Сделать все возможное - Р. С. Грей
Мы оба сразу его узнаем.
– Это машина доктора Маккормика?
Я качаю головой, когда выпрыгиваю.
– Этого не может быть.
Я иду по дорожке и через окно в гостиной вижу, что там работает телевизор. Свой ключ от дома я оставила в квартире Лукаса. Поэтому я собираюсь постучать или позвонить в дверь, но замечаю, как доктор Маккормик выходит из кухни с двумя бокалами вина в руках. Он идет прямо к нашему дивану и плюхается на него рядом с мамой. Она берет бокал вина и целует его так, словно это самая естественная вещь на свете.
Какого. Черта.
– Что ты делаешь? – спрашивает Лукас у меня за спиной. – Просто постучи.
Но потом они целуются и…
– О боже! – я подпрыгиваю, разворачиваюсь и убегаю назад по дорожке. – БЕГИ. БЕГИ!
– Что с тобой? Что случилось?
– Там доктор Маккормик! Он целует мою маму!
– Что, правда? Вау, я смотрю, ты была готова на все, чтобы заполучить практику. Я даже не думал о том, чтобы отправить свою маму соблазнить доктора Маккормика.
– Я тоже! О боже! Мне нужно стереть это из памяти.
Я запрыгиваю обратно в его машину и захлопываю за собой дверь. Я не могу оглянуться из-за того, что боюсь, что они видели, как мы за ними следили.
Лукас садится за руль и смеется.
– Ты же знаешь, что это абсолютно нормально? Твоя мама уже давно одинока, а доктор Маккормик хороший парень.
Он прав. Конечно, он хороший. Мама заслуживает счастья, и в какой-то извращенной вселенной они с доктором Маккормиком действительно очень милая пара, но я не хочу об этом думать.
– Я только что видела, как они целовались по-французски. Лукас, дай мне секунду, чтобы все это осмыслить.
– Думаешь, на работе тебе придется называть его папой?
– О боже! ХВАТИТ!
Он заводит машину.
– Значит, сегодня мы не заберем твои вещи?
– Ни в коем случае.
– Но ты все равно переезжаешь, верно?
– Ну конечно! Не думаю, что смогу снова сидеть на том диване!
Он начинает выезжать.
– Хорошо, тогда едем домой. Думаю, у меня найдется старая футболка, которую ты сможешь надеть.
Глава 26
Остаток выходных мы провели в спальне, редко выползая подышать воздухом или поесть. К утру понедельника простыни отчетливо пропитались нашими запахами, а по всей кухне было разбросано полдюжины пустых коробок от пирожных и яичных вафель. Мы животные.
– Ты выкидываешь коробки, – говорит Лукас. – А я брошу простыни в стирку.
– Хорошо, и не забудь, нам нужно по дороге в клинику купить доктору Маккормику кофе! – кричу я из душа. – На случай, если он в курсе, что теперь я занесена в базу уголовных правонарушений.
– А если он тебя уволит?
– Ну, я уже объявила войну MediQuik, так что, вероятно, просто останусь здесь, в постели, и каждый день буду ждать, когда ты вернешься домой.
– Тебе будет скучно.
Я выключаю воду и выхожу.
– Он не станет меня увольнять.
Лукас стоит у раковины и чистит зубы, когда замечает, как я мокрая выхожу из душа – клянусь, у него слюни текут. Он поворачивается и оценивает меня взглядом, как раз перед тем, как я оборачиваю полотенце вокруг себя.
– Даже не думай об этом, – я бросаю на него тяжелый взгляд. – Мы опоздаем.
– Какой смысл жить вместе, если мы не можем заняться сексом перед работой?
Он задает этот вопрос, как будто мы нарушаем какой-то закон.
– Мы уже занимались сексом сегодня утром, Лукас. И примерно триста раз за последние два дня.
– Мы должны наверстать упущенное время, – ухмыляется он, и у меня сжимается живот.
Я знаю, не составит труда убедить себя, что второй раунд – хорошая идея, поэтому бегу из ванной и запираюсь в спальне, чтобы начать собираться.
Он стучит в дверь.
– Эй, впусти меня. Мне тоже нужно одеться.
– Я тебе не доверяю.
– Мы взрослые люди, Дэйзи. Я не собираюсь бросать тебя на кровать и насиловать.
Я бросаю быстрый взгляд на голый матрас. Это слишком заманчиво, поэтому я не открываю дверь, пока полностью не одеваюсь.
– Я все еще могу задрать тебе юбку, – предупреждает Лукас, когда я прохожу мимо.
Я отбиваю его руку и направляюсь на кухню, чтобы порыться в шкафах. Я не шутила, когда говорила, что съела всю его еду. После работы нам обязательно нужно сходить в продуктовый магазин. Потому что это те отношения, которые у нас сейчас. Мы ходим в магазин вместе как… пара. Наши мамы не поверили бы, если бы увидели.
По дороге на работу я настраиваю себя, пытаясь придумать ответы на вопросы, которые мне может задать доктор Маккормик. Согласна я с этим или нет, но врачи придерживаются более высоких стандартов, и это имеет смысл. Никто не захочет лечиться у психически неуравновешенного врача, но я не такая. Я буду ссылаться на временное помешательство из-за стресса, вызванного потерей Лукаса навсегда. Доктор Маккормик поймет. Кроме того, свежий кофе из кофейни Гамильтона должен приглушить его гнев.
Я все распланировала.
Когда мы приходим, доктор Маккормик сидит в своем кабинете и ждет нас.
– Доброе утро, доктор Маккормик.
Он поднимает глаза от стола, который еще более захламлен, чем обычно. Клянусь, там больше документов, чем на стойке регистрации. Он уверяет, что способен упорядочить все это в уме, но у меня есть сомнения на этот счет.
– Входите, входите. Я хочу с вами поговорить.
Поговорить. Конечно. Я знала, что это произойдет. Вот почему я положила еще один пакетик сахара в его ореховый кофе.
– Конечно. Вот, я принесла вам вот это.
Он делает быстрый глоток, а затем жестом приглашает нас присесть. Он наблюдает за нами, и на несколько секунд мы теряем друг друга из вида, благодаря горе папок на его столе.
Он убирает несколько документов, и наконец мы встречаемся глазами, он выглядит немного усталым, может быть, разочарованным.
– Прежде чем вы что-нибудь скажите, вы должны знать, что в субботу я не хотела опозорить вашу клинику, – начинаю я. – У меня не было выбора. Мои действия, хотя и казались детскими, имели огромное значение.
Он смущенно смотрит на меня, а потом смеется, когда понимает, о чем я.
– О, ты говоришь о танцах в средней школе?
Я глотаю. Он собирается вернуть мне мои документы. Он хочет отправить меня на медкомиссию. Что подумает Лукас? Как долго мы продержимся, если я не буду работать или если мне придется переехать?
– Да. Как
