Вернись ради меня - Коринн Майклс
– Ты нужен мне.
Коннор берет мое лицо в ладони и смотрит так, словно изучает меня.
– Я здесь.
Меня одолевает чувство вины, потому что это неправильно: я будто использую его. Я не планировала рассказывать кому-либо, что виделась с Кевином, но Коннор заслуживает знать и об этом.
– Я сегодня была в тюрьме, – выдаю я.
– Пожалуйста, скажи, что ты навещала там дальнего родственника.
– Я говорила с Кевином.
Коннор напрягается, и я вздрагиваю, уверенная, что сейчас он разозлится. От его внимания моя реакция не ускользает.
– Ты подумала, что я собираюсь сделать тебе больно?
Я начинаю вставать, нуждаясь в большем пространстве, но Коннор хватает меня за бедра, заставляя остаться.
– Элли, я никогда не причиню тебе боли, тем более в гневе.
– Я знаю…
– Я буду повторять это, пока ты не поверишь. Был ли я сейчас расстроен? Да. Но не потому, что ты пошла туда, а потому, что меня выводит из себя даже одна мысль о том, что этот кретин находится рядом с тобой. Я бы мог сходить туда с тобой, если бы ты попросила. Хочу, чтобы вы с Хэдли были в порядке, и любая возможная опасность для вас выводит меня из себя.
– Я была в безопасности. Там он не может мне навредить.
Коннор выдыхает через нос.
– Тогда почему ты вся на нервах? Что он тебе сказал?
Это, должно быть, самый неудобный разговор в самом неудобном для этого положении. Я сижу на коленях у парня, к которому вроде как переехала, в которого влюбляюсь, и говорю с ним о мужчине, с которым в настоящее время развожусь.
– Что я никчемная, а еще что он подписал документы для развода. Кевин хочет отделаться от меня и, как он сказал, от моего нагулянного ребенка. По сути, он дал мне понять, что совершенно не расстроен всем этим и что я – шлюха.
– Я, на хрен, убью его, – рычит Коннор.
Я кладу руку ему на щеку:
– И что тогда? Я снова тебя потеряю? И Хэдли тебя потеряет. Он того не стоит.
Он закрывает глаза и ждет какое-то время, чтобы снова их открыть.
– Этот человек больше с тобой не заговорит, ясно? Я этого, на хрен, не вынесу. Он больше не приблизится к Хэдли, и, клянусь богом, Элли, больше наедине с ним ты не останешься.
– Я и не собираюсь.
После сегодняшнего мне больше нечего ему сказать. Нас разведут, поскольку он подписал бумаги. А учитывая обвинения и записи судьи о том, что произошло, наш брак просто расторгнут, вместо того чтобы заставлять нас проходить через процедуру медиации. Сидни предоставила множество доказательств в поддержку заявления о жестоком обращении, включая фотографии. Теперь, когда ясно, что Кевин не хочет иметь ничего общего с Хэдли, все стало проще.
– Одна мысль о тебе рядом с ним…
Видя, как Коннор обеспокоен, я бешусь, потому что сама способствовала этому.
– Мне нужно было сделать это. Даже если я только подтвердила то, что уже и так знала…
Его взгляд смягчается:
– Я понимаю.
– Твой отец? – догадываюсь я.
Коннор вздыхает и заправляет прядь волос мне за ухо.
Это простой жест, но нежность, которую он демонстрирует даже в пылу гнева, говорит о многом. Коннор не обзывает меня и не кричит. Он старается услышать меня и быть чутким.
– Я сталкивался лбами с ним столько раз, что и не сосчитать. Мне никогда не удавалось достучаться до него, и он не испытывал ни малейших угрызений совести из-за того, что сделал с нами. Вот почему когда я ушел, то решил не возвращаться. Чудовищ не заставишь увидеть свет, Элли. Им не покажешь правильный путь, потому что к ним постоянно взывает тьма.
Я снова ерзаю на его коленях, немного стесняясь того, что в наш первый раз, когда мы так близко, я едва все не испортила.
– Коннор, – говорю я тихо, рукой зарываясь в его волосы.
– Да?
– Давай начнем этот вечер заново? Давай я поцелую тебя и мы все забудем? Можно я полежу в твоих объятиях, пока мы будем смотреть фильм? Мне и этого достаточно для счастья.
Он осторожно обхватывает мои щеки ладонями и притягивает меня к себе.
Этот поцелуй – его и лишь его. Голова кружится от множества ощущений и эмоций, которыми он, кажется, наполняет меня через губы. Я чувствую его любовь.
Мы оба углубляем поцелуи, не в силах остановиться. Мои пальцы скользят по груди Коннора, и я упиваюсь тем, как при этом напрягаются его мускулы.
Затем его руки начинают двигаться вниз. Они чуть задевают грудь и в конце концов останавливаются на моей заднице. Он хватает меня за нее, сажая повыше, и я начинаю ощущать его растущее возбуждение.
– Коннор… – я шепчу его имя как молитву.
– Я так сильно тебя хочу…
– И я тебя…
И я действительно хочу, причем сильнее всего во время поцелуев, когда могу ощутить его дыхание, запах и вкус. В нем прекрасно все.
– Мне с тобой так хорошо, – признаюсь я.
– Веди меня, Элли. Я сделаю все, о чем ты попросишь, – Коннор снова целует меня. – Скажи мне, детка, чего ты хочешь?
– Поцелуй меня.
И он целует. Коннор целует меня так, словно это все, для чего он был рожден. Наши языки сталкиваются снова и снова, сводя меня с ума.
Мне нужно больше.
Я хочу больше.
Я хочу, чтобы он касался и любил меня.
– Прикоснись ко мне, – я едва успеваю вымолвить эти слова, прежде чем вновь прильнуть к его губам.
Он единственный мужчина, с которым я испытываю нечто подобное. Никто в моей жизни не целовался так самозабвенно, как Коннор. Это нечто, но сейчас мое тело требует большего.
Когда-то он уже любил меня.
Когда-то я уже чувствовала его внутри.
И я хочу почувствовать все это снова.
Коннор скользит руками по моей спине, двигаясь то вверх, то вниз. Затем он разрывает поцелуй, и мы смотрим в глаза друг другу, пока его ладони перемещаются к моей грудной клетке. Зная, что он оценивает мою реакцию, я срываю с себя рубашку, обнажая грудь, и направляю его руки туда.
Жара в его взоре достаточно, чтобы расплавить меня. Я запрокидываю голову, когда он начинает массировать мою грудь, потирая соски большими пальцами.
Клянусь, я могла бы кончить только от этого. Его прикосновения, глаза, власть, которую он мне дает, – все это слишком.
Я снова поднимаю голову и смотрю на него.
– Ты совершенна. Ты мое все, Элли. Скажи мне,
