Харуки Мураками - Дэнс, дэнс, дэнс
Я брел по обледеневшим улицам, а сверху все падал пушистыми хлопьями снег. Небо до самого горизонта все так же затягивали мрачные свинцовые тучи. Не лучший денек для прогулки, что говорить. И все же, шагая по улице, я чувствовал удивительную легкость. Как будто с плеч сняли тяжелый груз, под которым я корчился всю жизнь до сих пор, – и даже лютый мороз, пребольно щипавший кожу, был теперь в радость. Что это со мной? – поражался я сам себе, не сбавляя шага. Ни одной проблемы не решено, никаких изменений к лучшему; чему же ты радуешься, идиот?
Час спустя я вернулся в отель – и обнаружил свою недавнюю гостью в очках за стойкой регистрации. На сей раз она работала в паре с еще одной девицей. Когда я подошел, вторая девица беседовала с клиентами, моя же приятельница говорила по телефону. Старательно прижимая к уху трубку, она улыбалась образцово-производственной улыбкой и бессознательно вертела в пальчиках авторучку. Увидав ее такой, я понял, что просто обязан немедленно с нею поговорить. О чем угодно – и чем глупее, тем лучше. На какую-нибудь совершенно дурацкую тему...
Я подошел к стойке и, уставившись ей в глаза, стал ждать, когда она договорит по телефону. Она бросила на меня очень подозрительный взгляд – но фирменная улыбка, как и положено по инструкции, не померкла ни на секунду.
– Чем я могу вам помочь? – спросила она очень вежливо, повесив трубку.
Я откашлялся.
– Понимаете, я слышал, будто вчера вечером в бассейне недалеко отсюда двух молоденьких женщин съел крокодил. Это правда? – спросил я на одном дыхании с совершенно серьезным лицом.
– Как вам сказать... – ответила она, с мастерством виртуоза сохраняя на губах производственную улыбку. Лишь по ее глазам я догадался, в каком она бешенстве. Бледные щечки порозовели, а ноздри чуть напряглись. – Видите ли, поскольку мы не располагаем на этот счет никакой информацией, может быть, вас ввели в заблуждение?..
– Ужасно огромный крокодил; кто видел, говорят – размером с кадиллак, не меньше! Проломил стеклянную крышу, упал прямо в воду, сцапал сразу двух женщин в один прикус, сожрал, заел на десерт половинкой пальмы и скрылся. Скажите, его еще не поймали? Ведь если не поймали – то и на улицу выходить было бы крайне...
– Я прошу прощения, – прервала она меня, ничуть не меняясь в лице, – но, может быть, господину стоило бы позвонить прямо в полицию? Уверяю вас, там на ваши вопросы ответят куда убедительнее. А еще лучше будет, если вы сейчас выйдете из отеля, повернете направо, пройдете совсем чуть-чуть – и попадете в полицейский участок, где вам дадут самую исчерпывающую консультацию.
– И в самом деле! – осенило меня. – Пожалуй, именно так я и поступлю. И да поможет вам Провидение!..
– Всегда к вашим услугам! – очень стильно сказала она, поправляя дужку очков.
* * *Не успел я подняться в номер, как зазвонил телефон.
– Это... что?!? – еле произнесла она тихим от полузадушенной ярости голосом. – Я тебя просила не приставать ко мне на работе?! Больше всего ненавижу, когда мешают работать всякие типы!
– Прости! – сказал я очень искренне. – Я просто очень хотел поговорить с тобой – о чем угодно. Услышать твой голос. Ну, шутку плохую придумал. Но дело-то не в ней! Просто хотелось поговорить... думал, не очень помешаю.
– Я же напрягаюсь. Я ведь тебе говорила! Я на работе всегда напряженная. А от тебя напрягаюсь еще больше! Ты же мне обещал? Обещал, что не будешь глазеть на меня, как ворона?!
– Я не как ворона. Я поговорить хотел...
– Вот и не надо со мной говорить на работе, я тебя умоляю!
– Все, больше не буду! Говорить не буду. И смотреть не буду. Ничего не буду. Успокоюсь, как шахта Ханаока13... Слушай, а ты сегодня после работы свободна? Или убегаешь на лекции по альпинизму?
– Какие еще “лекции по альпинизму”? – вздохнула она. – Опять шутка, да?
– Она самая.
– Ну тогда учти, что я иногда подобных шуток не понимаю. “Лекции по альпинизму”... Ха-ха-ха.
Она произнесла это сухо и по слогам, будто считывала мелкие иероглифы объявления на стене – ха, ха, ха. И повесила трубку.
Минут тридцать я ждал, что она позвонит опять – но она не звонила. Она сердилась. М-да. Иногда мой юмор совершенно непонятен собеседникам. Точно так же, как порой им непонятна моя серьезность.
