Оппортунистка - Таррин Фишер
Две недели спустя я больше не выдерживаю своего притворства. Тернер вечно ко мне лезет, а я устала отталкивать его, находя все новые отговорки. Я решаю отдохнуть денек. Мой жених хмурится, провожая меня за дверь. Я коротко целую его в губы. Он спрашивает, когда я буду дома, но я игнорирую его и просто ухожу.
Когда двери лифта закрываются, я оседаю на пол, опустив голову между коленями. Я чувствую, что снова могу дышать. Может, мне стоит пройтись по магазинам или провести время в спа? Я знаю одну девушку, которая может записать меня в последнюю минуту. Но затем мои мысли уносятся прочь, к мужчине, в которого я все еще влюблена, и я знаю, что день где угодно – это день вдали от него. Так что я решаю заняться кое-чем другим – тем, чем не занималась уже очень давно. Достав из своей слишком дорогой сумочки телефон, я набираю номер.
– Кэмми, это я, – шепчу я в трубку, хотя я одна и никто меня не слышит. Я чувствую себя виноватой за то, что собираюсь сказать. – Ты помнишь старые добрые деньки с играми в детективов?
Воцаряется долгая пауза – я даже проверяю экран, чтобы убедиться, что связь не прервалась.
– Ты с ума сошла, – говорит она наконец. Еще одна долгая пауза. – И за кем мы шпионим?
– А ты как думаешь? – спрашиваю я, теребя ремешок своей сумочки.
Еще одна пауза.
– НЕТ! Ни за что… НЕТ! Не могу поверить… Где ты вообще?
– Да брось, Кэм, я бы попросила кого-нибудь другого, если бы у меня были еще друзья, но…
– Ты точно не стала бы просить кого-то другого о чем-то подобном. А если бы и попросила, я бы сочла это за оскорбление.
– Я еду к тебе, – говорю я, разворачивая свою машину и резко срываясь с парковочного места в стиле дивы.
– Так и быть. Я буду ждать. Но возьми кофе.
Полчаса спустя я подъезжаю к аккуратному угловому дому Кэмми и эффектно паркуюсь у крыльца. На подоконниках стоят цветы в прямоугольных горшках, рядом с домом – садовые гномы и пионы. Слишком прелестный коттедж для проживающей здесь ведьмы. Она открывает дверь еще до того, как я успеваю позвонить, и затаскивает меня внутрь за пояс штанов.
– На какой машине мы едем? – спрашивает она деловито.
– Я думала, ты не хочешь этим заниматься.
Она хватает кофе у меня из рук и смотрит на меня поверх пластикового стакана.
– Конечно хочу! Но если я бы совсем не возражала, то была бы плохим человеком.
Я пожимаю плечами. Я перестала успокаивать собственную совесть много лет назад, но каждому свое.
– Поедем на твоей машине. Он никогда ее не видел, так что меньше шансов быть замеченными.
Она кивает, подхватывая с дивана спортивную сумку.
– Ты знаешь, где этот придурок живет?
– Естественно, – пародируя ее тон, я следую за ней в гараж. – Я все-таки его адвокат, ну.
– Да? И в какой позиции они обычно…
В этот момент Кэмми говорит нечто очень грубое. Я морщусь. Мне не нравится слово на букву «е». Милая и хрупкая Кэмми начала нецензурно ругаться после Стивена, который изменил ей дважды и украл тысячу семьсот долларов из ее комода. Именно после того судьбоносного дня, когда она застала Стивена совокупляющимся со своей секретаршей, она стала одержима словом на букву «е» и начала называть всех девушек «тупыми сучками».
– Вероятно, в той же позиции, в которой были Стивен и Тина, когда ты поймала их на горячем, – говорю я.
– Туше, – отвечает она. – Так мы шпионим и за тупой сучкой тоже или только за мистером Совершенство?
– За Калебом, – решаю я. – Я хочу шпионить за Калебом.
Кэмми кивает и выезжает на шоссе.
– Позвони в его офис.
– Зачем? – спрашиваю я, копаясь в спортивной сумке с припасами.
– Чтобы мы узнали, где он и что сегодня делает, гений.
– Не могу.
Мой палец зависает над кнопкой звонка. Кэмми хватает у меня телефон и набирает сама.
– Слабачка, – бормочет она, потом говорит в трубку: – Привет, здравствуйте, я звоню из клиники «Санрайз-Дентал». Не могли бы вы подсказать, как найти мистера Калеба Дрейка? Он пропустил назначенный прием сегодня утром и… а, да? Правда? Что ж, тогда все понятно… хорошо… Я перезвоню ему позже, чтобы договориться о другом времени, спасибо. – Она вешает трубку и торжествующе улыбается: – Они уехали из города!
– Ладно. – Я озадаченно качаю головой. – Почему ты так счастлива?
– Потому что теперь мы можем вломиться к ним в дом! – говорит она, делая зловещее лицо.
– Ты сумасшедшая, – отвернувшись от нее, я смотрю в окно. – Почему меня вдруг затошнило?
– Тебе понравится, поверь. Я проникла в квартиру Стивена после его измены с этой тупой сучкой и нашла много всего интересного – например, обнаружила, что у него фетиш на азиатских… мужчин.
– Ты вломилась в дом к бывшему? – У меня кружится голова. – Почему я об этом не знала и когда ты успела превратиться в меня?
– Ты была занята. Люси и Этель проникли туда не для того, чтобы шпионить, – Этель просто хотела найти сережки своей бабушки, которые там оставила.
– Ладно, так, во‐первых, прекрати говорить о себе в третьем лице, Этель, а во‐вторых, я не собираюсь вламываться в их дом!
– С каких пор ты стала полицией морали? – Она делает яростный глоток кофе.
– Я адвокат.
Она хмурится.
– И взрослая.
Она хмыкает.
– И я уже и так принесла этому человеку слишком много проблем.
Последнее утверждение рассердило ее – она чуть не давится кофе. Ее техасский акцент становится вдруг сильнее:
– Как и он – тебе! – Она обвинительно указывает на меня пальцем и бьет по рулю от избытка чувств. – Он все время возвращается! Проклятие, Оливия, он постоянно находит тебя снова и снова, и ты имеешь право знать почему. Он испортил тебе жизнь уже несколько раз. НЕНАВИЖУ, КОГДА ЛЮДИ НЕ ПОЛЬЗУЮТСЯ ПОВОРОТНИКАМИ! – Она показывает средний палец «Мерседесу», мимо которого мы проезжаем. – Кроме того, давай не будем забывать, что и Леа вломилась к тебе в дом в духе «Рокового влечения».
Это правда.
– Я знаю код отключения их сигнализации, – говорю я слабо.
– Откуда? – В ее глазах читается восхищение.
– Однажды что-то ее активировало, пока мы с Калебом и Леа обсуждали дело, и охранная компания позвонила ему на мобильный, чтобы подтвердить код перед отключением.
– Теперь осталось только раздобыть ключ. – Она улыбается, съезжая с развязки Паркленда.
– У них есть запасной, он лежит в кормушке для птиц на заднем дворе.
– А это
