Моя любовь, моё проклятье (СИ) - Шолохова Елена

— Ладно-ладно, — примирительно сказал Макс, даже улыбнулся, однако было заметно, что последнее замечание сильно его уязвило.

— Да, у меня слабость к тем, кто умеет работать не просто хорошо, а замечательно, — уже спокойно добавил Ремир. — К тем, кто может чем-то удивить. Опять же — тебе ли не знать?

Вообще, хорошо, что они немного поспорили. Он хотя бы отвлёкся от навязчивых мыслей и после смог включиться в проект. Проговорив все спорные моменты, они разошлись почти довольные друг другом. Только вот потом снова накатило. Завтра в десять она придёт сюда. Конечно, ему хотелось её увидеть. В том смысле, что было интересно, какой она стала. Хотя, судя по фото, не очень она и изменилась. Повзрослела только.

А вдруг она его узнает? Это, конечно, сомнительно. Во-первых, тогда, в лагере, он не особо её впечатлил, надо понимать. А во-вторых, он-то как раз изменился практически до неузнаваемости. Был ведь тогда ещё шкет совсем, мелкий, худосочный… Да если и узнает — разве не плевать? Он же не собирается разрабатывать тут многоходовой план мести. Так, просто щёлкнет её по носу разок, собьёт спесь и всё, чтоб знала, что не всё в этом мире решается через постель и отнюдь не всегда в дамках те, кто умеет задом крутить. Поэтому после завтрашнего собеседования он возьмёт троих с испытательным сроком — двух достойных и её, а по истечению оставит только двоих. Вакансии же две. Так что одного, непригодного, придётся выгнать вон. Точнее, одну, непригодную. Так он и поступит. И затем закроет для себя этот вопрос навсегда.

И всё же внутри трепетало волнение, хоть Ремир и пытался отвлечься делами, бумажками, встречами, разговорами. Потом сдался: признал — ну да, не по себе, волнуется. А собственно, что такого? Первая любовь всё же, какой бы она там ни была. Так что всё это нормально. И ничего такого уж это не значит. А вот как она, интересно, будет завтра держаться на собеседовании? Если Горностаева всё такая же, какой он её знает, то наверняка ударится во флирт. Явится при полном параде: шпильки, мини-юбка, декольте, что там ещё есть в женском арсенале? Глазки, наверняка, будет строить. Такие, как она, только это ведь и могут делать, и в силу своей недалёкости всерьёз считают, что любой, кто в штанах, непременно купится на эти дешёвые уловки.

«Ну что ж, если оно так и будет, посмотрим этот спектакль и позабавимся, — хмыкнул Ремир. — Правда, потом актрису будет ждать сюрприз. Но она ведь и сама, помнится, большая любительница сюрпризов. Так что должна оценить».

Впрочем, даже если Горностаева будет вдруг вести себя серьёзно и благопристойно, сути это всё равно не изменит.

Глава 4

Тишину пронзил «Amors Meteors». Полина встревоженно вскочила (и когда успела задремать?), метнулась к сумке, выудила телефон. На дисплее отображался незнакомый номер. Сердце замерло. Вдруг это из больницы звонят? Вдруг с Сашей опять плохо?

Рука задрожала, и телефон чуть не выпал. Полина приняла вызов и, затаив дыхание, вымолвила:

— Да…

— Полина Андреевна?

Голос на том конце звучал бодренько, совсем не по-больничному, и страх начал понемногу отпускать — оттуда так не звонят.

— Да, это я, — подтвердила Полина.

— Это компания «ЭлТелеком». Мы рассмотрели ваше резюме и хотим пригласить вас на собеседование завтра к десяти утра.

— О, — выдохнула Полина, ушам своим не веря. Снова разволновалась, но теперь по-хорошему. — Спасибо!

— Вы придёте, правильно понимаю? — уточнили на том конце.

— Конечно!

— В таком случае, ждём вас к десяти. Собеседование будет проводить сам директор, поэтому мой вам совет — не опаздывайте. И не забудьте взять с собой документ, удостоверяющий личность. Всего доброго.

Полина опустилась в кресло. Выдохнула. Неужели это правда? Последние четыре месяца, после того, как её с треском вышибли с работы, она только и делала, что рассылала резюме веером по всем hr-сайтам, агентствам и более или менее подходящим вакансиям. Сначала ещё перебирала — чтобы и зарплата была не совсем копейки, и желательно полный соцпакет, и ни у чёрта на рогах. Ну и, естественно, чтоб в «Антиджоб» не полоскали. Постепенно планка снижалась, список критериев редел, а теперь, когда состояние Саши резко ухудшилось, Полина и вовсе готова была взяться практически за любую работу. Но не звали. Никуда не звали. Резюме как в пропасть отправляла, с концами и безответно.

