Если случится чудо - Л. Дж. Шэн
У него такие же фиолетовые глаза, что и у его деда. Но немного другие. Яснее. И такие глубокие, что утащат на самое дно, если не проявлять осторожность.
Я разворачиваюсь и иду в обратную сторону, зная, что он пойдет за мной. Так и происходит.
– Что за история? – Мэлаки засовывает руки в передние карманы.
– Давай где-нибудь присядем? – Я пропускаю его вопрос мимо ушей и оглядываюсь по сторонам.
Хотелось бы выпить и что-нибудь съесть. Полагаю, у любого нормального парня возникнет куча вопросов, что мне от него надо, но, похоже, Мэла нельзя отнести в эту категорию. Он кивает в обратном направлении, и мы разворачиваемся. Теперь я иду за ним.
Пользуется ситуацией. А уличный певец в этом мастак.
– Есть у тебя имя? – спрашивает он.
Я иду за ним. Едва поспеваю.
– Аврора.
– Аврора! Принцесса Аврора из?..
– Нью-Джерси. – Я закатываю глаза. Ну что за кривляка.
– Нью-Джерси. Ну конечно. Известный обработанным мясом, чижом[7] и Джоном Бон Джови, хотя последним попрекать тебя не стану.
– Какая невероятная забота.
– Что сказать? Я тоже щедрая душа. Имей в виду: все, известное мне о Нью-Джерси, я почерпнул из реалити-шоу «Пляж». Мама безнадежно влюблена в того, у кого геля на волосах столько, что можно заполнить им бассейн.
– Поли Ди, – я улыбаюсь и киваю.
Внезапно мне становится жарко. Нужно снять камуфляжную куртку. А может, и толстовку. Расчехлиться. Стащить с себя слои одежды.
– Он самый. – Мэлаки щелкает пальцами. – Но я уверен, что ты и твоя семья совсем не похожи на него и его пережаренных на солнце друзей.
Я кусаю большой ноготь.
– Вообще-то моя мама была бы там практически королевой. Она на двадцать пять процентов состоит из автозагара, на двадцать пять – из лака для волос и на сорок – из тесной одежды и краски для волос. Она крайне огнеопасна.
– А куда делась оставшаяся десятка? – смеется он и смотрит на меня непонятным взглядом.
– Она не очень хороша в математике, – невозмутимо отвечаю я.
Мэлаки запрокидывает голову назад и так громко хохочет, что от его смеха у меня внутри что-то трепещет. В моем городе парень вроде него обязательно выгодно воспользовался бы своей внешностью: стал бы актером, моделью, медийной персоной или занялся бы еще какой-нибудь мнимой работенкой. Маму хватил бы удар, если бы она услышала смех Мэлаки. Он буквально смеется каждой морщинкой. Сплющивается каждый миллиметр его плоти.
– Я – Мэл, – говорит он.
Мы еще идем, и он не может пожать мне руку, поэтому просто пихает плечом и стягивает с моей головы капюшон, открывая лицо.
– А ты? Разрушишь какие-нибудь стереотипы об ирландцах? – спрашиваю я.
Мэл резко поворачивает за угол. Я за ним.
– Боюсь, что нет. Я католик, маменькин сынок и вполне работоспособный алкоголик. Мой дед… вообще-то формально он мне не дед. Отец Доэрти – католический священник, но мамин папа умер совсем молодым, и отец Доэрти, его брат, был так добр, что растил ее как собственное дитя. Короче, он научил меня делать рагу, и оно по сей день единственное блюдо, которое я умею готовить. Я живу на ферме с непомерным количеством овец, и они все тупицы. Светлому пиву я предпочту темное, позу не сзади, а миссионерскую, считаю Джорджа Беста[8] богом и уверен, что коричневый соус лечит все, кроме рака, включая похмелье, несварение желудка и, вероятно, гепатит С.
– Мы… поразительно шаблонные для наших родных краев персонажи. – Я перекатываю кольцо через дырочку в носу. Постоянно так делаю, когда нервничаю, чтобы хоть чем-то занять руки.
– Стереотипы существуют, потому что в них есть зерно правды. – Мэл останавливается, поворачивается и стучит по крыше старого «форда» цвета гнилых зубов. – А теперь пошли. Нам есть куда пойти, есть что посмотреть, и, боюсь, придется тебе сесть за руль.
– А?
– Принцесса Аврора из Нью-Джерси, ты не смотрела ни одной старой доброй мелодрамы? Где в самых лучших в истории кинематографа сценах первой встречи женщина куда-то везет мужчину? «Когда Гарри встретил Салли», «Поющие под дождем», «Тельма и Луиза»…
– В последнем не было сцены первой встречи. И Джина Дэвис не мужчина.
Я не могу удержаться от смеха. Как он осмелился растопить мое сердце до того, как я оказалась готова оттаять?
– Да что ты говоришь. – Он кидает мне в руки связку ключей, и я инстинктивно ее ловлю. – Карета подана, мадам придира.
Этот парень утонченный, обаятельный. Худшая разнотипность сердцееда – тот, кто не настолько сердоболен, чтобы сразу дать понять, какой он козел, хотя на самом деле так себя и ведет. Бьюсь об заклад, куда бы он ни пошел, за ним тянется дорожка из кровоточащих, разбитых и едва бьющихся сердец. Так Гензель и Гретель оставляли следы из хлебных крошек, чтобы найти путь домой. Вот только я знаю, куда ведет эта дорожка – к уничтожению.
– Подожди. Пока мы еще здесь, хочу кое-что у тебя спросить. – Я поднимаю руку. Лучше сразу обозначить намерения.
– Согласен. – Мэлаки распахивает пассажирскую дверь и садится в машину. Я продолжаю стоять на тротуаре, а он захлопывает дверь, опускает стекло и кладет на него руку, надев темные очки-авиаторы. – Ты сядешь?
– А до этого ты не поинтересуешься, что я хочу спросить? – хмуро смотрю я.
Он приподнимает очки и дарит мне улыбку, способную охватить своей мощью целую вселенную.
– А смысл? Я в любом случае подарю тебе все, что нужно. Будь это деньги, поцелуй, секс, почка, печень. Господи, надеюсь, тебе не нужна моя печень. Она, к несчастью, поизносилась. Живей, Аврора.
– Рори.
– Рори, – соглашается он, покусывая нижнюю губу. – Так лучше. Ты совсем на принцессу и не похожа.
Я выгибаю бровь. Не знаю почему, но его заявление меня бесит. Он прав. Я совсем не похожа на принцессу вопреки желанию моей матери. Лучшая подруга Саммер утверждает, что я смахиваю на эльфа с суицидными намерениями.
– Ты скорее напоминаешь мне самую красивую сводную сестру из диснеевского мультика. Неудачницу, которая в финале получает принца. Ту, которая рождена без титула, но заслужила его, – объясняет Мэлаки.
Я заливаюсь краской и думаю над иронией судьбы, ведь и впрямь только что узнала о существовании сводной сестры.
– Ого, она покраснела. – Он победоносно вскидывает кулак в воздух. – Не все потеряно. У меня еще есть шанс.
– Вообще-то нет, – остужаю я его пыл. Парень заливается смехом, потому что и так знает исход. Ублюдок знает, что все равно меня уломает.
– Секса у нас не будет, – предупреждаю его.
– Конечно, не будет, – спокойно соглашается Мэл. Легко. Не веря ни единому моему слову.
– Я серьезно, – предупреждаю я. – Только
