Порочный красный - Таррин Фишер

– Что, старший брат, я наступила на твою больную мозоль? Ты опять хочешь заполучить то, что принадлежит Калебу?

Я встаю и пытаюсь пройти мимо него, но он хватает меня за руку выше локтя. Я стараюсь вырваться, но он сжимает мою руку, пока я не замираю.

Он придвигает губы к моему уху.

– Может быть, мне следует сказать ему, что я уже поимел то, что принадлежит ему.

Я вырываю руку.

– Убирайся из моего дома.

Он ставит свой стакан, подмигивает мне и идет к двери.

– Думаю, сегодня я съезжу навестить свою племянницу. Пока, Леа.

Дверь закрывается.

– Урод, – бормочу я. Я имею это в виду буквально. Я возвращаюсь на кухню и беру свой телефон. Мне необходимо что-то сделать… но не что-то деструктивное. Я пропускаю имя Катин и останавливаюсь на имени Сэма.

– Как дела, гей? – спрашиваю я.

– Вообще-то это обидно, Леа.

– Я тут подумала, что мы могли бы сегодня вместе пройтись по магазинам. И может быть, пообедать?

– То, что я гей, вовсе не значит, что я стану играть при тебе вторую скрипку.

– О, перестань. Тебе же нравится вино, да? Мы могли бы выпить вина… зайти в бутик «Армани»…

– Сегодня я занят. Мне надо поездить по делам.

– Я поеду с тобой. Заезжай за мной.

Он вздыхает.

– Ладно. Но будь готова, когда я тебе посигналю.

– Нет, ты подойдешь к моей двери, как и полагается джентльмену, – возражаю я и даю отбой.

Я поднимаюсь в спальню, чтобы переодеться и, спустившись, слышу противный гудок его джипа.

Я сажусь на диван и разглаживаю свое платье. Я не позволю ему вызвать меня из дома вот так, сигналя. Я сижу минуту или две, ожидая, что услышу его стук в дверь, но вместо этого слышу, как его джип начинает выезжать с подъездной дороги. Прежде, чем он уезжает, я вскакиваю и выбегаю вон.

– Ты такой засранец, – говорю я, плюхнувшись на переднее сиденье. Он корчит гримасу, выказывая свое неудовольствие.

– Я не собираюсь играть с тобой в игры, Леа. Неужели тебе не надоедает вечно стараться одерживать верх?

– Нет, – огрызаюсь я. – Потому что тогда я стала бы неудачницей.

Он качает головой и врубает музыку на такую громкость, чтобы она заглушила все, что я могу захотеть сказать. Я сижу молча и курю. Я не знаю, куда мы едем, но я рада уехать из дома, пропитанного слишком большим количеством воспоминаний. Я хочу… нет, мне необходимо освободиться от Калеба на несколько часов. Необходимо вернуться к моим корням.

Я убавляю звук. Черт бы побрал «Коулдплэй». Что за гребаные чары они накладывают на всех и вся? Претенциозные выпендрежники. Когда Калеб вернется домой, я заставлю его выбросить все их компакт-диски.

– Давай займемся чем-нибудь приятным.

Сэм проводит рукой по лицу.

– Я прямо сейчас отвезу тебя обратно, и ты можешь сидеть в своем большом пустом доме и накручивать себя, думая о своей маленькой пустой жизни. Ты меня поняла?

– Господи, ты настоящий обломщик. – Я снимаю с языка кусочек табака и щелчком выбрасываю его в окно.

Его слова ранят меня. Сэм говорит то, что думает, но сейчас мне нужно, чтобы со мной нянчились и говорили мне, что я красива.

Десять минут спустя мы въезжаем на парковку перед «Уолмартом».

Я сразу же опускаю ноги с приборной панели.

– О, черт, нет! Я туда не пойду.

Он пожимает плечами и выходит из машины.

– Сэм! – кричу я ему вслед. – «Уолмарт» вызывает у меня аллергию.

Через несколько секунд я вылезаю из машины и бегу за ним. И вслед за ним иду в глубь гипермаркета, где он бросает в тележку дюжину зеленых лампочек и на бешеной скорости катит ее в продуктовый отдел.

– Зачем тебе столько «Перье»? – Я смотрю, как он грузит в тележку бутылку за бутылкой, укладывая их на дне, чтобы они не разбились.

– Это для Кэмми, – отвечает он.

У меня округляются глаза.

– Тебе… тебе обязательно везти их ей?

– Да, отсюда мы поедем к ней.

Я в панике спешу за ним, когда он направляется к кассе.

– А ты можешь сначала отвезти меня домой?

Мне совсем не хочется снова увидеть ее самодовольную рожу. Стерва.

– Нет, отсюда мы отправимся к ней. Она устраивает вечеринку, но забыла купить воду.

– Какой ты хороший кузен, – чуть слышно ворчу я. Почему я позволила ему уговорить меня поехать с ним? Мне надо было просто остаться дома, как я и хотела.

Его покупки двигаются по транспортеру, и я добавляю к ним коробку мятных пастилок. Когда Сэм смотрит на меня, я пожимаю плечами.

На протяжении всей пятнадцатиминутной поездки я сижу в напряженном беспокойстве. И съедаю одну мятную пастилку за другой, пока коробка не пустеет и пока у меня не начинает болеть язык. Сэм вырывает у меня коробку, округлив глаза.

– Ты с ума сошла? Это же пастилки для освежения дыхания, а не шоколадные конфеты.

Я засовываю руки под себя и смотрю в окно. Мы находимся в Боке. Дом Кэмми расположен в престижном фешенебельном районе, где все дома имеют ворота. Сэм останавливается перед домом с цветочными ящиками на окнах и выходит из машины. Я пытаюсь соскользнуть на своем сиденье как можно ниже, хотя в открытом джипе мало место для того, чтобы прятаться.

– Эй! – он пинает мою дверь носком ботинка. – Мне нужна помощь.

Я смотрю на него, не веря своим ушам. Неужели он и впрямь ожидает, что я помогу ему нести пакеты? Да, ожидает. Вот черт.

Он несет пакеты к боковой стороне дома и открывает ворота, по-видимому, ведущие на задний двор. Что ж, задний двор я еще могу стерпеть. Я ступаю на землю, беру из багажника два пакета. В общем-то мне немного интересно, в честь чего устраивается эта вечеринка. Едва зайдя на задний двор, я врезаюсь в Кэмми.

Она смотрит на меня, округлив глаза, и истошно зовет Сэма. Он подбегает с охапкой коробок.

– Что это? – ее голос звучит пронзительно. – Что тут делает эта рыжая стерва?

Я сую ей пакеты. Сэм сердито смотрит на нее.

– Калеб бросил ее, – говорит он, обхватив рукой мои плечи. – Будь с ней поласковее.

– Он меня не бросал, – заверяю я Кэмми.

Кэмми упирает руки в боки.

– Мне плевать, кто кого бросил. Поставь эти чертовы бутылки вот здесь. – Она показывает на стол, и я несу к нему пакеты. И украдкой оглядываюсь по сторонам.

Этот двор просторен. Тут