Прости, но я хочу на тебе жениться - Федерико Моччиа
– Я спокойна.
– И знала, что мы всегда будем рядом, что бы ты ни решила, даже если ты собираешься пойти к алтарю и хочешь сбежать, как в том фильме… Как он назывался?
Симона и Ники хором:
– «Сбежавшая невеста»!
– Да, в этом… Я, то есть мы, тебя поймем… Пусть и в последний момент… – Он улыбается, глядя на Симону. – Что ж, если у тебя вдруг появятся сомнения, может, какая-то мысль, тень нерешительности, было бы хорошо обсудить это до свадьбы… – настаивает Роберто. – Нет, нет… Пусть и в последний момент.
Симона ласково ему улыбается:
– Ты же знаешь, что невеста и, следовательно, ее родители должны платить за банкет… – Она подмигивает Ники и улыбается. – Может, там будет четыреста человек…
Ники нерешительно пожимает плечами:
– Да, может быть… Более или менее, короче.
Симона снова смотрит на Роберто.
– Ну… – Роберто улыбается в ответ. – Что ж, девушка должна быть свободна принимать любое решение даже в последний момент… Конечно… если оно придет тебе в голову раньше… то побереги наши нервы!
– Папа! – Ники разворачивается и идет в свою комнату.
– Ники, – бежит за ней Роберто: – Я просто шутил…
– У тебя ужасные шутки. – Она возвращается в гостиную с ним вместе. – Чип-стаф![49]
– Чип?
Маттео вмешивается:
– Папа… Ты из какого века? Бедняга, ты, наверное, думаешь, что речь о Чипе и Дейле?
– Ладно… В любом случае, я буду Чипом, если речь заходит о деньгах! Или Дейлом, или кем хотите. Я хочу, чтобы моя дочь отнеслась к своему решению спокойно и никогда не боялась, что не сможет его изменить!
Ники обнимает отца:
– Спасибо, папа, я люблю тебя… Теперь я пойду в свою комнату и постараюсь немного позаниматься… – Она уходит более спокойно и со вздохом идет по коридору в свою комнату.
– Я тоже пойду в свою комнату… – Маттео встает с пуфа. – Поболтаю в «Фейсбуке» с друзьями.
– Маттео… Но…
– Мама, я сегодня днем уже занимался, все сделал, а теперь хочу немного свободы… – Он останавливается у двери. – Что, я тоже должен поехать в этот загородный дом?
– Ага. Конечно. Что, ты не член семьи?
– Да, но у меня игра с друзьями. А потом, вы уверены, что ей стоит выходить замуж за кого-то настолько старого?
– Смотри не слишком увлекайся, а!
– Почему нельзя свободно выражать свое мнение?
– Да, хорошо… Иди болтать с друзьями в «Фейсбуке», иди… Посмотрим, сколько процентов тебе с этого накапает.
– Как грубо! Ты заставляешь меня чувствовать себя ничтожеством…
Маттео тоже уходит, а Симона и Роберто остаются одни в гостиной. Они молча продолжают следить за трансляцией. Карло Конти читает пять слов.
– Итак, призовой фонд составляет сто двадцать тысяч евро, вы очень хорошо подобрали слова, напомню их: тур, Наполеон, волк, кольцо и воробей. Давайте посмотрим, угадаете ли вы, с каким словом они связаны, время пошло…
Роберто и Симона пристально смотрят в экран, пытаясь разгадать загадку, а затем она, даже не глядя на мужа, говорит ему:
– Надо быть осторожнее, на мой взгляд, Ники еще не решила… Глубоко внутри она боится…
– Вовсе нет… Ты же видела, как она рассердилась, она настроена очень решительно.
Симона качает головой:
– Она делает это, потому что хочет убедить себя в своем выборе…
– Ты думаешь?
– Я уверена.
– Тогда… Слушай… – Роберто поворачивается к ней. – А мы, случайно, не встанем между молодыми и их банкетом?
– Нет.
– А у нас было так же?
– Ага.
– Ах… Вот почему банкет оставлял желать лучшего!
Симона бьет его кулаком:
– Кретин… Даже музыка была лучше. Я выбрала популярную группу, еще и переплатила…
– Что ж, к счастью, деньги потрачены не зря.
Симона смотрит на него и приподнимает бровь:
– Сейчас…
– Мы все еще в опасности?
– Конечно! Всегда… Иди и успокой свою дочь!
– Да, одиночество!
– Что?
– Слово в игре…
– Ах… – Симона снова смотри на пять слов на экране. – Да, правильно. Одиночество…
И это кажется ей странной причудой судьбы, гораздо интереснее «Гильотины».
Глава семьдесят девятая
С улицы доносится стук. Олли раздраженно просыпается. Накрывает голову подушкой. Не помогает. Шум все равно слышен. Наконец она фыркает и садится на кровати. Оглядывается. Спальня. Стильная современная мебель, паркет из березы, под цвет двери и фурнитуры. Мягкий ковер у изголовья огромной кровати. Олли смотрит налево. И видит его. Точнее, его красивую загорелую спину. Несколько татуировок. Крис все еще спит. «Нет, это невозможно. Но я и правда это сделала. Я пошла туда. И мне ни на секунду не показалось, что это слишком. Я тоже, кажется, много спала». Олли замечает, что Nikon стоит на журнальном столике. Встает с кровати. Босиком подходит к камере. Включает. Прокручивает снимки. Какие красивые. Она в самых разных позах. Да, Крис действительно хорош. Потом открывает другую папку. Полно фото моделей. И ее. Она во всех позах. Олли поднимает бровь. Выходит из комнаты. Медленно обходит большую квартиру. Она прекрасна. На второй этаж можно подняться по металлической лестнице. Олли поднимается. Книги на полках и тренажеры. Она снова поднимается. На другой полке замечает записки в рамках. Берет их. И читает. Они все разные.
«Крис… обожаю тебя!», «Звони мне, когда хочешь», «Я уже скучаю по тебе…», «Ты суперкрутой, ты знаешь, где меня найти…» и так далее. А сбоку она замечает записную книжку с перьевой ручкой, ту самую, из которой, видимо, были вырваны листы, которые она видит в рамке. Это невозможно. То есть эти девушки приходят сюда, потом оставляют ему записку, а он их выставляет на всеобщее обозрение? Какая гадость. Что это? Олли оборачивается. И вдруг понимает, что в этой квартире живет настоящий нарцисс. Олли тут же решается. Бежит в комнату. Крис все еще спит. Она быстро одевается, забегает в туалет, даже не причесывается. Обувается, берет сумку и выходит из квартиры. Идет к лифту. Но потом понимает, что хочет прогуляться. И спускается по лестнице. Почти как на работе.
Она включает мобильник, как только выходит во двор. И сразу же слышит свое имя:
– Олли.
Это Симон выходит из соседнего дома.
– Глазам не верю… Что ты здесь делаешь? – спрашивает Олли, тут же успокаиваясь.
Симон смотрит на нее в изумлении. Он замечает, что она не успела привести себя в порядок. Этого не может быть.
– Я здесь живу.
Олли смотрит на него:
– В самом деле?
– Да, в самом деле. А сейчас еду на работу. А ты? Что ты здесь делаешь? – И пока он говорит это, Симон
