Конечно, я тебя… - Ли Кконним
– У меня создается впечатление, что ты просто тратишь мое время.
Я пожала плечами. Это у полиции истекало время. Мне было все равно.
– Думаешь, если тянуть кота за хвост, будет лучше?
– Вовсе нет. Я не знаю, что для меня сейчас лучше или хуже. Однако это ведь вы ко мне пришли.
На мгновение что-то резкое промелькнуло во взгляде следователя. Похоже, моя неторопливость действовала ей на нервы и она начинала кое-что обо мне понимать.
– Хорошо. Должна тебе сказать, я пришла сюда не потому, что хотела посплетничать о вашей истории любви. Думаю, ты имеешь прямое отношение к исчезновению Хэрока.
Я никак не ответила ей ни словом, ни выражением лица. Что здесь сказать? Так думает полицейский.
– Помнишь, вы поехали к водохранилищу на восемьдесят седьмом автобусе? А вот водитель очень хорошо вас запомнил. Остановка эта особой популярностью не пользуется, к тому же ему показалось странным, что парень с девушкой отправляются в такую даль. Я расспросила его об этом поподробнее, и вот что он сказал… – Следователь стала говорить от лица водителя. – «Атмосфера была накаленной. Чем ближе мы подъезжали, тем сильнее ребята спорили. Слышалась ругань и угрозы. Я ведь тоже отец, как тут не обратить внимания. На остановке у водохранилища парень не хотел выходить. Девушка кричала, что надо, и тянула его за руку. Он тоже выглядел очень рассерженным. Больше всего мне запомнились слова девушки, когда они выходили из автобуса».
Следователь прекратила свою актерскую игру и посмотрела на меня. Я глядела на нее в ответ. На самом деле я помнила, что говорила в тот день, поэтому ждала продолжения.
– Что же ты сказала тогда? – спросила следователь, будто загадав мне загадку, и я честно ответила, что не знаю.
Тогда полицейский произнесла фразу почти по слогам, как будто пытаясь восстановить ее в моей памяти:
– Вот теперь это точно конец.
Услышав это, я неосознанно стиснула зубы. Не из-за ее слов, а потому, что ясно вспомнила нашу с тобой ссору.
– Разве не странно, что Хэрок пропал после того, как ты сказала, что это «конец»?
– И что, по вашему мнению, я с ним сделала?
– Если еще чуть глубже копнем, то выясним. У нас в стране полиция одной пустой болтовней, как ты думаешь, не занимается.
– Если бы я действительно что-то сделала с Хэроком, вы бы могли отвезти меня в участок, но почему-то просто разговариваете со мной дома.
– Не без причины. Ты несовершеннолетняя, да и…
Следователь пошла на попятную. Конечно, откуда ей что-то знать?
– У вас нет доказательств.
– Что?
– Для того чтобы кого-то задерживать, нужны доказательства, а их нет, поэтому вам только и остается запугивать. Иначе с чего бы вламываться к несовершеннолетней девушке, которая сейчас одна дома, и угрожать ей ее же словами, которые она даже не помнит? У вас самой, наверное, память как у Шерлока Холмса, можете наизусть воспроизвести все, что говорили, до последней буквы. А я вот нет. Но мне совсем не страшно. Знаете почему? Я ничего не сделала. Если правда хотите напугать, предъявите доказательства, что я утопила Хэрока. Как будто вы что-то знаете. Может, мне и признаться самой?
Я с любопытством наблюдала, как следователь что-то напряженно обдумывала, потом сделала несколько записей в блокноте. Жаль ее: такая недалекая ничего найти не сможет. Полицейский несколько раз обвела записи ручкой, а затем, будто для того, чтобы подтвердить свои догадки, бросила одну фразу. Этими словами она словно вернула меня в мгновение, когда я только открывала ей входную дверь. Следователь неспешно рассмеялась, а мне вот было не до смеха.
– Странно. Я вроде бы не говорила, что Хэрок утонул.
Глава 5
Наши отношения начались сами собой. Как люди дышат, не осознавая этого, так и я не до конца понимала, что встречаюсь с тобой. Однако в глазах остальных одноклассников мы уже встречались, и неважно, какой мой ответ.
Как только урок закончился, слухи разлетелись по всей школе. К концу учебного дня не только наши знакомые, но и учителя знали, что мы теперь вместе.
Немного беспокоило, что для начала отношений мое желание не учитывалось. Ты заставлял сердце в моей груди трепетать, поэтому меня не сильно расстраивал такой расклад.
Ты стал все время звать меня по имени. Улыбался, словно радуясь, что теперь тебе можно было произносить его и смотреть мне в глаза столько, сколько душе угодно. Отводил взгляд ненадолго и вновь пристально наблюдал за мной, будто не в силах противостоять искушению. Я стала с нетерпением ждать выходных. Пускай мы каждый день виделись в школе, но свиданием же это не назовешь.
Помнишь? День, когда мы впервые вместе пошли в кино? Мне так нравилось просто быть рядом с тобой, что совершенно не помню фильм, который смотрели.
И вот снова наступили выходные. О них я не забуду.
При встрече ты спросил, почему я постоянно ношу брюки. Что ты имел в виду: интересовался, почему носила их при каждой нашей встрече, или почему в целом ходила только в них? Я не знала, что ответить. Никогда об этом не задумывалась. Просто хожу в них без особой причины.
– В следующий раз надень юбку.
– Зачем?
– Ты в ней мило выглядишь. Поэтому, когда снова увидимся, приходи в юбке.
Я ненадолго смутилась, ты погладил меня по голове, не дожидаясь моего ответа. Мне вдруг стало понятно, почему собаки от этого так радостно виляют хвостом. В тот миг я радовалась так же сильно, как и они, и хотела показаться тебе милой.
С тех пор каждый раз на свидания я приходила в юбке. Когда мама заметила, что я стала постоянно их покупать, спросила:
– С чего вдруг ты стала покупать столько юбок? Раньше же говорила, что в них неудобно.
Возможно, со стороны это вызывало подозрения. Обычно я ненавидела носить юбки: приходилось сидеть, собрав ноги, и все время быть аккуратнее, когда поднималась по лестнице. Так что единственной юбкой, которую я носила, была школьная.
– Просто красиво.
– Красиво, как же. Ты бы еще в одних трусах пошла, – отчитал меня папа, искоса поглядывая в мою сторону.
– Вот опять ты за старое. Прекращай. Если сейчас не наденет, то когда? Став горбатой старухой? Пусть носит что хочет, пока молода, чего разорался-то? – попыталась угомонить отца мама, но он все с таким же недовольством продолжил:
– И что, если Хэчжу станет
