Харуки Мураками - Дэнс, дэнс, дэнс
В 69-м году мир был гораздо проще – пускай даже тогда мне так и не казалось. Швырнул булыжником в солдата спецвойск – и как бы выразил свое отношение к миру. В этом смысле – хорошее было время. Сегодня, с нашей сверхрафинированной философией, – кому придет в голову кидаться булыжниками в полицейских? Какой идиот побежит на пикеты бросать бомбу со слезоточивым газом? Вокруг – наша сегодняшняя реальность. Сеть, протянутая от угла до угла. И еще одна сверху. Никуда не убежать. А булыжник кинешь – отскочит да назад прилетит.
Журналист просто из кожи вон лез, выуживая одну подозрительную историю за другой. Но странное дело – чем дальше я читал, тем слабее мне казались его аргументы. Убедить читателя у него не получалось, хоть тресни. Он просто не понимал. Здесь нечегоподозревать. Все это – естественные процессы Развитого Капитализма. Все прекрасно знают об этом. Все знают – и потому всем до лампочки. Что, собственно, происходит? Чей-то сверхкапитал нелегально завладел информацией о какой-то недвижимости, скупил эту недвижимость на корню, заставил политиков подыграть в ее “раскрутке”, а по ходу дела натравил кучку якудзы на лавку соломенных шлепанцев и вышиб из занюханного отелишки его владельца – да кому это все интересно? Вот ведь в чем закавыка. Время течет и меняется, как зыбучий песок. И под ногами у нас – вовсе не то, что было еще минуту назад...
На мой взгляд, – то была отличная статья. Тщательно выверенные факты, искренний призыв к справедливости. Но – не в струю.
Я запихал листки со статьей в карман и выпил еще чашку кофе.
Мне вспомнился управляющий старого отеля “Дельфин”. Человек, с рожденья отмеченный печатью хронической невезухи. Даже переползи он в наши Новые Времена, – места для него здесь бы все равно не нашлось.
– Не в струю!– произнес я вслух.
Проходившая мимо официантка поглядела на меня как на сумасшедшего.
Я вышел на улицу, поймал такси и вернулся в отель.
8.
Из номера я позвонил своему бывшему напарнику – когда-то мы держали вместе небольшую контору. Незнакомый голос в трубке спросил, как меня зовут, его сменил другой незнакомый голос, который тоже спросил, как меня зовут, – и лишь затем к телефону подошел сам хозяин. Явно в делах по горло. Последний раз мы с ним разговаривали чуть ли не год назад. Не то чтобы я сознательно избегал его. Просто – не о чем было говорить. Сам-то он всегда вызывал у меня симпатию. И симпатия эта не угасла до сих пор. Но для меня он (как и я для него) словно остался за поворотом уже пройденного пути. Не я его там оставил. И сам он там оставаться не собирался. Но каждый из нас шагал своей дорогой, а дороги эти вдруг прекратили пересекаться. Вот и все.
Как ты, спросил мой бывший напарник.
В порядке, ответил я.
Я сказал ему, что я в Саппоро. Он поинтересовался, не холодно ли. Холодно, сказал я.
Как с работой, спросил я его.
Хватает, ответил он.
Не пей много, посоветовал я.
В последнее время почти не пью, сказал он.
Там у вас, небось, снег идет, поинтересовался он.
Сейчас нет, сказал я.
Пару минут мы с ним перебрасывались светскими штампами, точно гоняли шарик в пинг-понге.
– Хочу тебя кое о чем попросить, – наконец рубанул я. Давным-давно я оказал ему одну большую услугу. И все эти годы он прекрасно помнил: за ним – должок. Помнил о том и я. Иначе бы не звонил. Просить людей об одолжении, чтобы потом зависеть от них? Благодарю покорно.
– Давай, – просто ответил он.
– Когда-то мы с тобой потели над текстами для журнала “Гостиничный бизнес”, – продолжал я. – Лет пять назад это было, помнишь?
– Помню.
– У тебя еще живы те контакты?
Он задумался на пару секунд.
– Да вроде не хоронил пока... Если что, можно и восстановить.
– Там у них был один журналист... Изнанку Большого Бизнеса знал как свои пять пальцев. Уж не помню, как его звали. Худой, как щепка, вечно в какой-то шапчонке дурацкой... Ты смог бы на него выйти?
– Да, наверное... А что ты хочешь узнать?
Я пересказал ему вкратце содержание скандальной статьи об отеле “Дельфин”. Он записал название еженедельника и номер выпуска. Еще я рассказал, что до постройки гигантского отеля “Дельфин” на его месте стоял совсем захудалый отелишко с тем же названием. И в итоге мне хотелось бы кое-что разузнать. Прежде всего – почему и зачем новый отель унаследовал название “Дельфин”? Какая участь постигла владельца старого отеля? И, наконец, получил ли скандал, поднятый статьей, какое-то дальнейшее развитие?
