Контакт на случай ЧП - Энтони ЛеДонн
Понятия не имею, зачем вообще обо всем этом с ней разговариваю. И тем более не знаю, почему беседа мне почти что нравится. Но что тут поделаешь.
Кэтрин ненадолго задумывается.
– Может, он не хочет, чтобы жертвы использовали ремни против него. Знаешь, как удавку?
Она иллюстрирует свои слова жестом, и я пристально на нее гляжу.
– Может, маньяк здесь ты.
– О! И еще одно! – Она поднимает палец. – Он включил блокировку от детей, чтобы мы не смогли выбраться. И выключил, только когда я пригрозила, что позвоню федералам.
– К слову об этом. Почему федералам? Почему не копам, как все нормальные люди?
– Потому что серийные убийцы в юрисдикции ФБР. Серьезно, Том, – Кэтрин разочарованно качает головой, – как можно такого не знать?
– Откуда, скажи на милость, я должен был такое узнать?!
Она отмахивается.
– Успокойся. Ты заводишься.
– Да ты что! С чего бы это?
Кэтрин окидывает широким жестом окружающий нас пейзаж.
– Просто умолкни и наслаждайся атмосферой зимней сказки в стиле Нормана Роквелла, в которую мы попали, пока я ищу новую машину. На этот раз – с ремнями безопасности.
Киваю в сторону заброшенного и, судя по всему, недостроенного здания, напротив которого мы стоим.
– Что-то не припоминаю такого у Нормана Роквелла.
– Амбар, Том. Смотри на амбар.
Неохотно смотрю, куда она показывает. Немного успокаиваюсь. Блестящий красный амбар с венком на двери, на крыше – идеальная шапка пушистого снега. Зрелище настолько похожее на рождественские фильмы от «Холлмарк», что я ничуть не удивился бы, проскачи сейчас мимо северный олень.
Весьма неплохо для нашего приключения – последнего приключения.
Озадаченно хмурюсь. Почему-то от мысли, что наша история подходит к концу, я не испытываю того облегчения, которое должен.
Мой телефон гудит.
– Лоло? – спрашивает Кэтрин, не поднимая глаз.
Гляжу на экран.
– Ага.
– Можешь ответить, если хочешь.
– Да ты что, правда? Мне не нужно твое разрешение, чтобы ответить на звонок своей девушки, спасибо большое.
Опускаю телефон обратно в карман. Кэтрин смотрит на меня.
– Правда, лучше ответь, – говорит она.
– Романтические советы? Ты серьезно? К тому же я утром отправил Ло сообщение. Сказал, что мы задерживаемся.
Вещей, о которых я Ло не сказал, куда больше. Например, что мы с Кэтрин делили номер в отеле. И ванную. И что полотенца были прямо-таки крошечными. И что ее нижнее белье по цвету где-то между светлым серо-коричневым и кофе с молоком. А еще оно страшненькое.
Но при этом я все еще думаю о ней в этом полотенце. И в белье.
– Ну и придурок, – бормочет Кэтрин.
Пытаюсь согреть руки дыханием и внимательно на нее смотрю. В словах нет ничего необычного для Кэтрин, но ее тон звучит немного не так.
На самом деле, если подумать, с ней что-то не так с тех самых пор, как мы проснулись. Она колючая, как всегда, но колючки как будто притупились.
– Как твоя голова? – спрашиваю я.
– Нормально. Немного побаливает, но мне бывало хуже от текилы.
– А спина? – Рана выглядела немного лучше, когда я утром менял повязку, но, уверен, она все еще чертовски болит.
Кэтрин бросает в мою сторону нетерпеливый взгляд.
– Если хочешь знать, чувствую ли я себя, как будто попала вчера в аварию – даже в две, – то ответ: «Да». Доволен? Закончил с допросом?
– Еще нет, – говорю я, складывая руки на груди. – С тобой что-то не так. Это из-за рейса? Его что, снова отменили?
Кэтрин забронировала нам билеты на кукурузник из местного аэропорта до Гэри, штат Индиана. Не сравнить, конечно, с моим вчерашним билетом первого класса прямиком в аэропорт О’Хара, но после всего случившегося я рад и этому.
– Нет, рейс все еще по расписанию, – отвечает Кэтрин, не отрываясь от телефона.
Теперь я еще больше уверен, что с ней что-то не так. Мне кажется, что передо мной отражение Кэтрин, а не она настоящая. Она от меня отдалилась.
– О. Так бы сразу. – Ее пальцы порхают по экрану. – Нашла машину. Ты все-таки успеешь к родителям домой до обеда.
– Мы успеем к родителям домой до обеда, – поправляю я.
– Не-а. – Кэтрин возвращает телефон в сумку. – Я буду на самолете до Бостона. Рейс из О’Хара, можешь обзавидоваться.
Озадаченно на нее смотрю.
– Постой. Что? Это что, одно из последствий твоего сотрясения? Ты бредишь.
Этим я заслуживаю легкую улыбку.
– Не-а. Я серьезна, как инфаркт.
– На кой черт тебе Бостон? Тебе же нужно, чтобы кто-то был рядом еще двадцать четыре часа как минимум, чтобы следить за раной на спине.
Кэтрин похлопывает меня по плечу, насмешливо и прохладно. Меня это беспокоит.
– Ты теперь вольная птица, Уолш, – говорит она. – Айрин снова пригласила меня к себе на праздники, и я подумала и согласилась. К тому же ее дочь – медсестра, так что у нее куда больше опыта в этом деле, чем у тебя. Не подумай, я благодарна тебе за попытку! Всегда хотела выглядеть как мумия.
Ну, это уже куда больше похоже на Кэтрин. Я должен чувствовать облегчение, но вместо этого мне как-то… пусто?
– То есть ты просто… уходишь? – спрашиваю я. – И все?
– Что, бесит, что я украла твой трюк?
Сглатываю. Прямо по больному.
– Ладно тебе, – тихо говорю я. – Так нечестно.
Чувствую себя… уязвленным. Мне ведь казалось, что мы с ней сдвинулись с мертвой точки. Не знаю, правда, куда. И вообще, вместе мы никуда не дошли бы. Но я думал, мы хотя бы стали понимать друг друга. Возможно, даже сделали шаг навстречу к тому, чтобы простить друг друга, а не просто попрощаться и забыть обо всем.
Хотя чем больше времени я с ней провожу, тем больше убеждаюсь, что так ее и не забыл. Не по-настоящему.
– И где наш «Убер» черти носят? – Кэтрин прикрывает глаза от яркого света и щурится на дорогу. Очевидно, она намеренно не смотрит в мою сторону, и мне это наконец надоедает.
– Эй, Кейтс. Поговори со мной.
– О чем?
– О том, что у тебя на уме! На сердце! Мне казалось, мы… Ну, ты поняла.
– Нет, не поняла. Что тебе казалось, Том? – Она поворачивается ко мне лицом, но в ее взгляде все еще холод. – Что мы парочка бывших, которые с трудом друг друга терпят? Отлично подмечено.
Качаю головой.
– Ты отдаляешься. Почему?
Вместо ответа она указывает куда-то вдаль.
– Неотложные обстоятельства требуют, чтобы я отправилась на стройку и узнала, насколько омерзителен вон тот биотуалет. Если приедет наш «Убер», не дай машине
