Безумная ночь - Лиз Карлайл

– Ах ты, мерзавец! – донеслось до нее.

Взглянув на жену в объятиях брата, Бентли решил, что видит наяву один из самых своих ужасных ночных кошмаров. Одной рукой Фредерика обнимает Кема за шею, щекой прижимаясь к его манишке, кружевная накидка соскользнула с плеч. Он обезумел от ярости, и в секунду преодолев разделявшее их расстояние, вырвал жену из объятий брата.

– Ей плохо, дурень, – проворчал тот, удерживая обмякшее тело Фредерики.

Ярость и страх лишили Бентли способности логически мыслить, и он буквально вырвал жену из рук Кема, выкрикнув:

– Убери от нее свои проклятые лапы!

Лицо Кема оставалось непроницаемым, и он по слогам произнес, как будто говорил с ребенком:

– Она потеряла сознание. Я вовремя ее подхватил.

– Заткнись, черт бы тебя побрал! Я могу сам позаботиться о своей жене.

Кем прищурился:

– Ты это уже говорил, а сейчас, прошу тебя, отнеси ее в постель. Я же пошлю за доктором.

– За доктором? Зачем?

Ярость стала отступать перед реальностью: Фредерика висела у него на руках, не подавая признаков жизни. Ее глаза были закрыты, кожа бледна, как пергамент. Им овладел ужас. Прижимая ее к себе, он выбежал из комнаты, а Кем тем временем, сжимая кулаки, уже шагал по коридору. Бентли поднимался по лестнице, шагая через две ступеньки, когда услышал шепот:

– Бентли? Я… я могу идти сама.

– Нет!

– Что произошло? Почему вы так кричали?

– Помолчи, Фредди, – одолевая последний пролет, попросил Бентли. – Сейчас уложу тебя в постель.

– Нет-нет, я не больна, просто… кажется, у меня закружилась голова.

– Это из-за твоего положения.

Он неуклюже распахнул дверь коленом, уложил ее на кровать, но Фредерика все порывалась сесть, утверждая:

– Со мной все в порядке, ведь обмороки и раньше случались. Во время беременности это естественно.

Это правда. Разумом он все понимал, но эта мысль больше его не успокаивала. А вдруг с ней что-нибудь не в порядке? Он поднес к губам ее руку. Ему вдруг вспомнилось пророчество синьоры Кастелли и неспособность ответить на простой вопрос. От него тогда не укрылось тревожное выражение на ее лице. Бентли похолодел от ужаса и мысленно взмолился: «Нет, Господи, только не это!»

В комнату вбежала Хелен:

– Я встретила Кема, который сломя голову несся по лестнице. Бедняжка Фредди! Опять закружилась голова?

– Немного, – призналась Фредерика.

Хелен бросила встревоженный взгляд на Бентли:

– Боже мой! Надеюсь, кровотечения не было?

– Нет.

Фредерика покраснела и опять попыталась сесть, надеясь убедить их, что с ней все в порядке, но Хелен пресекла ее попытку, приложив руку ко лбу.

– Нет, лучше полежи спокойно, дорогая. Кем послал за доктором Клейтоном. Будем надеяться, что все обойдется.

И все действительно обошлось, как заверил их доктор Клейтон. Они стояли за дверью: Бентли, Хелен и доктор – и разговаривали взволнованным шепотом, но Бентли не мог унять дрожь в руках, потому что очень боялся, что доктор скрывает от него правду. Он не знал, что с ним будет, если с женой или с ребенком что-то случится.

– Не заставляйте ее чувствовать себя больной, мистер Ратледж, – посоветовал доктор. – Я действительно не вижу причин для беспокойства.

– Значит, с ней все в порядке? – уточнил Бентли. – И с ребенком тоже? Вы в этом уверены?

Доктор Клейтон улыбнулся:

– Уверен, насколько это возможно, мистер Ратледж. Первые месяцы беременности всегда связаны с риском, но у миссис Ратледж было всего лишь головокружение. Через недельку-другую все это прекратится, даже рвота по утрам.

Пока они говорили с доктором, к ним подошел Трейхорн. Увидев встревоженное лицо мужа, Хелен попыталась успокоить его:

– С Фредерикой все в порядке. Ты ведь знаешь, что такое случается.

– Что правда, то правда, милорд, – подтвердил доктор Клейтон, похлопав рукой по своему кожаному чемоданчику. – Если вас что-то будет тревожить, мистер Ратледж, сразу же посылайте за мной.

– Непременно, – пообещал Бентли. – Спасибо.

– Да, спасибо вам, доктор Клейтон, – улыбнулась Хелен. – Я вас провожу.

Когда они направились по коридору к лестнице, Бентли, который чувствовал себя, надо признать, крайне неуютно, взглянув на Кема, пробубнил:

– Прости меня, ради бога, я тут наговорил тебе… Мне нет оправдания.

Брат долго стоял молча, заложив руки за спину, наконец проговорил:

– Отнесем это на счет твоего беспокойства о жене. А теперь извини, меня ждет работа.

С этими словами он удалился, а разделявшая братьев брешь недоговоренности и обиды стала еще шире.

Боже милосердный, что он натворил? Бентли хотелось изловчиться и пнуть себя в зад, но по совершенно необъяснимой причине еще больше хотелось пнуть Кема. Ударить. Задушить. Ему почему-то казалось, что его брат тоже виноват, пусть не в этом, но в чем-то – наверняка.

Нет, все-таки его вина! Это он всегда напрашивался на неприятности, буквально притягивая их самим своим существованием. Разве не так?

Черт возьми, видно, он совсем спятил! Ему хотелось что-нибудь крикнуть вслед Кему, хотя он и сам не знал, что именно. Бентли что есть силы саданул кулаком по стене, так, что треснула штукатурка, а из разбитого кулака на ковер капнула кровь, но он не почувствовал боли. Он заставил себя несколько раз глубоко вдохнуть и выдохнуть. Чтобы не вскрикнуть, чтобы успокоиться.

* * *

Из-за смущения, что стала причиной стольких хлопот, Фредерика решила не спускаться вниз к ужину. Весь день кто-нибудь забегал к ней справиться о здоровье. Куинни прислала из буфетной какое-то зелье, а миссис Нафлз испекла лимонный бисквитный торт, чтобы у Фредерики появился аппетит.

Несмотря на ее протесты, Бентли почти не отходил от жены и требовал, чтобы она лежала в постели, а сам либо читал ей, либо смотрел на нее, если она дремала. Хоть она и считала такую заботу чрезмерной, она ее трогала. Казалось, что связавшее их чувство мало-помалу видоизменяется и становится глубже.

Она чувствовала, что отношения между Бентли и его братом напряжены до предела и следовало их наладить, причем как можно скорее, и проще будет это сделать в ее отсутствие. Поэтому ближе к вечеру Фредерика попросила принести ей ужин в комнату, а Бентли отправила ужинать со всей семьей.

– Думаешь, тебе удастся так просто отделаться от меня? – с ленивой улыбкой поинтересовался он, растянувшись рядом с ней на кровати.

Фредерика почувствовала, как по телу пробежала горячая волна желания.

– Ты еще не сошел с ума, сидя здесь взаперти со мной целый день?

Бентли расхохотался и потянулся к ней с поцелуями. Когда его губы скользнули по шее Фредди и стали спускаться, дразня, все ниже и ниже, она наконец