Похвали меня - Сара Кейт
Будь я умным, то позволил бы кому-то другому сегодня выиграть Шарлотту. Я бы позволил ему произвести на нее впечатление большими деньгами или обещаниями секса. И, если бы она решила, что хочет быть с кем-то, кто сможет любить ее по-настоящему, я бы ее отпустил.
Но я знаю: теперь это невозможно. Вряд ли я когда-нибудь смогу ее отпустить.
Правило 28:
Когда он говорит вам, что вы того стоите, верьте ему
Шарлотта
Похоже, меня вот-вот стошнит. Этого не может быть. Неким образом я стою среди тринадцати других женщин, все до одной – великолепные супермодели в одном нижнем белье, если это можно так назвать.
Я делаю это для Эмерсона. Не могу сказать, велел он мне сделать это потому, что я ему нужна, или просто потому, что он хочет, чтобы я это сделала. Он и вправду собирается позволить кому-то выиграть час со мной, при условии, что кто-то предложит цену? Разве я так мало для него значу?
Я невольно заламываю руки, встречаясь взглядом с женщиной в тронном зале. Это Мадам Кинк собственной персоной – длинные черные волосы и обезоруживающие зеленые глаза. С теплой улыбкой она подходит ко мне.
– И снова здравствуй.
– Привет, – запинаюсь я, стараясь смотреть ей в лицо, а не таращиться на груди, прикрытые только парой стикини [11].
Я никогда не чувствовала себя более нелепо, будучи полностью одетой. Я выпрямляю спину и пытаюсь притвориться сексуальной и уверенной в себе. Хотя не уверена, что это работает.
– Нервничаешь?
– Нервничаю? Нет… – Так она мне и поверила! Мадам Кинк отвечает мне улыбкой. – Да, я немного нервничаю, – поправляюсь я. – Это не совсем обычно для меня.
– Как тебя зовут?
– Чарли, э-э-э… я имею в виду… Шарлотта.
– А меня Иден, – с улыбкой говорит она.
– Приятно познакомиться, – шепчу я, все еще заламывая руки.
– Можно? – Она трогает пуговицы моей блузки.
Глядя в ее добрые зеленые глаза, я делаю глубокий вдох и киваю. Есть в том, как она снимает с меня одежду, что-то такое, что наполняет меня спокойствием, и мне не так стыдно из-за того, что она раздевает меня на публике.
– О, какая прелесть, – говорит она, замечая под блузкой мой черный кружевной лифчик. – Ты обязательно должна его всем показать.
Она стаскивает белую блузку с моих плеч. Затем, стоя позади меня, расстегивает на моей юбке молнию.
– И давно вы с Эмерсоном вместе? – как бы невзначай интересуется она.
– Мы не вместе. Я всего лишь его секретарь.
Слышится легкий смешок, она наклоняется вперед и прижимается ртом к моему уху.
– У тебя на ягодице след от укуса, Шарлотта.
Я громко ахаю, чем привлекаю внимание других девушек.
– Боже мой.
Я пытаюсь скрыть свой позор, но Иден кладет руки мне на плечи, пытаясь меня утешить.
– Расслабься. Это просто круто.
– Это очень заметно? – спрашиваю я, пытаясь прикрыть след зубов рукой.
Иден становится передо мной и кивает.
– Очень. Значит, это сделал не Эмерсон?
В данный момент я даже не пытаюсь это скрыть. Скривив губы, я пожимаю плечами, и она понимающе кивает.
– Ты считаешь, что он слишком стар для меня? – спрашиваю я, пытаясь прочесть выражение ее лица.
Но она только смеется.
– Нет, я не думаю, что он слишком стар для тебя. А сама ты что думаешь?
Я пожимаю плечами.
– Сложный вопрос.
– Я знаю Эмерсона несколько лет и никогда не видела, чтобы он уделял кому-то столько внимания, сколько тебе.
От ее слов мне становится лучше, но только на мгновение. Я смотрю ей в глаза, и меня охватывает ужас.
– Подожди… ты с Эмерсоном никогда… или как?
– Нет, – прямо отвечает она. – Эмерсон любит доминировать… я тоже.
– Понятно.
Иногда я чувствую себя здесь круглой дурой, как будто ничего не понимаю и, возможно, никогда не пойму. Словно я вступаю в чужой мир, частью которого мне никогда не стать. Я существую, только опираясь на руку Эмерсона, как его аксессуар, а не как я сама.
Должно быть, Иден чувствует мои опасения, потому что берет мои ладони в свои.
– Расслабься, Шарлотта.
И тогда я спрашиваю то, о чем мне очень хотелось спросить с тех пор, как она завела со мной разговор.
– Могу я задать вопрос?
– Конечно.
– Вы собираетесь… переспать с ним сегодня ночью?
Она усмехается и смотрит за занавес на ожидающих в зале мужчин и женщин.
– Я ведь в клубе, не правда ли? – отвечает она, пожимая плечами.
Меня вновь наполняет ужас. На какую хрень подписал меня Эмерсон?
* * *
Я наблюдаю со стороны, как девушки одна за другой выходят на сцену, где они расхаживают полуобнаженными, пока мужчины в зале делают ставки. Некоторые девушки предложили свое общество за выпивку, другие – такие, как Иден, пообещали провести время в конкретной комнате.
Ставки начинаются с тысячи долларов, а большинство девушек идут с молотка за пять и даже больше. Моя челюсть едва не падает на пол, когда какой-то мужчина сзади выигрывает ночь с Иден за пятьдесят тысяч.
Я выхожу в пятно света, и мои каблуки цокают по полу сцены.
Будь сексуальной. Будь уверенной в себе. Будь Шарлоттой.
Ведущий представляет меня. Я почти не слышу ничего из того, что он говорит, обводя глазами толпу. Все смотрят на меня теплыми, любопытными взглядами. Это вселяет в меня чуть больше уверенности в себе, хотя все они выглядят так, будто готовы меня сожрать, – но это лучше, чем откровенно незаинтересованные или скучающие взгляды.
Я мгновенно замечаю впереди знакомого мужчину. Он в черном костюме, потягивает из стакана что-то янтарно-коричневое. Это тот самый мужчина, который в первый вечер в клубе играл в покер. Рядом с ним стояла на коленях женщина, а он гладил ее по голове. Что-то в нем вселяет в меня ужас. Он излучает власть и богатство, и я могу только предположить, что в постели он будет думать только о себе.
Подняв глаза, я мельком вижу Эмерсона, стоящего у задней стены. Его руки сложены на груди, и что-то в его языке тела кажется мне странным. Он напряжен.
– Немного повернись, дорогая, – говорит мужчина с микрофоном, и я, выдавив яркую улыбку, кружусь по сцене, выставляя на всеобщее обозрение мой зад с ярко-красными следами зубов.
Спасибо, Эмерсон.
– Десять тысяч, – раздается чей-то глухой голос, и я удивленно поворачиваюсь в поисках его источника.
Мужчина в черном подмигивает мне
