Прости, но я хочу на тебе жениться - Федерико Моччиа
Глава сорок шестая
– И что в итоге? Вы опоздали… Я не имею дел с такими людьми… А ведь Маус меня заверил… Как всегда, некоторым людям просто нельзя доверять.
Алекс и Ники стоят перед отелем. Ники фыркает. Клаудио Теодори – бывший итальянский журналист, который уже много лет работает гидом. Маус часто говорил о нем с Алексом, но не упомянул, что он такой грубиян.
– Ну что? Садитесь или нет? – Клаудио смотрит на них из салона красного «Mustang», такого же древнего, как и он сам. – Что вам надо, письменное приглашение?
Алекс и Ники без лишних слов садятся в машину.
Клаудио срывается с места, не дожидаясь, пока Алекс захлопнет дверцу:
– Поедем позавтракаем.
Алекс улыбается, пытается наладить отношения:
– Обычно мы суперпунктуальные…
Клаудио смотрит на него и странно улыбается:
– Ну, так все говорят: «Суперпунктуальные». Да ничего подобного! Ты или пунктуальный или нет. Но никаких «супер». Нельзя быть суперпунктуальным… Только пунктуальным.
Алекс смотрит на Ники и сглатывает слюну: «Ой, я этого не ожидал. Будет нелегко». И, несмотря ни на что, ворчун Клаудио удивил их. Заставил увидеть другой, неожиданный Нью-Йорк, далекий от привычных образов из журналов и новостей. Не город достопримечательностей, а Нью-Йорк, который ты не можешь себе представить, который никогда не узнаешь, если не посмотришь на город с другой стороны.
– Этот город совсем не плохой… Просто его таким изображают, – улыбается Ники.
Они бродят по восточным и западным улицам Манхэттена, а Клаудио рассказывает истории про туземцев, пиратов, строительство Бруклинского моста и вклад Роберта Мозеса в город-скую жизнь.
– Ты столько знаешь, Клаудио… Давно здесь живешь? – интересуется Ники.
– Достаточно, чтобы понять, что ньюйоркцы делятся на тех, кто родился в Нью-Йорке, и всех остальных, и я навсегда останусь среди «всех остальных», как бы долго тут ни прожил. Но я очень много узнал об их образе жизни, теперь он и мой тоже.
– Расскажи.
– Ну, например, «бранч» – это прием пищи, обычно по воскресеньям, между завтраком и обедом. По воскресеньям утром ты ходишь в клубы, болтаешь и читаешь «New-York Times». В Нью-Йорке есть десятки мест для бранча, например «Tavern» на Грин-стрит, «Micky Mantle’s» недалеко от Центрального парка. А еще есть happy hour, сейчас у нас они тоже есть, но не такие. Здесь люди обычно работают с девяти до пяти. И потом идут не сразу домой, а заглядывают в бар выпить, в некоторых барах в это время предлагают два напитка по цене одного…
Клаудио ведет их по затерянным в сердце города кварталам, где живут мормоны, а через магазинчик старьевщика в Сохо можно попасть в логово сингальской банды в Бронксе, где на стенах висят флаги, фотографии и женские трусики – трофеи старых и новых побед.
– Я вдруг вспомнил один фильм, «The Warriors», «Воины»… – Клаудио поворачивается к Алексу и делает серьезное лицо. – Мне придется бросить опаздывающих больше чем на пять минут в этом логове… – Потом он улыбается: – Шучу… Я бы никогда так не поступил. У них нет чувства юмора. Посмотрите на это… – И он указывает на что-то вроде мегапрачечной внутри большого сарая, зажатого между бедными домами, расписанными граффити. – Бронкс – это родина магазинов-матрешек, особенно сейчас, в кризис…
– Что это значит?
– Один магазин внутри другого, чтобы сэкономить на аренде. Вон там, например, Хава Сидибе, малазийский парикмахер, снял в субаренду уголок прачечной под свое ремесло. Пока одежда крутится в сушилках, он стрижет клиентов. Но это еще не все. Если надо, у него можно купить бижутерию, постельное белье и другие вещи. Он не может позволить себе целую парикмахерскую… Поэтому, пока синьора сдает одежду в стирку, она заодно может сделать прическу. Неплохо, да? Так поступают и в Джексон-хайтс в Квинсе. Делят на части арендную плату и оптимизируют услуги… Некоторые магазины лучше справляются, некоторые нет…
В конце концов Клаудио везет их обратно в центр Манхэттена.
– А теперь давайте выметайтесь. Путешествию конец, отправляйтесь за покупками!
– Пока…
– И спасибо!
Алекс и Ники смотрят, как машина уезжает.
– Фух… Все прошло хорошо…
– Да, мы сильно рисковали.
– Я думаю, не очень сильно.
– Но все же! В любом случае, теперь мы очень хорошо знаем Нью-Йорк. Ну, идем.
И они идут в Gap, потом в Brooks Brothers, потом в Levi’s.
– Я не могу поверить… Тут все очень дешево, и вещи просто невероятные, мне так нравятся…
– Так купи их, любимая!
А потом Century 21.
– У них есть все…
– И даже больше.
Они находят самые разные вещи, от вельветового пальто до знаменитой кожаной куртки, которая здесь стоит так дешево, от дизайнерских брюк до неизвестных брендов, и каждый раз, когда они где-нибудь останавливаются и пытаются понять, куда забрели, сверяясь с картой в приложении Lonely Planet, рядом обязательно останавливаются женщина, мужчина, подросток или полицейский и спрашивают: «May I help you?»[34]
Алекс и Ники переглядываются, а затем хором отвечают: «Yes, thanks»[35]. И постепенно это становится своеобразной игрой.
Глава сорок седьмая
Позже в отеле они принимают душ, на этот раз очень быстро, а потом снова прыгают в машину к Фреду, чтобы успеть на шоу Фуэрца Брута.
Зрители толпятся в центре театра, двигаясь по кругу во время спектакля. Алекс и Ники, обнявшись, стоят среди незнакомцев и смотрят вверх. Прозрачное полотнище, наполненное водой, игра света на обнаженных телах актеров – они скатываются по этой импровизированной горке, взбегают по стенам театра, блестя страховочными тросами. С идеальной синхронностью танцоры и танцовщицы преследуют друг друга, толкаются, сближаются и разбегаются, словно игра света и тени, и наконец взрыв, и с потолка дождем падают крошечные кусочки
