Поврежденные товары - Л. Дж. Шэн
Я не заслуживаю Джульярдской школы. Или Льва, если уж на то пошло. Я бы только замедлил его.
Ему суждено достичь величия, а мне? Я ниже среднего.
Краем глаза я замечаю, что на моей тумбочке что-то лежит.
Это лекарства, которые Талия привезла сегодня. Должно быть, она положила их сюда, когда мама утешала меня, прежде чем выскользнуть наружу.
Они здесь, на виду, ждут, когда их съедят. Как я мог это пропустить?
Точно так же, как ты упустил так много вещей за последние пару месяцев.
Никакого Джульярда. Никакого будущего. И ... давайте признаем это, после конфискованного кулона с голубем, возможно, никакого Льва тоже. Этот браслет был нашим спасательным кругом.
Единственное, что связывало нас вместе, даже когда мы были разлучены, каждый из нас жил на другом побережье.
Эти вещи на моей тумбочке? Они могут заставить меня замкнуться и забыть, кто я такой.
Вместо того, чтобы идти, я ползу к своей тумбочке. Мои колени касаются пола. Я запихиваю три таблетки в рот и глотаю, не запивая. Потом я беру остальные таблетки — я даже не знаю, что это такое, — и запихиваю их себе в горло. Я прислоняюсь к кровати, опустив голову от стыда, и смотрю в окно.
Голубям, сидящим на моем дереве.
Солнцу, мерцающему в небе.
К тому, что вполне могло бы стать последним днем в моей жизни.
ГЛАВА 34
Лев
Печальный факт №75: хотя руководство по этикету викторианского траура варьировалось, вдовы горевали два с половиной года, а вдовцы - три месяца.
“Не хочу показаться грубым, но есть ли шанс, что Бейлс утонул в душе?” Я поворачиваюсь к Джейми и Мел.
Я сижу у них в гостиной уже сорок гребаных минут, ожидая, когда спустится Бейли. Я знаю, что она цыпочка и что существует негласное всеобщее соглашение, согласно которому женщинам разрешается принимать душ в три раза чаще, чем мужчинам.
Но дополнительные сорок минут - это слишком долго. За это время она могла вымыть голову, надеть модную маску для лица, дважды встряхнуть волосы, высушить, высушить феном и примерить три комплекта одежды.
Джейми уставился в свой виски, и я могу сказать, что ему хочется швырнуть его об стену. - Мел?
Мелоди качает головой. - Я не хочу, чтобы она чувствовала, что мы ей не доверяем.
“Почему бы и нет?” он спрашивает. “Мы не хотим”.
-Я собираюсь проверить, как она. Я встаю.
“Конечно, в одной и той же фантазии вы оба собираетесь посетить вечеринку в особняке Плейбоя и нырять с аквалангом с единорогами”. Джейми поднимается на ноги, толкая меня плечом обратно на диван.
Я закатываю глаза и хватаю свой крест. - Я уже видел ее обнаженной раньше.
Он бросает на меня взгляд, прежде чем устало подниматься по лестнице.
Мел обращает свое внимание на меня и улыбается. “ Знаешь, ее подруга Талия была здесь раньше. Похоже, они сильно поссорились. Как ты думаешь, она может быть расстроена?
Моя челюсть вот-вот упадет на пол, когда сверху доносится сдавленный рев Джейми.
“Мел, поднимись сюда прямо сейчас! Вызови скорую! ЧЕРТ ВОЗЬМИ, Господи”.
Я только притворяюсь живым.
Я уверен, что мое сердце такое же плоское, как пластиковая соломинка.
Я не могу ясно мыслить.
Я плохо вижу.
Я не могу...
“Из-за тебя нас всех убьют, если ты не будешь следить за дорогой, мать твою!” Папа кричит на меня с пассажирского сиденья, хлопая по груди, чтобы я снова сосредоточилась.
-Черт. Извини. Я тру глаза.
-Позволь мне вести, - требует Найт с заднего сиденья.
“Нет, я могу это сделать”.
“Ты нарушил все правила дорожного движения, когда-либо зарегистрированные на земле, и некоторые, которые еще не соблюдены”, - указывает папа.
Но нам нужно в больницу. Быстро. Именно туда скорая увезла Бейли, когда Джейми нашел ее без сознания на ковре в ее спальне. Я бросился наверх и увидел ее.
Видел все. Как она лежала там, бледная, ангельская, с мертвенным видом.
Посттравматический синдром пронесся сквозь меня, как товарный поезд. Я избегал видеть маму такой в гробу только для того, чтобы увидеть девушку, которую я люблю, выглядящей очень неживой.
“Тебе, блядь, нужно успокоиться!” Найт кричит с заднего сиденья моей мчащейся "теслы". Потому что это всегда помогает делу.
Игнорируя его, я поворачиваюсь к папе. - Ты можешь позвонить Мел и спросить, есть ли какие-нибудь новости?
Часть меня боится, что есть плохие новости, которыми они не хотят со мной делиться.
Я пытаюсь напомнить себе, что дело не во мне, а в моей жалкой заднице. Несправедливо, что мне приходится хоронить свою мать и любовь всей моей жизни с разницей в четыре года. И кажется в высшей степени несправедливым, что любовь всей моей жизни сама навлекла на себя это дерьмо.
Папа переводит телефон на громкую связь и бросает на меня взгляд. - Смотри на дорогу, Леви.
Я подрезаю машины на правой полосе, сигналю людям, проезжаю на красный свет.
Мэл берет трубку, затаив дыхание. “Дин”.
“Есть новости?” Его голос звучит извиняющимся тоном. “Прости за назойливость, но Лев...” Ему не нужно заканчивать предложение.
“Она в отделении интенсивной терапии. Они вводят ее в медикаментозную кому. Дин, я не могу… Я не знаю, смогу ли я это пережить. Дважды за два месяца. Я не настолько силен. Я не такой”.
“Мел...” Голос отца срывается.
На заднем плане я слышу, как Джейми кричит на кого-то: “Она моя дочь, и я хочу получить ответы на некоторые вопросы, черт возьми!”
Каким-то образом мы добираемся до парковки больницы. Я бреду по коридорам отделения интенсивной терапии.
Папа и Найт обнимают меня с обеих сторон. Они ожидают, что я упаду в обморок в любую минуту.
Когда я дохожу до конца коридора, где перед закрытой дверью стоит пара синих пластиковых стульев, я замечаю Джейми на полу, он закрывает лицо руками, его спина дрожит.
-Нет! Я отталкиваю папино и найтовское прикосновение плечом и бросаюсь к нему. Я падаю на пол, хватаю Джейми за плечи и рывком поднимаю его. Я отчаянно трясу его. “ Нет, Джейми. Скажи мне, что это неправда.
Он ничего не говорит.
Я читал этот сценарий раньше. Трагедии случаются. Каждый день. И автора моей жизни, маму уже убили. Какого хрена останавливаться на достигнутом, когда они могут бросить еще