Мой бывший напарник старательно все законспектировал – и для проверки зачитал записанное мне прямо в трубку.
– Все верно?
– Все верно, – подтвердил я.
– Сильно торопишься? – вздохнул он.
– Уж извини, – сказал я.
– Ладно... Попробую вычислить его в течение дня. Как с тобой-то связаться?
Я сообщил ему телефон отеля и номер комнаты.
– Позвоню, – сказал он и повесил трубку.
* * *На обед я съел что-то незатейливое в гостиничном кафетерии. Потом спустился в фойе – и сразу увидел ее лицо в очках над стойкой регистрации. Я прошел в угол зала, уселся на диван и стал за нею наблюдать. Она была вся в работе и, похоже, не замечала меня; а может, и замечала, но сознательно игнорировала. Что так, что эдак – мне было все равно. Просто хотелось немного посмотреть на нее. Следя глазами за ее фигуркой, я думал: вот женщина, с которой я мог переспать, если бы захотел...
Иногда приходится подбадривать себя таким странным образом.
Понаблюдав за ней минут десять, я вернулся на пятнадцатый этаж к себе в номер и стал читать книгу. Небо за окном и сегодня скрывали унылые тучи. Казалось, я нахожусь внутри какого-то ящика из папье-маше, куда проникают лишь отдельные лучики света. В любую минуту мог зазвонить телефон, и из номера выходить не хотелось; в номере же, кроме чтения, заняться было нечем. Я дочитал биографию Джека Лондона и взялся за “Историю испанских войн”.
День был похож на растянутый до невозможности вечер. Без вариаций. Пепельный свет за окном постепенно чернел и наконец превратился в ночь. Изменилась при этом лишь плотность теней вокруг. В мире существовало только два цвета: серый и черный. По заведенному Природой распорядку один сменялся другим, вот и все.
Я позвонил горничной, заказал бутербродов в номер. И принялся не спеша поедать их один за другим, запивая пивом из холодильника. Пиво я тоже пил не торопясь, очень маленькими глотками. Когда долго нечем заняться, очень многие мелочи начинаешь выполнять до ужаса медленно и скрупулезно.
В полвосьмого позвонил мой бывший напарник.
– Откопал я твоего журналиста, – сказал он.
– Сложно было?
– Да как сказать... – ответил он после небольшой паузы. Похоже, для него это действительно оказалось непросто.
– Рассказываю в двух словах, – продолжал он. – Во-первых, дело это закрыто – окончательно и бесповоротно. Сургучом запечатано, ленточками перевязано и в сейфах похоронено. Обратно на божий свет уже не вытащить никому. Этому нет продолжения. И скандала никакого нет. Ну, сдвинули за пару дней пару пешек в Правительстве да в мэрии Саппоро. “Для коррекции” – чтобы впредь механизм сбоев не давал. И больше – ничего. Тряхнуло слегка Полицейский департамент, но и там – ни за что конкретное не зацепиться. Все так перепутано, сам черт ногу сломит... Слишком горячаятема. Чтобы такую информацию вытянуть, самому пришлось попотеть будь здоров.
– Ну, у меня-то частный интерес, это никого не заденет.
– Я так ему и сказал...
Не отнимая трубки от уха, я прошел к холодильнику, достал банку, свободной рукой открыл ее и налил пива в стакан.
– Только все равно – уж извини за назойливость – человек неопытный, заполучив такое знание, может запросто себе лоб расшибить... – сказал он. – Слишком уж масштабы огромные. Не знаю, зачем тебе все это, но... постарайся не влезать туда глубоко. Я понимаю, у тебя, наверно, свои причины. И все-таки лучше не выделываться, а кроить себе жизнь по своим размерам. Ну, может, не так, как я – но все-таки...
– Понимаю, – сказал я.
Он откашлялся. Я отхлебнул пива.
– Старый отель “Дельфин” очень долго не уходил со своей земли, сопротивлялся до последнего. И совершенно жутких вещей натерпелся. Ушел бы сразу – и никаких проблем. Но он не уходил. Не хотел приспособиться к изменяющейся обстановке, понимаешь?
– Да, таким он и был всю жизнь, – сказал я. – Не в струю...
– Каких только гадостей ему не подстраивали. Например, заселялась в номера якудза и жила там, неделями не платя и вытворяя что вздумается. Так, чтобы только закона напрямую не нарушать. В фойе с утра до вечера мордовороты сидели – от одного вида мурашки по коже. Зайдет кто-нибудь, а они смотрят. Ну, сам понимаешь... Отель, однако же, все это терпел, ни разу скандала не поднял.
– Не удивляюсь, – сказал я. Управляющий отелем “Дельфин” в жизни много чего пережил. Слишком много, чтобы дергаться по мелочам.
