Сахар и золото - Эмма Скотт
Приподнявшись немного выше, я оперся на спинку кровати. Мое сознание резко проснулось, словно меня окатили холодной водой. Не заметив моей отвисшей челюсти и широко распахнутых глаз, Фиона провела по завитушкам тату на моей груди.
– А какие выбрала ты? – спросил я.
– Розовый и золотой.
– Ты помнишь, что написала о них?
Она задумчиво наморщилась.
– Да. Не знаю почему, но запомнила почти слово в слово.
– Расскажи.
Фиона прошлась пальцами по изображению ловца снов на левой стороне торса, по перьям, бусинкам вдоль каждой нити, и продолжила свою историю.
– Розовый – волнение, которые испытываешь, открывая подарок на день рождения. Розовый – счастье, когда сидишь на переменке, а одноклассник предлагает тебе поиграть. Розовый – это то, что ты чувствуешь, когда обнимаешь плачущего, и заставляешь его чувствовать себя лучше.
От внезапного прилива эмоций я стиснул челюсти. У меня появилось странное ощущение дежавю. Раньше я не испытывал ничего подобного.
«Какого черта?..»
– Довольно мило, да? – проговорила Фиона, заметив мое смятение. – Когда собиралась перекраситься, я вспомнила о написанном и вроде как… не знаю… наверное, решила привнести это в свою жизнь. Что-то простое, делающее меня счастливой.
– А что насчет золота? – задал я вопрос, ощущая комок в горле.
– Как заявила я в семь лет, золотой – это запах картошки фри из «Макдональса». – Фиона смущенно рассмеялась. – Это отчасти правда, не так ли?
Я слабо кивнул.
– А что еще?
– Золотой – цвет утра нового дня, который все так же прекрасен. Золото это… – мило засмущавшись, она покачала головой.
Я осознал, что эта девушка подходит мне во всех отношениях. Все ржавое, сломанное во мне тянулось ко всему светлому и доброму в ней.
– Так что еще? – настоял я.
– Золотой – цвет любви. – Фиона прижалась щекой к моей груди. – Но любви не между членами семьи. Я имею в виду сказочную любовь, где принц ради возлюбленной совершает подвиги. Даже ценой собственной жизни. А принцесса, спасая принца от дракона, жертвует собой. Вот такая любовь… безграничная. Хотя тогда я не знала этого слова. – Она улыбнулась. – Забавно насколько чисты помыслы ребенка. Простая истина, никаких причудливых метафор и громких слов.
Я посмотрел на лежащую на моей груди девушку. Ее пальцы блуждали по чернилам, которые я нанес, чтобы почувствовать что-то настоящее и принадлежащее мне. Боль. Не любовь. Я почему-то никогда не думал о любви.
Фиона поцеловала ловец снов.
– Из всех твоих татуировок эта моя самая любимая.
«Расскажи ей правду. Сейчас. Сделай это прямо сейчас…»
Однако Фиона уже сползла с меня и встала с кровати. Натянула одну из моих футболок и, наклонившись, поцеловала меня.
– Вставай, лентяй. Мне нужно на работу. Я заварю кофе на твоей пустой кухне.
Я крепко ухватил ее за руку.
– Фиона…
– Да?
Я застыл, пока признание крутилось на кончике языка.
– Я… хочу увидеть тебя завтра.
«Трус».
Фиона улыбнулась той самой застенчивой улыбкой, которая появлялась на ее лице в моменты счастья, и вокруг нее в воздухе заплясали серебряные искры.
– Да?
– Ага.
Она заправила прядь волос за ухо.
– По субботам я обычно провожу час или два в приюте для животных. Ты мог бы зайти после, если хочешь.
– Звучит хорошо.
Фиона просияла.
– Кофе тоже звучит неплохо.
Она поцеловала меня в висок и вышла. Я же со вздохом откинулся на подушки и мысленно я вернулся к рассказу Фионы о цветах.
«Это ничего не значит… просто совпадение», – попытался убедить себя.
Вот только розовый выглядел именно таким, каким его описала Фиона, даже провидение трактовало его как доброту.
«А золотой?»
Я никогда не видел золотой.
* * *
– Меня ожидает позорное возвращение, – осматривая помятое платье, пожаловалась Фиона на парковке возле моего комплекса. – Случится чудо, если удастся проскользнуть домой так, чтобы меня не заметили Грифф и Нейт.
– Ты прекрасно выглядишь, – возразил я.
Даже лучше. Проведя ночь в моей постели, Фиона покидала меня с распухшими губами и растрепанными волосами. Черт возьми, да она выглядела идеально. Я притянул ее к себе и поцеловал.
– А ты немногословный парень, – проворчала мне в губы. – Приют для животных «Потерянные лапки» находится на южной окраине города, недалеко от шоссе, которое нам нужно. Встретишь меня завтра около десяти?
– Конечно.
– Конечно, – передразнила меня тихим голосом, а потом снова поцеловала. – Увидимся.
Я коснулся щеки в том месте, где до сих пор ощущал поцелуй, а затем поднес пальцы ко рту. Я наблюдал, как Фиона уходит, а сам сгорал от сильнейшей потребности. Да, можно было списать это на умиротворение, которое она мне дает. Тем более, когда ее машина отъехала, все вернулось в привычное русло. Парень, выносящий мусор через улицу, обитатели каждой квартиры – все они вторглись в мои чувства. Или это я влез в их владения. Только вот тоска, которую я испытывал по Фионе, не имела ничего общего с тем, что она дала мне, и с тем, кем она являлась.
– Господи.
Вернувшись в пустую квартиру, я подумал о том, что мне нужна мебель. Однако сейчас едва смог распаковать даже одежду. Я провел ладонью по стойке и кофейной кружке, к которой притрагивались губы Фионы. Это был не дом. Всего лишь место, где я выжидал время до ее отбытия в Коста-Рику.
«Езжай с ней».
Я замер, впервые позволив себе просто подумать об этом.
– Она не звала меня, – заявил я в пустоту комнаты. Но душу все равно наполнило тепло. Ничего подобного я не испытывал с детства. – Она возненавидит меня, если узнает, что я влез в ее чувства.
Словно в подтверждение моих слов я ощутил кислоту, исходящую из соседней квартиры, где хозяйка переживала о счетах. Вкус заполнил мой рот, напомнив, что провидение украло у меня любую надежду на счастье.
За неимением стула я прислонился к стойке рядом с живым растением, которое мне подарила Фиона. На конце у каждого из толстых листьев эхеверии имелся зазубренный кончик. Я прижал указательный палец к чему-то похожему на иглу и удерживал до тех пор, пока не испытал боль от прокола. Я взглянул на свою кожу. На ней выступила одна ярко-красная капля. Цвет жизни.
«Фиона тоже распознает цвета, – закричал тихий отчаянный голос, похожий на голосок десятилетнего ребенка. – Она подарила тебе покой. Это что-то значит. Расскажи ей правду…»
«Что ты
