Пламя и кровь - Франсуаза Бурден
– Как он себя чувствует?
– Физически он в неплохой форме, несмотря на то что лечение его выматывает. Побочные эффекты уже не такие сильные, как раньше, только нужно очень пунктуально выполнять предписания.
– А морально?
– Он не такой тревожный, как раньше. Делает вид, что не слушает врачей, а на самом деле впитывает каждое их слово! Если бы только он не был одержим этим проклятым наследством и Скоттом…
– Я задам тебе немного грубый вопрос, Бетти. Твой муж злой или просто тупой? Извини, если шокирую тебя, но все-таки надо признать, что его поведение только ухудшает ситуацию. Поставить Скотта в тяжелое положение – это все равно что утопить самого себя! Что вы будете делать, когда у него возникнут финансовые проблемы и ваша жизнь в Джиллеспи станет невозможной?
– Я все это знаю! – возразила Бетти. – Но не могу его убедить. Имя Скотта для него все равно что красная тряпка для быка. Вражда началось еще двенадцать лет назад, когда Амели приехала с детьми в Шотландию. Скотт уже в то время воплощал все, что Джон ненавидит. Может быть, потому, что в глубине души он хотел бы походить на него или занять его место! Скотт преуспевал во всем, за что бы ни брался, а Джон всегда терпел фиаско. Скотт был любимым сыном, а Джона бросил отец. У семейства Джиллеспи было поместье и процветающий бизнес, Амели же была нищая, и дети это знали. Джон с трудом это терпел и в конце концов озлобился. В каждом конфликте он проигрывал Скотту. А когда Амели взбрело в голову пристроить его на винокурню в расчете, что Ангус введет его в свой бизнес, он оказался с метлой в руке и в подчинении у Скотта. Представляешь?
– Вообще-то, так и положено – начинать с самой нижней ступени.
– Конечно, тем более что он отказался учиться. Однако для совсем молодого парня это, кроме неудачи, еще и унижение. Скотт стал объектом его ненависти, заклятым врагом. Я там работала и видела, что он бродит как неприкаянный, жалела его. Он казался мне очень привлекательным. Молодой, мрачный, все повторял, что ему не повезло… И я влюбилась! Вообще-то, он не злой. Да, он взбалмошный, инфантильный, эгоистичный, с полным разбродом в мыслях, а теперь деньги стали его идеей фикс. Когда он узнал, что подцепил СПИД, то ничуть не изменился. Он считает себя наказанным ни за что и требует справедливости. Жить рядом с ним становится все сложнее, но я его не брошу.
Они вошли в паб и заказали две кружки пива; но Бетти едва пригубила свою. Собственные признания принесли ей неожиданное облегчение, и она добавила:
– Спасибо, что выслушала меня.
– Тебе нужно почаще высказываться.
– Не люблю жаловаться.
– Ты не жаловалась, просто дала мне ключ к пониманию. Расскажи все это Скотту, его мнение о Джоне, может быть, изменится.
– А вот наоборот – никогда, к сожалению! Если я получу эту работу, лучше всего будет снять квартирку в Глазго, чтобы Джон почувствовал себя наконец дома, не сталкивался со Скоттом по утрам и вечерам и не ходил целыми днями жаловаться к матери. И хотя он утверждает, что ненавидит Шотландию, это не так. У меня здесь остались друзья, с которыми можно возобновить отношения; мы будем жить своей жизнью, и все потихоньку наладится.
– Я в этом уверена, – подтвердила Пат. – Ты очень мужественная, Бетти.
– О нет, я…
– Да-да, у тебя потрясающая сила характера!
Восхищение Пат было искренним, и Бетти, воспрянув, смогла сделать несколько глотков пива. Она была счастлива тем, как прошла вторая половина этого дня, который обещал столько хороших перемен, и поэтому, когда ее телефон зазвонил и она увидела на экране имя Джона, то радостно ответила ему:
– Дорогой! Мое собеседование прошло отлично!
– Тем лучше для тебя, но Филип попал в аварию, и теперь он в больнице, в Глазго. А поскольку ты там, узнай, что с ним. Малькольм звонил нам, но он был в таком шоке, что мы ничего не поняли.
– Серьезная авария?
– Мы ничего не знаем! Давай, действуй, черт возьми, и позвони мне, когда что-нибудь выяснишь, мама сходит с ума от беспокойства.
Несмотря на присущий ему цинизм, Джон любил своих братьев, по крайней мере, больше, чем Кейт, которую он всегда немного презирал.
Бетти почувствовала тревогу в его голосе и обещала немедленно отправиться к Филипу. Она оставила Пат и помчалась в больницу, где в приемном покое уже сидели Малькольм и только что приехавший Скотт.
– Филипа отвезли в операционную, – объяснил он Бетти. – Придется ждать, когда нам что-нибудь скажут.
Потрясенный Малькольм растерянно озирался и, казалось, плохо отдавал себе отчет в происходящем. Бетти взяла его за руку и усадила на стул, а Скотт принес ему кофе. Врачи и медсестры торопливо проходили по залу, не обращая на них никакого внимания и словно не замечая умоляющего взгляда Малькольма.
– Пей, тебе сейчас это необходимо, – сказал Скотт, протягивая пластиковый стаканчик. – Здесь много сахара и молока, как ты любишь.
Малькольм поднял на него глаза, безуспешно попытался улыбнуться, и, взяв стаканчик двумя руками, объяснил прерывающимся голосом:
– Мы обходили пабы и обмывали контракт, который я подписал с галеристом. Сначала выпили несколько кружек в «Моде», а потом Филип захотел пойти в «Поло Лаунж», который находится по соседству… Со стороны Уилсон-стрит – это место, где собираются геи Глазго, и мы задержались перед входом, чтобы выкурить сигарету. Нас была целая группа, все шутили и не обращали никакого внимания на то, что происходит вокруг. И вдруг неизвестно откуда вылетел мотоцикл и ринулся прямо на нас! Мотоциклист хотел нас раздавить, явно какой-то псих-гомофоб… Я схватил Филипа за руку, и мы кинулись в сторону, но недостаточно быстро, и мотоцикл сбил его. Филипа подбросило в воздух, это было ужасно…
Малькольма трясло; кофе выплеснулся ему на джинсы, но он этого даже не заметил.
– Этот псих не остановился, но, кажется, один из наших приятелей погнался за ним на своем мотоцикле… Я больше ничего не видел… Только смотрел на Филипа, лежавшего в крови посреди улицы, и пытался с ним говорить, но он был без сознания… Наверное, кто-то вызвал «Скорую», потому что она приехала почти сразу.
Он замолчал, а потом добавил шепотом:
– Я так боюсь за него!
Скотт участливо положил руку ему на плечо и сел рядом.
– Скоро мы узнаем новости, потерпи немного.
– Я больше не могу ждать.
– Надеюсь, этого мерзавца поймают, – пробормотала
