Градус любви - Кэнди Стайнер
– Все с ним будет в порядке, – пробормотал Энтони и разгладил смокинг, пока Ноа пытался справиться с охраной. – А теперь позволь я проведу тебя к алтарю.
Весь Стратфорд, напряженно внимая, наблюдал за разворачивающейся сценой. Я удивилась, что никто не вытащил попкорн и не начал его раздавать. Люди не уходили – все только пялились и всплескивали руками, а некоторые даже достали телефоны, чтобы снять весь этот цирк на камеру.
Горожане любили скандалы – неважно, какой ценой они их получали.
– Энтони, ты меня даже не любишь! – попыталась я его урезонить, покачав головой и умоляя. – Я слышала твой разговор с отцом. Я – трофей, часть твоего идеального политического плана. Пожалуйста, – прошептала я, – просто отпусти меня.
– Что за чушь! – сказал он, покачав головой, словно я все придумала. – Я бы никогда так не сказал.
Я выпрямилась.
– Я за тебя не выйду.
– О, еще как выйдешь, – схватив меня за руку, возразил Энтони.
– Не прикасайся к моей дочери, – вмешался отец, встав между нами и отодрав пальцы Энтони с моей руки. – По-моему, она очень четко обозначила свое решение.
– О, так она это умеет? – тише спросил Энтони. – А как же наша сделка? Как насчет долга, который вы не можете вернуть, мэр Барнетт? Может, стоит рассказать Руби Грейс до того, как позволите ей принять решение?
– Она уже знает, – ответил папа.
Его голос прозвучал уверенно, громко и ровно, словно папа не слышал возникшего в толпе ропота после слов Энтони. Потом отец решительно посмотрел на меня и кивнул.
И его кивок сказал мне больше любых слов.
– О чем он говорит? – спросила Мэри Энн за спиной. Я обернулась, увидев на ее лице замешательство, и сердце сдавило от жалости к старшей сестре. Она находилась в полнейшем неведении, потому что жила в Европе и понятия не имела, какой кавардак творится дома.
Объясню ей все потом.
А пока нужно помочь отцу, который во мне нуждался.
Когда я потянулась и взяла отца под руку, лицо Энтони стало каменным.
– Я знаю, – повторила я. – Все знаю: как ты планировал изменять мне сразу же, как отыграем свадьбу, если уже не начал, – выпалила я. – Очень благородно, между прочим.
Он прищурился.
– А что касается проблем моего отца, то мы разберемся с этим вместе. Как семья, – сказала я, сжав папину руку. – Без твоей помощи.
Энтони усмехнулся.
– Глупая женщина. Ты явно не понимаешь, сколько денег твой отец задолжал очень важным людям. Без нашей помощи вам ни за что не расплатиться.
– Вот тут ты ошибаешься, – раздался голос с первых рядов.
Бетти медленно встала, одной рукой держась за спинку впереди стоящей скамьи. Она прислонилась к ней и торжествующе улыбнулась.
– У этой пожилой дамы есть кое-какие сбережения, которые она не сможет утащить с собой в могилу. Я с радостью внесу свой вклад, если это убережет Руби Грейс от брака с таким типом, как ты.
Все в церкви резко замолчали, боясь даже пошевелиться, и я не была уверена, дышит ли вообще кто-нибудь.
Энтони усмехнулся.
– Вы явно не представляете, в каком дерьме он увяз.
Все охнули и снова стали громко перешептываться
Мой бедный отец выглядел так, словно увидел призрака.
– Я помогу, – сказал Ноа, скинув с себя охранника, и поправил смокинг и галстук. Он подошел ко мне и протянул руки, а когда я вложила в них ладошки, крепко стиснул. – Мне плевать, сколько понадобится времени, на что придется пойти, чтобы во всем разобраться, но мы справимся без тебя, – сказал он, уверенно смотря на Энтони. – Но дай-ка внесу ясность. Я ни за что не позволю любимой женщине выйти замуж за монстра – тем более, чтобы расплатиться по долгу, который ей даже не принадлежит.
В церкви раздался громкий всеобщий вздох, а какая-то девушка даже закричала о несправедливости, что Ноа Беккер влюбился не в нее.
Я улыбнулась.
– Это и так затянулось, – сказал отец, встав между мной и Энтони. – Долг мой, и расплачиваться буду я. Если не заметил, у меня есть дом, машины и средства, чтобы найти решение самому. – Он сглотнул и повернулся ко мне. – Прости, что втянул тебя в это, Руби Грейс. Прости, что не вмешался раньше.
Сердце защемило, и я с благодарностью кивнула. Я знала, что эта рана не заживет еще очень-очень долго.
Но отец заступился за меня в этой церкви.
И потому я испытывала к нему благодарность.
Энтони зарычал, ударив кулаком по скамейке, а потом ткнул в мою сторону пальцем.
– Это просто смешно. Тащи свою задницу к алтарю. Сейчас же.
На лице Ноа появилась ярость, и он повернулся, оградив меня от Энтони.
– Приятель, ты не понял? – спросил он. – Все кончено. Теперь можешь уходить.
– Чего-чего? – Энтони подлетел к Ноа, но мой отец решительно положил ему руку на грудь.
– Ты его слышал, сынок, – сказал он. – Думаю, тебе лучше уйти, пока не сделал то, о чем потом пожалеешь.
Энтони открыл рот и посмотрел на моего отца, не веря своим ушам, потом повернулся ко мне, к моей матери и показал на нее.
– Серьезно, вы даже не вмешаетесь?
Все посмотрели на побледневшую маму, которая стояла с круглыми глазами. У нее дрожали губы. Я думала, что она заплачет, или заорет на меня, или закричит, чтобы все отвернулись, и мы начали церемонию сначала. Я думала, что она перейдет в аварийный режим и скажет, что мы просто пошутили и разыграли небольшой спектакль. Ха-ха, попались!
Но мама сглотнула, расправила плечи и высоко подняла подбородок, глядя на Энтони.
– По-моему, мой супруг четко и ясно выразился – тебе пора.
Кто-то засвистел, захлопал и засмеялся, и мама с трудом сдержала ухмылку, когда челюсть Энтони чуть не поцеловалась с полом.
– Нет, – покачал он головой и подбежал к операторам. – Нет, нет, нет. Выключите их. Перережьте провода. Выключите их! – Он завертелся, теребя руками пышную шевелюру и качая головой. – Мой отец… он убьет меня… он откажется от меня… Я не могу…
И внезапно все встало на свои места.
Мужчина, который опустился на колено и попросил моей руки, сам оказался под давлением отца. Хотел ли он вообще заниматься политикой? Или просто был пешкой в отцовской игре, как я?
Его отец даже не приехал на свадьбу. И тут же стало ясно, как он ценит сына.
Он хотел, чтобы Энтони тоже сыграл определенную роль в жизни.
Сердце заныло от жалости к нему, к мужчине, которого, как мне казалось, я знала,
