Помощница и её писатель (СИ) - Шнайдер Анна

Анна Шнайдер

Семейные ценности. 9. Помощница и ее писатель

Пролог

— Не дури, Нина! — почти орала в трубку моя бывшая коллега и однокурсница Оля Артемьева. — Это отличное предложение, отличное! А с учётом твоих обстоятельств — даже, я бы сказала, шикарное!

Я скривилась и с тоской посмотрела в окно, где стояла типичная предновогодняя погода — то бишь слякоть, грязь и противный дождик с неба. Красота! И мокрая ёлка, которую пару дней назад водрузили местные активисты, посреди двора. Она вообще смотрелась форменным издевательством, потому что стояла посреди лужи.

Оля права, конечно. Мне в моих «обстоятельствах» даже сомневаться не стоит — бери, как говорится, что дают, а то и без штанов недолго остаться. А мне нельзя без штанов, у меня ребёнок! И папа. Не ребёнка — мой. Пенсионер, единственный доход которого — пенсия, от размеров которой можно и заплакать. Но плакать не мой метод.

— Думаешь, я не помню, кто такой Олег Бестужев? — съязвила я, потерев пальцами переносицу. Голова разламывалась. То ли из-за погоды, то ли потому что ситуация и правда патовая. — Он много раз приезжал к нам офис, я видела его со стороны — и мне хватило, чтобы составить впечатление. Из него пафос и самодовольство так и прёт. Думаешь, мы сработаемся?

— Нин, ты и с чёртом сработаешься, если захочешь, — фыркнула Оля. — Ты отличный специалист, это все знают.

— Все, да не все. Бестужев точно не в курсе.

— Теперь в курсе! — торжествующе заявила подруга. — Я ему всё про тебя рассказала. Он тебя ждёт на собеседование! Завтра к девяти утра.

— Ко скольким?! — застонала я. — Да ты шутишь? Писатели же обязаны быть совами!

— Ничего не знаю, Бестужев утверждает, что он жаворонок.

Как по мне, этот мужик был больше похож на павлина, но я решила не уточнять. Понимала, что Оля старалась, пытаясь мне помочь.

Неделю назад меня вынудили написать заявление «по собственному желанию» и уйти из издательства, где я проработала почти десять лет — собственно, с момента окончания института. Выросла из младшего редактора в ведущего, получала хорошую зарплату, была всем довольна и никуда не стремилась уходить, но… на свою беду, однажды привлекла внимание сына генерального директора. Сопротивлялась, не хотела, отказывала… но он был настойчив, и в конце концов я сдалась. Даже немного влюбилась в эту обаятельную сволочь.

Чем в итоге всё закончилось, ясно и так — раз я теперь не могу найти работу, получив «волчий билет» вместе с трудовой книжкой. В этом городе меня никто не возьмёт, и плевать на внушительный стаж и опыт — просто не захотят ссориться с важными и нужными людьми. Переезжать — плохой вариант, дочь только в сентябре в первый класс пошла, да и куда мы поедем? Здесь наш дом — квартира, друзья, родственники. Поэтому вариант с переездом я оставила на крайний случай, решив для начала попытаться устроиться в редакцию какого-нибудь периодического издания. Я раньше занималась только книгами, ну и что? Главное, чтобы туда не могли дотянуться вездесущие руки моего бывшего рабовладельца. Тьфу, то есть работодателя.

Но пока мне не везло — везде перед Новым годом было глухо как в танке. И не поймёшь: то ли их и там предупредили, то ли просто вакансий нет.

И тут позвонила Оля. С «шикарным» предложением: стать помощницей писателя Олега Бестужева. В поиске подходящей кандидатуры он сам приехал в редакцию и попросил помочь ему найти человека с образованием и мозгами.

И, как выяснилось, про меня ему изначально рассказала даже не Оля, а мой непосредственный руководитель, которого до сих пор «бомбило» из-за того, что пришлось уволить ценного сотрудника из-за капризов сына гендиректора. А уж потом Бестужев подошёл к Оле — ему на неё указали как на «лучшую подругу той самой Нины».

А «та самая Нина» после ситуации с увольнением вообще ни за что больше не собиралась связываться с мужиками. Никогда! Бывший муж, потом, спустя много лет, вот этот роман с сыном гендиректора — всё, на мой век хватит. Теперь мужчине я не поверю. Один разрушил мою личную жизнь, другой — карьеру, третьему осталось поломать здоровье — больше у меня ничего нет в любом случае. Фигушки! Не дамся.