Иногда она пыталась проявить инициативу, звонила, выспрашивала, пыталась пробиться. Но результат хоть так, хоть этак был один: ну-ле-вой. Даже диспетчеры в службу такси или в ресторан доставки требовались с опытом работы. Единственный отклик она получила от фирмы, где ей сразу же предложили выкупить чудо-лекарство от всех болезней на пятьдесят тысяч рублей, а затем продавать хоть в сто раз дороже. Обещали, что озолотится. Но ума хватило не ввязаться в эту авантюру и поскорее унести ноги. Да и когда это она держала в руках пятьдесят тысяч?

В «ЭлТелеком» резюме она, вообще-то, и не отправляла. Даже когда ещё «перебирала», понимала — не её это уровень. С тем же успехом можно было замахнуться на работу в «Иркутскэнерго», «ВСЖД» или в «Сибнефтегаз». Пути к этим титанам были открыты лишь для избранных. А она кто? Вчерашняя выпускница-заочница средненького, и это если с натяжкой, вуза, ну а про трудовой опыт вообще лучше скромно промолчать. За десять месяцев работы она только и делала, что распечатывала, копировала и подносила кофе, стараясь не обращать внимания на домогательства директора, пожилого, толстого и женатого, пока тот совсем не обнаглел. Получив коленкой в пах, он обматерил её и уволил. С тех пор вот и длится эта эпопея с поиском работы. И если бы не родительская квартира в самом центре, которую Полина сдавала, перебравшись на окраину в тесную двушку сестры, то жить совсем было бы не на что. А главное — не на что было бы покупать лекарства для маленькой Саши.

И вот теперь этот звонок, как чудо долгожданное. Наверное, её резюме им переслало какое-нибудь hr-агентство. Да это и без разницы, главное, что позвали! Хотя рано радоваться, одёрнула себя Полина. Пригласили на собеседование — это ещё не значит, что возьмут на работу. Вдруг они её с кем-то перепутали? Хотя нет, назвали ведь по имени и отчеству. Чёрт, она даже не поинтересовалась, что за вакансия. Впрочем, не всё ли равно? Главная задача теперь — произвести на них впечатление. В лепёшку расшибиться, но понравиться им. Потому что ей эта работа нужна как воздух.

«О! Хоть бы директором оказался мужчина!», — мысленно возжелала она.

С женщинами сложно. Они непредсказуемы и часто непонятны. И никогда точно не знаешь, что у них на самом деле на уме. Женщина может вполне мило улыбаться и думать про тебя чёрт-те что. Полина и сама такая. А по мужчинам всё видно сразу — они просты и бесхитростны. Ну, во всяком случае, большинство. И потом, женщины её недолюбливали, это она давно уяснила. У неё даже подруг настоящих не было. Зато как понравиться мужчинам, она знала на уровне интуиции.

«Что ж я парюсь? В интернете ведь наверняка есть вся инфа», — сообразила Полина.

Есть-есть — гугл сразу вывалил много тысяч ссылок, в том числе и на корпоративный сайт.

«Генеральный директор Долматов Ремир Ильдарович, — с облегчением прочла Полина. — Не русский, что ли? А, впрочем, не всё ли равно? Мужчина есть мужчина…».

Фотографии его на сайте организации не нашлось, зато на прочих ресурсах — сколько угодно, во всевозможных ракурсах и локациях: в анфас, в профиль, полубоком; толкает речь, молчит, хмурится; в поле среди работяг, на заседании среди пиджачков, в ресторане со спутницей модельной внешности.

«Красив, — отчего-то с грустью подумалось ей. — Ведь наверняка женат, таких разбирают влёт. Возможно, вот на этой кукле и женат».

В душе проснулась уже знакомая горечь. Так всегда бывало, когда Полина наблюдала чужое счастье, когда видела таких вот красивых, успешных и безумно притягательных. И она вполне могла бы оказаться рядом с ним. То есть не именно с ним, конечно, это был просто собирательный образ. Визуальное воплощение девичьей мечты — встретить настоящую любовь, благополучно устроиться и жить долго и счастливо, беды не зная. Еще три года назад она твёрдо верила, что так всё и будет. А получилось что: перебивается какими-то случайными заработками, тянет одна тяжело больного ребёнка и, главное, не видит никакого просвета.