Сахар и золото - Эмма Скотт
– У меня не было телефона, – категорично заявила я. – Ты забрал его.
Он отмахнулся от моего ответа, моих чувств, его волновало лишь то, как я с ним поступила.
– Ради бога, Тесс, ты моя жена. Без тебя я потерял все. Превратился в ничто. Испугался. Считаешь, я не волновался за тебя? Думал, ты издохла в канаве! Обзванивал больницы, полицию. Я написал заявление о пропаже человека. Знала об этом? Жутко беспокоился и боялся, а ты просто сбежала… чтобы трахаться с этим Ником.
– Закончил? – поинтересовалась я.
Стив моргнул.
– Закончил ли я? Закончил?
– Да. Может, хватит распинаться о своих чувствах?
– Тесс.
– В твоем маленьком монологе «я» прозвучало раз десять. А не интересно ли тебе, Стив, что испытываю я? Например, сейчас. Угадаешь?
Он нахмурился, сведя брови на переносице.
– Стыд за то, что совершила наезд на девушку и почти убила ее.
Я вздрогнула от этого, затем кивнула.
– Да. Что еще? Как я отношусь к твоему приезду?
– Ощущаешь облегчение. Ведь я простил тебя и ты больше не одинока, – произнес Стив и потянулся к моим рукам, но я попятилась назад.
– Ошибаешься, – сообщила я. – Нет никакого облегчения, Стив. Меня тошнит от тебя. И если ты попытаешься прикоснуться ко мне, я позову охрану.
На мгновение он уставился на меня, его бледно-голубые опустели, скрывая разные мысли.
– Ты драматизируешь и ведешь себя глупо.
– Глупо? – повторила я. Грудь сжало, будто в тисках. – Ты едва не уничтожил меня. Почти.
Он моргнул.
– Уничтожил? Ты сбежала и украла десять тысяч…
– Это были мои деньги. Мне их оставил отец. А ты меня лишил всего, не давая возможности уйти. Я забрала то, что принадлежало мне. Да и плевать мне на эти деньги. Это ерунда по сравнению с тем, что ты отнял у меня.
Слезы наполнили глаза, первым желанием было сморгнуть их. Заставить исчезнуть, прежде чем Стив обвинит меня в слабости и эмоциональности. И тут подумалось, что слезы – это часть меня. Они появились из-за того, чего у меня никогда не будет. Поэтому я позволила им пролиться.
С осуждающей улыбкой на губах Стив откинулся на спинку стула.
– Продолжай, Тесс, – скомандовал он. – Ты ведь знаешь, почему плачешь? Прячешься от реальности. Хочешь, чтобы я тебя пожалел, а не…
– Я не поэтому плачу, – возразила я. – Оплакиваю потерю. То, что не смогу вернуть.
– Так вот в чем дело? Именно поэтому ты ушла? Из-за того, что тебе сказал врач?
Я откинулась на спинку стула. Его бессердечные слова ощущались пощечиной.
– Ты изменял мне. Заразил гадостью, и я была близка к смерти. На моем теле остались рубцы.
– Послушай, я никогда не желал детей, – начал он. – Ты знала об этом. Если чему-то суждено случиться, это произойдет. Если нет… – Стив пожал плечами, – попробуем ЭКО или что-то еще. Усыновим, в конце концов, если для тебя это так важно.
Я посмотрел на него.
– Ты думаешь… что когда я выйду, то вернусь к тебе?
Он посмотрел на меня, фальшивая улыбка исчезла. Ногтями он поскреб стол.
– Мы женаты, Тесс. Ты моя жена. Я терпел два года. Могу подождать еще три, и тогда эта ерунда закончится. Когда выберешься отсюда, ты вернешься ко мне. – Он положил ладонь на край стола, снова поскреб его ногтями, а затем поднял руку. – Ко мне, Тесс.
Я ожидала, когда вновь вернется страх и укоренится глубоко внутри меня. За годы нашего брака Стив перекроил мой только начинающийся путь, превратил меня в оболочку. Я постоянно сомневалась, не доверяла самой себе. Он использовал меня, из любви сделал оружие, манипулируя мной. И так продолжалось, пока я не распалась на мелкие кусочки и понятия не имела, как собрать себя воедино. До сих пор. Наверное, стоило посмеяться над иронией: чтобы освободиться, мне требовалось сесть в тюрьму.
Я подняла голову и встретилась со Стивом взглядом. Удушающий страх, долго не отпускавший меня, постепенно ослабевал и наконец вовсе исчез.
– Нет, – ответила я.
– Нет… что?
– Ты жестокий абьюзер, и нет никаких нас. Забудь об этом.
Стив закатил глаза.
– Жестокий? Я ни разу не поднял на тебя руку…
– Не все удары наносятся кулаками, – парировала я. – Не все порезы повреждают кожу, но я все равно истекала кровью. Изнутри.
Глаза Стива остекленели.
– О, ради бога, Тесс, прекрати это мелодраматическое дерьмо. Ты выглядишь глупо…
– Я не глупая, – заявила я, привлекая взгляды остальных присутствующих. – Именно поэтому я сбежала от тебя…
– Сбежала, – фыркнул он.
– Я сбежала от тебя, – повторила, – не освободилась. По-настоящему. Ты тенью стоял за моей спиной, и я не могла скрыться. Вместо того чтобы высказать все тебе в лицо, я сбежала. Поэтому мне и чудилось, будто ты за мной гонишься. Но больше я не побегу.
– Ты права, не убежишь, поскольку в тюрьме, – почти торжествующе заметил он. – Тюрьма, Тесс. Во время аварии ты потеряла ясность мысли, и сейчас то же самое. Но это нормально. Я вернулся. Я…
– Я и так в течение долгих лет находилась в тюрьме, Стив. Боялась, и жутко устала от этого. Ты вселил в меня страх. И я решила, что если я убегу далеко, из страны, то смогу стать свободной. Но теперь понимаю, что дело не в тебе. Страх укоренился внутри меня. А сейчас все стало предельно ясно: ты – ничто, и я больше не боюсь.
Стив закатил глаза. Мелькнула мысль, что акула сделала бы это примерно так же – закатила свои черные глаза мертвенно-белого оттенка.
– Мне больно, Тесс. Ты выставляешь меня жестоким человеком. Тебе не кажется, что ты несправедлива? Я пришел с распростертыми объятиями, а ты отталкиваешь меня.
– Все кончено, Стив. Нас больше нет. Забудь обо мне навсегда.
Он выдержал мой пристальный взгляд. Возможно, это была всего лишь игра воображения, но мне показалось, будто я заметила вспышку настоящего страха, промелькнувшую в глазах Стива. А затем гнев.
– Ничего не кончено.
– Ты не прав. Между нами все кончено, ведь нас даже никогда и не существовало. Ты использовал меня для достижения собственных целей, а я позволяла тебе это, поскольку не ценила себя. Не думала, что могу быть хороша для кого-то другого. Или для себя.
«Но я подхожу кому-то другому. И он мне».
– Ты не справишься без меня, Тесс. У тебя никого нет…
– У меня есть я. – Впервые за много лет поняв это, я встала. – Пока, Стив.
Он схватил меня за
