражей по иной причине.
– Я внесу залог. Как связаться с его адвокатом?
– Я дам ему ваш номер, – откликнулась миссис Берри.
– Хорошо, – согласилась Лина, поднимаясь на борт самолёта, летящего прямым рейсом в Лос-Анджелес.
Глава 7
Ньюпорт-Бич вызвал поток воспоминаний. Они долетели запахом магнолий и ветром с океана, оглушили птичьим пением. Лина шла по гравийной дорожке, вдоль пышных роз, вглядываясь в кристальные глазницы маленького коттеджа. Он выглядел жилым и ухоженным: воскресная уборщица оберегала чистоту, садовник раз в неделю стриг кусты и подравнивал газон. Дом оказался прозорливее хозяйки и терпеливо ждал – знал, что она вернется.
Лина распахнула дверь и остановилась на пороге. Глаза вгляделись в полумрак. Серая завеса съежилась и растворилась в весеннем солнечном свете; он зажег сиянием шторы, пробежал пятнами по раскинутым на столе документам, пустым чашкам из-под чая; высокий мужчина в кресле закинул ногу на ногу и неторопливо раскурил сигару. Тонко-кофейный аромат заклубился к потолку так видимо, словно Лина вернулась в далёкий мартовский день, когда решила перекроить себя и сшить наново.
Получилось?..
Она прошла на середину гостиной. Стук каблуков звонко вернула молочная плитка. Часы над каминной полкой, как и раньше, громко и радостно дробили на минуты жизнь. Вокруг застыли прямоугольники зачехленной мебели. В тот день, они взывали вопросами. Теперь, стали пробелами. Но природа не терпит пустоты, сказал Аристотель. Пробелы, заполнила смерть. Все что делала, оказалось наполовину, понарошку. Только играла. Считала, что усвоила правила игры: собрала в себе все живое и неудобное, снесла на личную Свалку, и там любовь росла незаметно, как нежеланный ребенок: в темноте, голодной, робкой, недоверчивой и слабой.
Она не выжила на Свалке.
Лина остановилась у окна. Птицы раскричались, деля магнолию у крыльца. Всегда так громко. Казалось, Лина никуда не уезжала – всегда стояла здесь и ждала. Дом знал. И тоже ждал. Тряхнув головой, она отогнала упаднические мысли, взялась за пыльные углы ткани и сорвала покрывало с дубового стола. Ладони осторожно провели по шершавому рисунку. Лина пыталась ощутить силу, что уравновешивала ее мир. И ничего. Безмолвие. Силы больше не было. Яна не было. Небо рухнуло. Осколки.
Что чинить?..
Ветер поднял с тротуара обрывки бумаги, налетел, вцепился в шелковую косынку. Лина придержала волосы и скользнула взглядом по горстке припаркованных автомобилей. Редкие прохожие проходили мимо, не оглядываясь. Поправив темные очки, Лина осмотрела крыши ближних домов, ряд стриженого бамбука и кусты стрелиций, но не заметила бликов припрятанных объективов.
Возле здания окружного суда остановилась патрульная машина, вышли полицейские, поднялись по ступенькам и исчезли в дверях. Лина посмотрела на часы: слушание закончилось двадцать минут назад. Покусывая губу, она вспоминала заученную речь, но слова разваливались. Мыслительные процессы свелись к фиксации и складированию образов, откладывался анализ на потом.
Крутанулась вертушка двери. Высокий мужчина остановился, закинул черную кожаную куртку на плечо. Ветер разметал темные волосы, открывая ссадины на лбу и белый пластырь пересекающий бровь. Хмурое лицо с синяком под опухшим веком, повернулось к Лине: здоровый колючий глаз царапнул от макушки до туфель и сместился на фигуру в сером костюме, которая появилась на крыльце.
– Миссис Олсен! Простите, что пришлось ждать! – Джонсон отнял от уха телефон и широко улыбнулся как лощенная голливудская звезда на фоне небритого, неряшливого спутника. Оставив в покое косынку, которая тут же слетела на шею, Лина пожала протянутую руку и посмотрела на Берри. Он держал ладонь
