Инь vs Янь. Книга 2. - Галина Валентиновна Чередий
— Обезопасить… это как? — неприятно заныло в центре груди.
— Как понадобится, Яна, — Рамзин отпустил меня и сел на кровати спиной ко мне.
— Погоди. Ты же не хочешь сказать… — нет, я не собиралась прямо сейчас бросаться на защиту людей, которые обращались со мной местами, как с насекомым. Можно посадить в банку и проводить эксперименты, можно прибить по желанию, а можно бросить при необходимости на съедение большому ящеру. Но какая-то дурацкая пружина во мне натянулась от осознания того, что Игорь явно не намерен выбирать средства в достижении той самой безопасности. И дело не Главе и остальных. Дело в том, кем после этого станет мой личный зверь.
— Я ничего не собираюсь говорить, не по этому поводу точно. — Лязг столь привычной стали в словах нисколько не удивил меня. — Ты мне сказала, что я виноват в том, что втянул тебя во все эти проблемы с Орденом и братьями. Я намерен все исправить. Сделать так, что проблем больше не будет. Это все, что тебе нужно знать.
— Нет. Так не пойдет. Ты не можешь… причинить им вред.
— Вот значит как? И о ком ты больше беспокоишься, дорогая? Вряд ли о Главе? — Рамзин развернулся и меня словно на секунду обездвижило леденящим ощущением от его взгляда. Не азарт хищника, желающего поохотится, нет. Холодное обещание убийцы, то самое, которое всегда сдерживают.
— Само собой, твой отец, пытавшийся меня прикончить, не стоит в списке моих любимчиков. Но, Рамзин, не вздумай сейчас все испортить, ляпнув какое-нибудь ревнивое дерьмо! Роман, каким бы заносчивым, манипулирующим придурком он ни был, заботился обо мне и спас меня, пока тебя не было рядом! Причины этого сейчас мы обсуждать не будем, но поверь, что это было совсем не желание меня на спину уложить!
— В таком случае считай, что я хочу найти этого замечательного парня и принести ему пламенную благодарность за то, что он так берег мою женщину для меня. Прямо глаз не сводил! — язвительная желчность была такой насыщенной в тоне Рамзина, что даже на языке стало горько.
— Это ты о чем? — я села и прямо посмотрела в его сощуренные глаза.
— О том, что хотелось бы знать обстоятельства твоего Восхождения! О том, что я знаю, что он практически не покидал твою комнату в орденском доме и спал тоже там! О том, что сюда вы плыли в одной каюте, что жили здесь в долбаном домике с одной спальней и кроватью!
— Не забудь еще упомянуть, что я беспринципная, похотливая сучка, которой плевать, кто греет мою постель, — я, уже вскипая, постаралась придать своему голосу силу отрезвляющей пощечины, которую рука так и чесалась отвесить мужчине напротив.
— Яна… — казалось, Рамзина отключили от высокого напряжения, и он резко сдулся и даже несколько раз мотнул головой, будто стряхивая наваждение. — Прости. Когда думаю о тебе и Романе наедине… я не могу быть адекватным. Ты не знаешь всего. Не знаешь, какой он на самом деле.
Игорь звучал так искренне и эмоционально, что моя растущая злость тоже рассеялась моментально и без следа. Да уж, с нашими страстями и характерами справляться с такими мгновенными вспышками придется постоянно. Уж так мы оба устроены. Но надеюсь, мы научимся либо гасить их быстрее, либо избегать ситуаций, способных их спровоцировать. Но легко не будет. Не похоже, что избавиться полностью от них получится хоть когда-то. Не стоит на это и рассчитывать.
— Ты заблуждаешься, — сказала я как можно ровнее. Возможно, и умнее сейчас тему закрыть, но это приведет лишь к тому, что мы будем возвращаться к ней снова и снова. — Может, это самонадеянно, но я знаю Романа, наверное, лучше вас всех. И если тебе от этого полегчает, он не интересовался мною в сексуальном плане. Никогда. Вообще.
— А вот тут ты ошибаешься! — насупившись, пробурчал Игорь, явно не собираясь соглашаться.
— Рамзин, не заставляй меня напоминать, что я не была паинькой к моменту нашей встречи и прекрасно могу понять, сделал ли мужик на меня настоящую стойку или нет.
На лбу у Игоря тут же выступил пот, и он резко отвернулся, как будто просто не мог на меня сейчас смотреть, чтобы не придушить на месте.
— Так. Ладно, — спустя десяток резких выдохов скрипуче выдавил он. — Давай ты сразу перейдешь к основному, что пытаешься до меня донести, пока нам не пришлось переезжать в другой номер или даже отель по причине разрушения этого.
Да, конечно, у меня возникло острое привычное желание вступить в спор и ткнуть носом Рамзина в то, что, если он действительно надеется создать нечто между нами, то моё прошлое до него это то, что ему следует принять как есть. Изменить или подретушировать я его не могу. Ведь я его не допрашиваю, хотя и прекрасно понимаю, что своему мастерству в постели, которое превращало меня в одну сплошную похоть, он не по видеоурокам в интернете научился. Как только я себе позволила подумать об этом… Об Игоре с другой… многими другими. Которых он терзает изощренными ласками, заставляет, как и меня, подыхать в желании получить освобождение, но только для того, чтобы начать новый круг сумасшедшего наслаждения и опять извиваться и умолять… Пальцы скрючило от желания отодрать этих воображаемых сучек от него и отшвырнуть в другой конец Вселенной. Всех. Что были или что могут посметь позариться. Меня окатило морозной злостью и отвращением, и в следующий миг мозг прочистился. Какого черта творится со мной? Ревность никогда не была составляющей моей натуры. Да, собственно, мне вообще всегда плевать было. Я уперлась взглядом в напряженную спину Игоря и с неожиданной нежностью провела пальцами по вздувшимся мускулам вдоль его позвоночника. Думаю, с вопросами восприятия нашего прошлого, и правда, можно и обождать до лучших времен. Научимся не позволять ему то и дело кусать нас за задницы. Потом. Сейчас есть проблемы более насущные.
— Я не хочу сейчас обсуждать Романа, — как можно мягче сказала я.
Рамзин резко вдохнул от моего прикосновения и подался ближе, расслабляясь, откровенно демонстрируя, что нуждается в нем.
— Поверь, Яна, я тоже не испытываю никакого желания обсуждать с тобой этого ублюдка, — однако сталь из голоса никуда не делась. — Все, что я хочу знать, это какую власть он обрел над тобой после Восхождения. Ты — моя, и делиться с кем бы то ни было я не намерен.
— Это причина, по которой ты даже готов его убить? Потому что опасаешься, что у него есть
