Ты тоже видишь смерть - Ао Морита
– Ну вот, решат, что я прогульщица, – проворчала Куросэ.
– Какая разница. Отдавай уже, что хотела.
Я понятия не имел, что она притащила, но я торопился забиться обратно к себе в комнату. Мне оставались только сегодня и завтра.
– Понимаешь… – Куросэ присела, зарылась в школьную сумку – и достала знакомый конверт.
– Это что?..
– Кадзуя-кун поручил тебе передать.
В недоумении я принял тонкий конверт и вытащил из него примерно десять листов, которые испещряли аккуратные печатные знаки. Я догадался, что это рукопись.
– Вторая редакция его рассказа. Он мне передал ее утром перед смертью.
– Вторая редакция, – шепотом отозвался я, и мой взгляд приковало к буквам. Тот самый рассказ, который я ему заказал, только уже без хеппи-энда, в котором герой спасает друга и выживает. Я и не знал, что Кадзуя успел написать еще один вариант…
Я тут же сел за парту и углубился в чтение.
– Ты что, прямо сейчас… – У Куросэ округлились глаза.
– Да. А что?
– Ничего. Ну, урок уже начался, я побежала! – Она пулей вылетела из кабинета, а я вернулся к тексту Кадзуи.
Я перелистывал в тихом кабинете страницу за страницей. Все участники поп-группы учились, и слух ничто не раздражало, так что я еще глубже обычного погрузился в повествование.
В этой версии герой не спас друга. После его смерти он окончательно отчаялся и через несколько дней решился покорно умереть. Однако тут в действие вступила его вторая лучшая подруга. Девушка по имени Сиросэ[25].
Я невольно усмехнулся.
Она понимала, в какой ситуации оказался главный герой, но сказала, что он нужен ей живым. Что она его любит и просит остаться с ней. Умоляет не отбирать у нее причину жить и упрашивает, чтобы он не поддавался смерти.
На самом деле главный герой уже и сам давно в нее влюбился, и слова любимой так его ободрили, что он решил приложить все силы, чтобы выжить. В роковой день он, чтобы переписать судьбу, сделал все не так, как обычно. В самый разгар зимы под хлопьями снега поехал на море, которое раньше терпеть не мог, и искупался, несмотря на холод. Что именно переменилось, точно непонятно было, но он все-таки не умер, и они с Сиросэ жили долго и счастливо. Всю эту пронзительную историю я прочитал минут за десять.
Первая мысль: что это было? Сюжет летел галопом, местами плохо стыковался, от счастливых совпадений закатывались глаза, но самое главное – чудовищное количество опечаток!
Я прочитал достаточно много работ Кадзуи, чтобы понять: это писал не он. Скорее всего – да какое там скорее! зуб даю! – передо мной подделка Куросэ. Она честно пыталась копировать его стиль, но неумело. Я вспомнил, в какой панике она вылетела из кабинета, и все детали окончательно сошлись.
По всей видимости, это ее писательский дебют, и она была морально не готова, что рассказ прочитают у нее на глазах.
Сидя в одинокой тишине кабинета, я прыснул со смеху. Видимо, она поняла, что разговаривать со мной бесполезно, и выдумала последнее «прощай» от покойного друга в надежде, что хоть к нему я прислушаюсь.
Как ни погляди, в Сиросэ она описала себя. И я покатывался со смеху, что она даже не зашифровала имя хоть чуть понадежнее.
Когда ей вообще все это пришло в голову? Она явно написала рассказ уже после смерти Кадзуи – наверное, взвесила все варианты и решила, что иначе меня никак не спасти. Наверное, и сообщение сегодня пришло в пять утра потому, что она всю ночь просидела за текстом.
Я перечитал его с самого начала. В первый раз я только смутно чувствовал подвох, но теперь, когда догадался, кто автор, все встало на свои места. Героя окружали сплошь заботливые люди, которые, хотя никак не могли знать, что ему осталось недолго, наперебой убеждали его, как прекрасна жизнь. Короче говоря, текст давил на читателя, и, если честно, у меня язык-то еле поворачивается называть ее литературные потуги рассказом.
«Спасибо, что шел со мной рука об руку, когда все остальные отвернулись», – благодарила героя Сиросэ.
«Спасибо, что по первому капризу был готов всю ночь просидеть со мной в парке».
Я вспомнил день, когда не стало менеджера Кимуры.
«Я так не хотела ехать далеко одна, а ты составил мне компанию».
Это, видимо, про гибель Саяки. Я внимательно перечитывал реплики героини и вспоминал, как мы с Куросэ пытались бороться с судьбой. Она ничуть не стеснялась вкладывать в уста героини собственные мысли.
«Не забирай у меня смысл жизни».
«Я не хочу жить в мире, где нет тебя».
«Даже если ты снова увидишь свою смерть, я буду спасать тебя снова и снова!»
Я раз за разом перечитывал финал, и сердце пылало. Неужели Куросэ серьезно? Или все-таки просто притворяется? Как бы узнать… Я внимательно искал другие скрытые послания.
Она что, правда надеялась, будто я куплюсь?
И все-таки почему-то – я сам не понимал почему – слезы текли без остановки. Меня вовсе не тронул ее опус, и рассказ не разбередил ни единой струнки моей души. Но почему-то дурацкие слезы все капали.
От рассказа, который она написала, чтобы вернуть мне волю к жизни, веяло теплом и добротой.
Щеки не просыхали.
Ну почему Куросэ просто не даст мне умереть? Зачем ей так хочется, чтобы я жил?
С самого знакомства я толком не понимал, что творится у нее в голове. Но одно я теперь понял твердо.
Плевать, что будет со мной, но Куросэ должна жить.
Ничего я больше так не хотел.
Я столько раз перечитал ее рассказ, что в моей душе распустилось это невыносимо нежное желание.
Скорее всего, причина ее смерти кроется в моей. Так, может, она выживет, если я не погибну?
Бежать от судьбы – или подчиниться? Я вернулся домой и вновь крепко задумался о том, что меня ждет.
В девятом часу я наконец принял окончательное решение, взял телефон, чтобы набрать Куросэ, но в тот же самый миг она позвонила сама. Не мешкая ни мгновения, я принял вызов:
– Алло.
– Ой, алло. Это я.
– Угу.
– Ты… прочитал рассказ Кадзуи-куна? – робко-преробко спросила она. Хотя больше ее, наверное, интересовало, как он мне, и не заметил ли я, что его написала она.
– Ага, прочитал.
Кажется, она тихонько ахнула. Я даже сквозь трубку чувствовал ее волнение.
Наконец она осмелилась вымолвить:
– Н-ну и как тебе?
– Хороший. Только я совсем не понял эту Сиросэ.
– Правда? Мне показалось, милая героиня.
Я всеми силами
