Жаркое лето Хазара - Агагельды Алланазаров

После уколов старику явно полегчало, холодный пот сменился крупными каплями пота на лбу, видно было, что приступ отпускает.

Первой мыслью Хасара было после оказания первой помощи госпитализировать старика, поместить его в стационар.

Для его полного выздоровления ему было необходимо некоторое время находиться под врачебным наблюдением, принять комплексное лечение.

Но услышав, что есть врач, который лучше знает пациента, Хасар решил, что будет правильным оставить вопрос о госпитализации на усмотрение дочери старика.

Через некторое время, видя, что старику становится легче, тон старухи стал мягче, чувствовалось, что она начала успокаиваться. Подойдя к своему старику, она полотенцем вытерла пот с его лица.

Сейчас она понемногу начала верить в его выздоровление.

Уже начало светать, но Хасар, занимаясь больным, не замечал этого. Даже почувствовав, что проголодался, Хасар ни разу не вспомнил о куске торта от Фатимы Алиевны, ждавшем его в дежурке. Сейчас все его мысли и действия были заняты заботой о старике.

Старик сделал жене знак, чтобы она наклонилась над ним и подставила ухо. Во время приступа старик слышал, как жена высказывалась по поводу доктора, и ему это не понравилось. Но тогда у него не было сил даже жестом прекратить ее обидные высказывания.

Жена поняла старика, и когда она поднесла к его лицу ухо, он потребовал пересохшими губами:

– Поменьше болтай!

– А что я такого сказала? – обиделась женщина, не ожидавшая от мужа таких слов.

– Я потом, на досуге, объясню тебе, что ты себе позволяла, а сейчас иди и предложи докторам чай, и мне немного принеси!

Хасару хотелось пить, но он попытался отказаться, сказав, что они не хотят чаю, но полная женщина не стала принимать их возражений.

– В термосе есть настоянный чай,– и поспешила на кухню.

Через короткое время она вернулась с термосом и пиалами, превратившись в милую и гостеприимную женщину, словно ее на кухне подменили.

– Берите, берите, доктора, выпейте по пиале чая, вот, берите и это, – любезно предложила она и подвинула к ним вазочку, наполненную конфетами и печеньем.

Хасар видел, что старику хочется, чтобы они еще немного побыли рядом, боится, что приступ может вернуться, и чтобы потянуть время, стал пить чай.

Перед уходом он записал на листке бумаги номер своего телефона и положил его на стол.

– Здесь, яшули, записан мой телефон, если понадоблюсь, можете звонить мне в любое время!

– Сынок, наша дочь тоже большой врач, а за особые заслуги и способности ее поставили руководить большим коллективом, у нее в подчинении десятки врачей вроде тебя…

Старику не понравилось, что жена снова начала высокомерно хвастаться своей дочерью, она как будто намекала Хасару, что им теперь вряд ли понадобятся его услуги.

Он несколько раз требовательно кашлянул, чтобы жена могла понять его. Потом виновато посмотрел на Хасара:

– Ну что с нее взять, болтушка! – старик улыбнулся, призывая Хасара не обращать на ее слова внимания.

Хасар кивнул головой, чтобы старик понял, что он солидарен с ним.

Когда он вернулся с вызова, утро вступило в свои права, и все вокруг приобрело четкие очертания.

* * *

В другой раз, вернувшись с вызова, Хасар узнал, что ему звонила мать и просила позвонить домой.

Приехав на работу, он всегда звонил домой, справлялся о матери и родственниках. А иногда после работы заезжал к ним.

Хасар позвонил домой, но никто не поднял трубку. Наверно, Ходжа и его жена на работе, подумал Хасар, но мама-то должна быть дома, да и дети брата уже должны прийти со школы. А может, они вышли в магазин за чем-нибудь? Ладно, если что-то срочное, они еще раз перезвонят, решил Хасар.

Не зная в точности, зачем звонила мать, Хасар все же догадывался о причинах ее желания пообщаться с сыном. Со дня гибели Арслана прошел год, и мать задумала снова женить сына, устроить его личную жизнь. «Сыночек, даже если кто-то умирает, жизнь все равно продолжается. Знаю, ты можешь до конца дней носить траур по Арсланджану, но его все равно не вернешь. Что поделаешь, такова жизнь, и надо как-то мириться с тем, что есть. Мужчине жить без женщины никак нельзя. Женщина что, она поплачет, погорюет, а потом все равно с головой окунется в домашние заботы. Хуже мужчине. Говорят же, одиночество угодно Богу, человек не должен жить в одиночестве. Недавно я была у твоих теть, они показали мне одну женщину, сказали, что хорошо бы тебя на ней женить. Ей где-то около сорока, так что еще даже и родить сможет. У нее умер муж, и она с единственным ребенком живет в родительском доме. Ее родители говорят, что с удовольствием отдадут дочь хорошему человеку, они ведь тоже переживают за нее. Говорят, что могут оставить внучку у себя, если она ему будет в тягость. Пусть, говорят, будет нам помощницей по дому».

Мать ждала удобного случая, чтобы взять сына с собой и поехать в аул, где он мог бы познакомиться с этой женщиной и спокойно все обсудить там.

А Хасар уже не только привык к своему одиночеству, но уже даже и смирился с ним. И хотя их отношения с Дуньей закончились совсем, в мыслях Хасара она все еще была рядом и никуда от него уходить не собиралась.

Умом он понимал, что к прежней жизни возврата нет, но сердцем все еще не мог принять такого финала их многолетнего счастливого брака, связавшего друг друга невидимыми нитями родства – детьми, близким окружением.

Хасар знал, что он крепко запутался в сетях, нарисованных его воображением, но также знал и то, что выпутываться из них ему совсем не хочется. Понимал, что уйти оттуда он сможет только в единственное место – на кладбище, да и то, когда придет срок.

Когда Хасару сказали, что звонила его мать, он без особой радости подумал: «Мама нашла мне очередную невесту!», знал, что она станет требовать: «Не упускай свой шанс, женись и обзаведись семьей!»

Он знал, что при этих словах матери непременно подумает о Дунье и захочет сказать ей в ответ: «Тебе мало было прежней невестки, разве ты не сполна получила от нее?!»

Что касается женщин, в них его всегда удивляла одна черта. Сначала они будут искать для своих сыновей достойную пару, девушку из хорошей семьи, а после, если вдруг невестка окажется не совсем послушной, начнет огрызаться и стоять на своем, эти же матери будут клясть ее: «Не невестку, врага на свою голову нашла!»