— Слушай, Оль…

— Ни-на, — по слогам произнесла подруга, уже почти рыча, — хватит ломаться. Да, Бестужев с амбициями, апломбом и короной на голове. Да, он не самый приятный человек в общении. И да, я понимаю, что после случившегося тебя от мужиков воротит. Но у тебя Маша! Подумай о ней. Ты ей подарок на Новый год вообще купила?!

Вот это был запрещённый приём.

— Ладно, — сдалась я. — Давай адрес. Куда там завтра к девяти ехать?

— Правильное решение, — похвалила меня Оля со вздохом облегчения и принялась диктовать адрес Бестужева.

Съезжу к нему, так уж и быть, послушаю, что скажет. Может, я ему вообще не подойду? Он красавец хоть куда, вдруг ему фотомодель нужна в помощницы?

Хотя… тогда вряд ли он приехал бы искать её в издательство.

1

Нина

Чуть позже, когда папа вернулся из школы вместе со счастливой Машей и мы сели обедать, я рассказала им о том, куда собираюсь ехать завтра. Ни дочь, ни отец не знали, в какой заднице мы оказались стараниями моего бывшего ухажёра, — ни к чему им: Маша ещё мала, а папа только распереживается почём зря. Он до сих пор считает меня цветочком. Хотя я уже давно если и цветочек, то только кактус.

В общем, родным я сказала, что меня уволили по сокращению штата — кризис в мире, новогоднюю премию платить денег нет, вот и погнали метлой пару-тройку сотрудников. Папа расстроился и теперь изо всех сил ждал, когда я устроюсь на другую работу.

— Ух ты! — восхитилась Маша, как только я поведала о том, что завтра с утра отправлюсь на собеседование к Бестужеву. — Настоящий писатель?! А что он пишет?

Я страдальчески вздохнула. Всё, в глазах дочери загорелся огонь любопытства — теперь она с меня живой не слезет, пока я ей хотя бы пару книжек Бестужева не перескажу.

— Да разное, Мась. В основном детективы. Но такие… с особенностями. Не совсем про наш мир. То есть мир как бы наш, но в нём существует то, чего на самом деле нет.

— Дед Мороз, что ли? — уточнила дочь, и папа поперхнулся картофельным пюре. — Не, ну а что? Люда считает, что Дед Мороз — это сказка. А сказка — это выдумка.

— Видишь ли, Мась… — тут же начал папа, и я улыбнулась: родитель сел на своего любимого коня, и теперь дочке будет не до Бестужева. Когда-то папа работал в школе учителем русского языка и литературы и о сказках был способен разговаривать часами. А я в это время смогу нормально пообедать, а не пересказывать урезанное содержание романов Бестужева.

Писал он, по правде говоря, офигенно. Я даже завидовала. Я сама много раз пыталась написать хоть что-нибудь, но… не тянула. Начинала я бодро, но начать — это, уж извиняюсь за каламбур, только начало, ещё как-то надо и продолжить, и закончить! И мне не хватало чего-то, чтобы придумать дальнейшие события и раскрутить их так, дабы было интересно. Ближе к середине повествования я понимала, что становится скучно даже мне — значит, дело труба. И бросала.

У Бестужева же всё получалось прекрасно. Он отлично владел русским литературным языком, умел писать не только образно и красиво, но ещё и доступно для читателя — всё же писал он развлекательную литературу. Мистические детективы, хоррор, фэнтези… Я читала каждый роман Бестужева. И когда он пришёл к нам в издательство — его пару лет назад увёл у конкурентов наш главный редактор, — я, как и многие, специально прогуливалась по коридору, чтобы хоть краем глаза увидеть Бестужева. И… разочаровалась.

Он и на фотографиях, конечно, производил впечатление человека с короной на голове. Но в жизни это впечатление лишь усиливалось. Высокий, с совершенно прямой спиной и невозмутимым взглядом, он шёл мимо не смотря на окружающих. Даже если с ним кто-то здоровался, Бестужев толком и не кивал — просто двигался к своей цели, и всё. Вольно-невольно, но любой человек у него на пути начинал ощущать себя не человеком, а мухой, если не сказать — грязью под ногами.