Белые лилии - Саманта Кристи

Она смотрит на меня так, словно у меня выросла вторая голова.

– Тогда почему ты сбежал, черт побери?! – кричит она.

Я вскидываю руки.

– Ради всего святого, Скай. Хотя бы раз в жизни ты можешь не чертыхаться?

– Конечно. Я перестану это делать сразу после того, как ты перестанешь называть меня Скай.

Я точно знаю, что никогда не перестану так ее называть. Я также знаю, что, несмотря на явное противоречие, мне нравится, когда она свернословит. Больше всего на свете я хотел бы сейчас заткнуть ей рот поцелуем. Я подхожу к ней, и она останавливается. Я кладу руку ей на поясницу и притягиваю ее к себе. Я наклоняюсь поцеловать ее, надеясь, что она позволит мне это сделать. Так ведь это делается, да? Мы ссоримся, а потом возбуждаемся. Может, в этом наша фишка.

Скайлар отстраняется прежде, чем мои губы прикасаются к ней.

– Ты просто не понимаешь, да? – спрашивает она.

Я качаю головой.

– Чего я не понимаю? Что ты упрямая женщина? Что ты меня хочешь, но не признаешься себе в этом? – Я в отчаянии провожу рукой по волосам. – Чего именно я не понимаю, Скай?

– Тьфу ты! – Она топает ногой и уходит прочь. – Неудивительно, что я никогда не хотела ни с кем встречаться. Мужчины – чертовски тупые создания.

– Тупые? – кричу я ей вслед. – Кажется, я чертовски ясно дал понять, как я тебя хочу. Как я хочу Эрона.

Входная дверь открывается, и в дом входит Бэйлор.

– Вас было слышно еще с крыльца, – выговаривает она нам, переводя взгляд с меня на Скайлар и обратно. – Что с вами не так?

Бэйлор ставит сумку на столик в прихожей и заходит в гостиную.

– Эрин не этого хотела. Она хотела, чтобы вы жили мирно. Чтобы вы любили друг друга и были семьей. Это было на ней просто написано. В буквальном смысле.

Мы со Скайлар перестаем бушевать и смотрим на Бэйлор. И одновременно произносим:

– Что ты имеешь в виду? – спрашиваю я.

– Ты о чем? – спрашивает Скайлар.

Бэйлор прищуривается, морща нос, и отвечает:

– О татуировке.

Я в растерянности поворачиваюсь к Скайлар: на ее лице такое же выражение, как и на моем. Я снова поворачиваюсь к Бэйлор:

– Э-э-э… у Эрин не было татуировок.

Бэйлор открывает рот от изумления. Потом прикрывает его рукой.

– Она вам так и не показала?

Ее глаза мечутся от меня к Скайлар.

– О чем ты, черт возьми, говоришь?! – спрашивает Скайлар.

– В тот день, когда вы делали УЗИ, – объясняет Бэйлор, – Эрин полдня провела со мной и Мейсоном. В тот день она отдала нам письма. А еще она попросила нас найти тату-мастера, который согласится прийти к ней домой. Потом она взяла с нас клятву, что мы ничего никому не расскажем. Она сказала, что покажет вам татуировку, когда придет время. Я подумала… – Она грустно смотрит на урну с прахом. – О господи! Мне так жаль. Скорее всего, она забыла. Надо было вам рассказать!

– Что на ней было изображено? – спрашивает Скайлар. – Что за татуировку она сделала?

Бэйлор качает головой:

– Не знаю. Она нам не показывала. Она сказала, что это личное, только для вас, – она указывает на живот Скайлар. – Для вас четверых.

– Как же мы могли ее не заметить? – спрашиваю я. – Где она была?

– Я почти уверена, что где-то в районе поясницы, – говорит Бэйлор.

Я потрясен.

– Моя жена поставила себе «клеймо шлюхи»? – уточняю я, не веря своим ушам. – Моя жена? Чопорная, правильная учительница начальных классов, которая не выходила из дома без солнцезащитного крема, чтобы не испортить свою безупречную кожу?

Внезапно мы все разражаемся смехом. Скайлар смеется так сильно, что ей приходится скрестить ноги – вероятно, чтобы не написать в штаны. Бэйлор вытирает глаза, потому что они начали слезиться от смеха. А я словно вылетел из собственного тела и наблюдаю сверху, как мы сближаемся на почве совершенно невероятного поступка, который совершила моя жена.

– Ну, это же было в ее списке, – говорит Бэйлор, переводя дух.

– Вот блин!

Мне в голову тут же приходит еще одна мысль, от которой я сразу прихожу в себя и распрямляюсь.

– А она случайно не сделала себе пирсинг, который мы тоже не заметили?

– Э-э-э… – Скайлар сводит брови. – Думаешь, ты бы не заметил? Ну ты знаешь, когда вы…

– Скайлар! – злобно одергивает ее Бэйлор.

Я пожимаю плечами.

– Нет. Я бы не заметил. Мы не могли… она не могла… уже довольно давно.

– Прости, – говорит Скайлар. – Это было бестактно с моей стороны.

Она подходит к камину и гладит серебряную урну с прахом.

– Боже, как бы я хотела посмотреть на ее татуировку.

Я разглядываю свои собственные татуировки. Я хорошо знаю весь процесс.

– А какой тату-мастер ее делал? – спрашиваю я у Бэйлор. – Все авторитетные мастера ведут записи и хранят эскизы своих работ. Если нам повезет, то они могли даже сфотографировать татуировку, которую сделали.

Бэйлор записывает название салона, где работает тату-мастер, и передает его мне. Я смотрю на часы – уже почти пять. Я поворачиваюсь к Скайлар.

– Пойдешь со мной?

– Ты еще спрашиваешь! Конечно, пойду! – Она достает телефон и выходит в другую комнату. – Мне только надо быстро позвонить.

Я не могу сдержать улыбки.

Гриффин – 1

Мистер Еда – 0

Ну ладно, строго говоря, с Джоном у нее было больше свиданий, чем со мной. Но я считаю, что игра началась только сейчас, а Гриффин Пирс никогда не проигрывает, черт побери!

Я не могу отвести глаз от фотографии. Это точно поясница Эрин. Рядом с ямочкой на пояснице видна родинка – такая была только у нее. Я провожу пальцем по знаку бесконечности, составленному из имен и слов.

Судьба. Вера. Семья.

Эрин всегда говорила про эти вещи. Я достаю фотоаппарат и щелкаю изображение. Жаль, что она не показала нам татуировку. Ее долговечность значит для меня даже больше, чем письмо, которое Эрин мне написала. Интересно, если бы она показала нам татуировку, все сложилось бы иначе? Чего она ждала? Почему сразу не показала нам?

Я еще раз проклинаю рак, который в конце концов все же украл у нее память. Украл ее личность. Украл ее жизнь.

Я смотрю на Скайлар – она держит в руках трафарет татуировки.

– Очень красиво, – говорит она, обращаясь к