Других занятий мне в голову не приходило – и я решил опять побродить по улицам. Если умеешь бродить, частенько набредаешь на что-нибудь интересное. Открываешь что-то новое. В любом случае, лучше шевелиться, чем без дела сидеть. Всегда лучше что-нибудь пробовать. И да поможет мне Провидение.
Я бродил по улицам целый час – но ничего нового не обнаружил. Только замерз еще больше. А снег все никак не кончался. В двенадцать я зашел в “Макдональдс”, съел чизбургер, пакетик жареной картошки и выпил стакан кока-колы. Ничего этого я есть не хотел. Сам не знаю, почему – но иногда случается, что я иду и ем нечто подобное. Видимо, мой организм как-то странно мутировал в этом мире – и стал требовать периодической подпитки подобным мусором.
Выйдя из “Макдональдса”, я ходил по улице еще минут тридцать. По-прежнему – ничего нового. Только снег сильнее, и все. Я задернул молнию куртки до подбородка, поднял ворот у свитера и зарылся в него носом. Но теплее не стало. Зато страшно захотелось в туалет. Надо же было додуматься – в такие морозы пить кока-колу! Не сбавляя ходу, я завертел головой по сторонам в поисках какого-нибудь заведения с туалетом. И через дорогу увидел кинотеатр. Ужасно старое, облезлое здание. Ну, и ладно – туалет ведь там есть все равно. После туалета можно в зале погреться, а заодно и кино посмотреть. Все равно больше нечем заняться. Что там хоть показывают? Я взглянул на афишу. Два фильма, оба японские. И один из них – “Безответная любовь”. С моим одноклассником в главной роли...
Просто черт знает что.
Освободившись от невероятного количества жидкости, я вышел из туалета, купил в автомате банку горячего кофе и отправился в зал. Как я и ожидал, в зале было пусто – ни единого зрителя – и очень тепло. Я уселся в кресло и, потягивая кофе, принялся смотреть кино. К началу “Безответной любви” я опоздал на полчаса – но и без этого все было яснее ясного. Жалкий сюжетик развивался именно так, как я и предполагал. Мой одноклассник – учитель, благородное существо с длинными ногами. Героиня-старшеклассница втрескана в него по уши. Так, что порой у бедняжки совершенно съезжает крыша. А в нее, в свою очередь, втрескался паренек из школьной секции кэндо14. В общем, не фильм, а сплошное дежа-вю. Я бы сам такой снял без особых усилий.
Впрочем, мой одноклассник (звали его Готанда Рёити – хотя, конечно, для актерской карьеры ему подобрали псевдоним: от имен типа “Готанда Рёити” у девиц, к сожалению, крыши не едут15) на сей раз играл чуть более сложную роль, чем обычно. Здесь его герой был не просто элегантным и обаятельным, но даже мучился от заработанных в прошлом душевных ран. Вот он в молодости участвует в студенческих забастовках, ах-ох, вот он несколько лет назад бросает женщину в интересном положении, ох-ах, и так далее в том же духе; банально до ужаса – но все лучше, чем совсем ничего. С логикой обезьяны, швыряющей в стену комья глины, режиссер рассыпал по всему фильму кадры из бурного прошлого героя. Несколько раз мелькнула и хроника – захват студентами зданий Токийского университета. Как идиот, я даже чуть не захмыкал одобрительно, но вовремя спохватился.
Как бы там ни было – такую вот трагическую натуру старался играть дружище Готанда. И нужно признать – старался изо всех сил. Но уж слишком дрянной был у фильма сценарий – и слишком бездарный режиссер. Диалоги невозможно было слушать без стыда за того, кто их сочинил, а от нелепых, затянутых сцен просто челюсть сводило зевотой. Все девицы в фильме таращились на него снизу вверх по поводу и без повода – и, несмотря на все усилия играть хорошо, он возвышался над ними, комичный, как Гулливер среди лилипутов. Чем дальше, тем сильней я жалел его. Было ясно, как он мучается в этом фильме. Хотя кто знает – возможно, он всю жизнь только и делал, что мучился подобным образом?..
Была в фильме и одна постельная сцена. Воскресное утро, дружище Готанда спит в своей постели с женщиной, и тут героиня-старшеклассница заявляется к нему домой с какими-то самодельными плюшками. Вот это да – все в точности как я предполагал! Готанда, как положено, и в постели все так же нежен и заботлив. Очень качественный секс. Его подмышка, надо думать, пахнущая страсть как приятно. Его чувственно спутанные волосы. Вот он гладит ее обнаженную спину. Камера плавно меняет ракурс и показывает ее лицо.
ДЕЖАВЮ... Я судорожно сглотнул.
Это была Кики. Я ощутил, как спина у меня похолодела и приросла к спинке кресла. Где-то сзади с грохотом покатилась по полу пустая бутылка. Кики. Тот самый образ, что явился мне тогда, во мраке проклятого коридора... И вот теперь – она же, Кики, в постели с Готандой.
