Похвали меня - Сара Кейт
Эмерсон смеется мне в ухо.
– Ты очень ее защищаешь, – бормочет он, словно это что-то смелое и похвальное. Словно этот голый минимум – безоговорочно любить кого-то – так уж здорово.
– Мне ничего другого не остается. Отец ушел от нас, потому что…
Я сглатываю комок. Боже, я не хочу плакать, не здесь, не сейчас, в такой чудесный момент, и уж точно не перед Эмерсоном. Но что-то в том, как он крепче сжимает меня, дарит мне ощущение безопасности, как бы приглашая излить ему душу, ничего не боясь.
– Не понимаю, как люди могут не уметь любить. Как он мог из-за собственного эгоистичного невежества причинить боль собственным детям? Как можно заявлять, что любишь кого-то, и причинять им такую боль?
– Это не любовь.
Поворачиваю голову и смотрю в глаза Эмерсону. Вдруг оказывается, что тот самый задумчивый мужчина, который хмуро смотрел на меня, когда я читала линии на его ладони, знает о любви. Но, конечно, он это знает. Я видела, как он старается вернуть в свою жизнь Бо, как корит себя за то, что делает со мной.
– Я вижу, как ты ведешь себя с ней, какая ты заботливая и отзывчивая с ними, Шарлотта.
Я быстро качаю головой.
– Нет, я просто делаю то, что должна…
Он обрывает меня, берет за лицо и притягивает к себе.
– Прекрати. Перестань себя недооценивать. Держу пари, твои мать и сестра так не думают. Уверен, они, как и я, считают, что ты потрясающая!
Мое тело наполняет приятное тепло. Эмерсон Грант считает, что я потрясающая!
– Неправда, я неудачница, – возражаю я. – Посмотри, где я живу. Я неуклюжая, забывчивая, неаккуратная…
Его губы прижимаются к моим.
– Ты идеальна, – шепчет он, а потом вдруг отстраняется и сурово смотрит на меня. Его голос становится строже. – А теперь перестань со мной спорить.
Мгновенно мое лицо расслабляется, напряжение соскальзывает с плеч. Я ставлю фоторамку на полку и делаю шаг в его объятия.
– Да, сэр, – отвечаю я.
– Я заставлю тебя забыть все плохое, что ты когда-либо говорила о себе. И если я услышу, как ты говоришь что-то самоуничижительное, ты будешь наказана. Поняла?
У меня по коже пробегает дрожь, от страха или от волнения. А может, я просто слишком глубоко погружена в этот момент и все то, что он мне говорит. Я быстро киваю.
Он берет мое лицо в ладони, выгибает бровь и наклоняет голову ко мне.
– Твои слова, Шарлотта.
– Да, сэр.
– Хорошая девочка, – шепчет он, прижавшись лбом к моему, а потом улыбается, и кажется, мы – это снова просто мы.
Он откидывает мои волосы назад, и я смотрю на него, пытаясь сориентироваться. Кто мы такие? Чувствует ли он то же, что и я, потому что мое сердце так переполнено эмоциями, что это даже пугает. Когда-нибудь Эмерсон бросит меня, либо потому, что новизна пройдет, либо потому, что сын вернется в его жизнь и для меня там не будет места. Знаю: когда этот день наступит, это будет чертовски больно, и я не уверена, что когда-нибудь буду к этому готова.
Как будто почувствовав, какие беспорядочные, пронизанные страхом мысли проносятся в моей голове, Эмерсон крепко меня целует. Внезапно он отрывает меня от пола и несет к моей незастеленной кровати. Мои ноги обхватывают его талию. Держа меня в объятиях, он заползает на середину и кладет меня на подушки.
– Нам не обязательно оставаться здесь, – лепечу я. – Мы можем вернуться к тебе домой…
Его губы скользят вниз по моей шее. Он раздвигает мне ноги, чем выбивает из моей головы все разумные слова и мысли. Я издаю хриплый стон.
– Тебе нравится? – бормочет он, щекоча губами мне кожу.
– Да.
– Хочешь, я сделаю это снова?
– Да, пожалуйста, – выдыхаю я.
Распластавшись на мне, он вновь прижимает меня своим крепким телом, посылая волну возбуждения сквозь мое естество. Что-то в его действиях, в том, как двигается его тело, в обещании секса сводит меня с ума, и с моих губ снова срывается стон.
Мои ноги сцеплены вокруг его талии. Он целует мои ключицы, постепенно спускаясь ниже, к груди. Подцепив мою рубашку за подол, он снимает ее через голову.
– Скажи мне, чего еще ты хочешь, Шарлотта.
Я замираю. Грязный разговор? Я не могу. Одна мысль о том, чтобы произнести эти слова вслух, заставляет меня напрячься.
Его движения замирают. Он садится, и моя кожа снова жаждет его прикосновений.
– Я жду… – дразнит он.
С этого ракурса его большое тело, нависшее надо мной, твердое и устрашающее, вызывает у меня мысль, что я сплю. Я хочу его. Хочу, чтобы он контролировал меня, доставлял удовольствие, хочу искать, что доставляет удовольствие мне. И да, я могу представить миллион вещей, которые он мог бы сделать в этот самый момент и которые мне бы понравились. Так почему я не могу выразить их словами?
Чего я боюсь?
Я зарываюсь лицом в ладони. Не могу поверить, что собираюсь сказать это… вслух… своему боссу… отцу Бо.
– Шарлотта…
– Я хочу посмотреть на тебя, – выпаливаю я, прикрыв рот руками.
– Посмотреть, что я делаю?
– Угу… – тихо шепчу я.
Это так унизительно. Но он буквально приказал мне сказать ему, чего я хочу, что я и делаю. Прежде чем я успеваю продолжить, он наклоняется и убирает от лица мои руки.
Взяв оба моих запястья одной рукой, он поднимает их над моей головой и прижимает к подушке.
– Шарлотта, послушай меня. Ты умная, красивая, уверенная в себе женщина. Тебе не нужно, чтобы я говорил тебе, чего ты хочешь. Я хочу услышать это от тебя. Ты заслуживаешь удовольствия так же, как и я, и поверь мне, я ничего не хочу больше, чем слышать, как ты произносишь самые грязные слова, а потом делать то, что ты говоришь. Так скажи.
Я смотрю на него снизу вверх, мои глаза до краев наполняются похотью. Черт его побери! Я влипла. Погибла навсегда – у меня нет ни малейшего шанса когда-нибудь встретить мужчину моего возраста, который сможет так со мной разговаривать, с кем я буду чувствовать то же, что и с ним.
– Я хочу посмотреть, как ты трогаешь себя.
– Попробуй еще раз, – говорит Эмерсон, глядя на меня, изогнув бровь.
Я должна выразиться грязнее. Боже, почему это так сложно?
– Погладь для меня свой член.
– Неплохо, но мне кажется, что ты можешь найти и другие слова.
Его голос вселяет в
