Театр убийц (СИ) - Родионов Леонид Михайлович "Делони Ворон"

- Es vos certus suus ' etiam ibi (Ты уверен, что он все еще там)? – первым заговорил Стриин смотря куда-то вдаль. Ему было не очень комфортно, от лицезрения демона, на душе становилось как-то мутно, а в горле начинало першить. – Ego vere non vis omnes super regionem, dum amici morte (Не очень хочется, мотаться по всей стране, пока мои друзья умирают).

- Non possum dicere pro certo (Я не могу сказать точно), – рычащие нотки все больше выделялись на фоне обычной речи. – Sed nigerrimus et densest industria est conuenerunt illic. Talis tenebris potest esse exuded vel per quinque archdemons rebus congregatis, vel per eorum rex (Но самая темная и плотная энергия сосредоточенна именно там. Такую тьму могут источать либо пять собравшихся вместе архидемонов пустоты, либо их король).

- Articulate (Понятно), – актер кивнул. – Operor vos have ullus rhoncus sapien, vel scindens verba (Есть какие-то ценные советы или напутствия)?

- Non (Нет), – демон как-то странно проурчал, словно усмехнулся. – Tantum possum dicere quod paulo ante dixi. Dicunt, meam plenariam nomen, cum te in occursum regis irritum et noli resistere meus virtus. Si vos satus curiose, cum me ad hoc crucial momento, et nos et amicos morietur, et totam regionem sequetur eos, et rex inane remanebit hic, ne incidat in mundo in desolationem (Могу лишь повторить то, что говорил раннее. Произнеси моё полное имя, когда встретишься с королем пустоты и не пытайся противиться моей силе. Если ты в этот ответственный момент начнешь мне мешать, умрем и мы, и твои друзья, а в след за ними и вся твоя страна, а король пустоты останется здесь, погружать мир в пустоту).

- Possum utor vestri potentia ante invenio Anapa (Могу ли я пользоваться твоей силой до того, как найду Анапа)?

- Pars nomen meum, et non nocebit te (Часть моего имени не принесет тебе вреда), – король развернулся и начал уходить, – nisi forte non tentant difficile (если конечно ты не будешь сильно усердствовать).

Flammae щелкнул пальцами и растворился в красной дымке. Стриин очнулся у себя в комнате, сидевшим на коленях с опущенной головой на груди. Размяв затекшие конечности актер в последний раз оглядел свои вещи, одежду, оружие и пошел к выходу. Путь от комнаты до входной двери показался неимоверно долгим, можно даже сказать бесконечным. Стриин крутил головой по сторонам, стараясь напоследок запомнить каждую деталь, любую мелочь этого дома, ведь он служил ему долгие года, как до этого служил его мастеру, как теперь послужит и его ученице.

Выйдя из дома и заперев ее на все замки, Стриин положил ключи поближе к сердцу, чтобы они грели его теплыми воспоминания, когда настанет его последний выход. Огонек покорно ждал между домами, объедая снегом вокруг. Закинув сумки на спину коня и прикрепив к седлу вещь мешок, актер подошел к морде коня и погладил его по гриве.

- Ну что дружок, – тихо заговорил Стриин, – вот и настало наше последнее приключение. Я рад, что у меня был такой чудесный друг. Если ты все же меня понимаешь, как мне иногда кажется, то вернись сюда, вернись к себе домой. Здесь тебя не обидят, здесь ты будешь в безопасности.

Огонек конечно не ответил, лишь громко всхрапнул и дунул ноздрями в лицо актеру. Стриин взлетел в седло, уселся поудобнее и тронул коня сапогами. Оказавшись за городскими воротами, актер перешел на рысь и направился на северо-восток, в сторону кургана лунных затмений. По расчет актера он должен прибыть туда за пять с половиной дней, то есть примерно на полдня раньше, чем должно начаться сражение между жизнью и бездной. Дорога предстояла через лес, тянувшийся вдоль всей границы с Гарстаем, за ним следует свернуть восточнее, чтобы выйти на торговую дорогу, по которой когда-то ездили купцы из Зарлии в Гарстай. Последняя часть пути пролегает через полу заболоченное поле, на границе которого и расположен тот самый курган. Это место, последний представитель своего рода, все остальные давно уже либо разрушились сами, либо им помогли падальщики, называющиеся себя людьми, в погоне за наживой.

Курган лунного затмения был назван в честь небесного события, когда он создавался, по крайней мере так говорится в исторических хрониках. Так же в этих хрониках говорится, что там похоронен первый король Гарстая, Лодэль Артинкс первый, прозванный в народе вороном траура. Такое жуткое прозвище он получил за свой невероятный полководческий талант. Любое сражение или стычек, в которых участвовал Лодэль, неизменно заканчивалась трауром для его врагов. Умер кстати король собственной смертью в возрасте шестидесяти пяти лет, оставив после себя двух сыновей, жизнь который оборвалась немного позже смерти отца, а вместе с ними оборвался и род Артинксов.

Стриин добрался до границы с Гарстаем к вечеру, он бы сделал это и быстрее, да вся дорога была в сугробах, пробираться было довольно тяжко. В пограничный лес актер въехал с небольшой заминкой, пришлось дождаться в овраге, когда мимо проедет конный разъезд. Двенадцать всадников, увешанные оружием, ехали довольно неторопливо, можно даже сказать вразвалочку, но деваться было некуда, только ждать.

Не успел Стриин влететь в лес, как на горизонте замаячил новый патруль, ехавший вслед за предыдущим. Но это уже не волновало актера, он давно затерялся в лесной чаще. Когда на землю опустилась ночь, да такая, что дальше носа не было видно, Стриин решил сделать привал. Дальше ехать было уже сложнее, либо сам покалечишься, либо коня, поэтому стоит подождать рассвета, а возможно и немного поспать. Местом остановки была выбрана небольшая полянка, примерно в середине леса. Актер развел костер, пожарил немного мяса, порезал сыру, налил чаю и смотря в звездное небо стал ужинать.

В голове летали разные мысли, неосознанно всплывали разные сцены, из прожитой жизни, в ушах звучали давно минувшие диалоги, а в нос иногда ударяли запахи, которых в лесу быть не должно. Стриин пытался переключить свои мысли на грядущей бой с самой жуткой и опасной тварью, что когда-либо видел этот мир, дабы продумать план действий, но не мог, мысли были в прошлом и никак не хотели возвращаться в настоящие. Перед сном Стриин решил по медитировать. Он сел на колени, сложил на них руки и начал дышать. Ровно, спокойно, чувствуя, как воздух из носа идет до легких, а уже из них уходит через рот. Когда актер вошел в полу транс и мир для него перестал существовать, он стал слышать звук сердца, спокойно бьющего в груди, чувствовать, как по жилам течет кровь, вперемешку с огнем, как вены в мозгу пульсируют, словно отбивают строевой марш. Когда Стриин почувствовал себя невесомым, и стал слышать каждый звук своего тела, он начал понемногу, малыми дозами впрыскивать в себя гнев вместе с адреналином.