Две мелодии сердца. Путеводитель оптимистки с разбитым сердцем - Дженнифер Хартманн
– А ты как думаешь?
– Я… – ноги меня не держат; я хватаюсь за его рубашку. – Ты меня поцелуешь?
– Я тебя не просто поцелую. – Он наклоняется и шепчет мне на ухо, щекоча щеку щетиной: – Я сведу тебя с ума, Люси. Тебе понравится.
Я не могу вздохнуть. Не могу пошевелиться. Я даже не могу устоять на ногах и падаю на него, утыкаюсь лбом ему в грудь.
– Ох, – выдыхаю я. – Ты… Ты меня хочешь?
– Ну а сама ты как думаешь? – он берет мою руку и кладет на выпуклость у себя под ширинкой.
Я чуть не проваливаюсь под землю, сжимая его эрекцию. Раньше я никогда не дотрагивалась до члена, даже под одеждой; даже искусственного, вроде фаллоимитатора.
– А ты хочешь меня? – спрашивает он в ответ и целует меня в макушку, удерживая мою руку на месте.
Я киваю, потому что действительно хочу его. Но все мои потаенные страхи всплывают на поверхность. Мне очень, очень страшно.
– Я… Я не… – мое дыхание прерывается. Я дрожу от страха, страсти, растерянности, сомнений.
Кэл чуть отстраняется и смотрит на меня.
– В чем дело?
Я качаю головой и облизываю губы. Убираю руку, прикрыв глаза.
– Я просто…
– Ответь мне. Что-то не так?
Я не могу посмотреть ему в глаза. Между нами повисает напряженное молчание, и я чуть не падаю, когда он отпускает меня и делает шаг назад.
– Ты этого не хочешь, – говорит он.
– Хочу, просто…
– Да тебя сейчас вырвет.
Меня охватывает стыд, и я краснею еще сильней. Боже, я как будто подросток. Собравшись с духом, я открываю глаза и смотрю на Кэла, теребя в руках свитер.
– Я просто… Не ожидала такого.
Кэл растерянно хмурится и вглядывается мне в лицо.
– Ты думала, я пригласил тебя в шахматы поиграть?
Я сглатываю.
– Ну, может, не в шахматы. В «Монополию», например. Или в «Скребл».
– Господи. – Он издает звук, отдаленно напоминающий смешок, выдыхает и взъерошивает себе волосы. – Как можно быть такой наивной?
Я содрогаюсь от этих слов, охваченная смущением.
– Прости, – бурчит он в ответ на мое смятение, проводит рукой по лицу и отворачивается. – Я думал, что ясно выразился, когда пригласил тебя домой.
Он прав – я действительно наивна. Задним числом все кажется очевидным: страсть в его глазах, прикосновения на мотоцикле, наш несостоявшийся поцелуй на диване не так давно. Но я сказала ему «нет», и мне казалось, что этим все и кончилось. С тех пор он почти не говорил со мной.
– Будь ты кем-то другим, кем угодно, я бы об этом подумала.
– Кем угодно, – сухо повторяет он и снова смотрит мне в глаза. – Ну спасибо, Люси. Приятно знать, что я последний человек на планете, с которым ты согласишься переспать.
– Нет, я не… Я совсем не это хотела сказать. – Я в замешательстве приглаживаю волосы, стараясь подыскать нужные слова. – Ты последний человек, от которого я ждала такого предложения. Мне казалось, ты на меня злишься. Я… Я просто не ожидала.
– Я не злюсь. Я никогда на тебя не злился. – Из-под дивана вылезает Стрекоза и принимается блуждать у Кэла вокруг ног. – Дело не только в этом, – говорит он, меряя меня пристальным взглядом. – Чего ты боишься?
– Переступить черту, – признаюсь я.
– За этой чертой тебе ничего не грозит. – Он обводит пальцем вокруг. – Ты здесь в безопасности. Нам будет хорошо вместе.
«Хорошо». Другой девушке, может, и было бы хорошо, но я – это я. И я не знаю, как рассказать ему про Джессику, про мои проблемы со здоровьем, не раскрыв все карты, не спугнув его навсегда.
Я только-только нашла его.
Отчаянно пытаясь сменить тему, я говорю:
– Секс на одну ночь – это не для меня, Кэл.
– Я думал, что одной ночью мы не ограничимся.
У меня перехватывает дыхание.
– То есть ты хочешь… встречаться?
– Нет, – коротко говорит он.
Я моргаю, пытаясь осознать его ответ.
Он хочет заниматься сексом по дружбе.
Без обязательств.
Это тоже не для меня. Все или ничего; я не могу получить все, значит, придется удовольствоваться ничем. Краем глаза я замечаю, что Стрекоза обнюхивает мои ботинки, и рассеянно тянусь ее погладить. Я думаю только о Кэле, пытаюсь найти подходящий ответ на его предложение. Погруженная в свои мысли, я нечаянно промахиваюсь и тыкаю Стрекозу пальцем прямо в глаз.
В ответ она бьет меня коготками по руке и прячется обратно под диван.
Я резко поднимаюсь и гляжу на царапину. Она совсем не глубокая, но все же сочится кровью. Видимо, мне суждено всю жизнь ранить руки в присутствии Кэла.
– Черт, она тебя задела? – Кэл делает два широких шага и берет меня за руку, чтобы рассмотреть царапину. – Блин. Прости, она пугливая.
– Я сама виновата. – Ранка начинает саднить, и я шиплю сквозь зубы. – Нужно быть аккуратней, я же столько лет работаю с животными. Прости.
– Хватит извиняться. Дай посмотреть. – Он подносит мою ладонь ближе к лицу, проводит по костяшкам большим пальцем. – Кажется, ничего страшного. Пластыри у меня на кухне.
Кэл не выпускает мою ладонь, и мы вместе идем на кухню. Там он застает меня врасплох, обхватывая за пояс и усаживая на столешницу. Потом он достает аптечку из шкафчика над моей головой.
Я наклоняюсь и включаю кран в раковине, промываю ранку водой и мылом. Главное, чтобы не попала инфекция – царапины от кошачьих когтей легко могут загноиться. Вытерев руку бумажным полотенцем, я снова выпрямляюсь. Кэл стоит у меня между коленями и достает пластырь.
– Я знаю, ты сказал не извиняться, но мне действительно очень жаль, – признаюсь я, глядя, как он снимает с пластыря защитный слой.
– С тобой всегда происходит что-то неожиданное, – говорит он, не поднимая глаз.
– Жалеешь, что отменил встречу с Джолин, да?
Тут он смотрит на меня.
– Я этого не говорил.
– Но ведь думал?
– Нет. Я именно там, где хочу быть.
– Заклеиваешь мою царапину вместо того, чтобы заняться сексом? – я издаю полусмешок, полувсхлип, полный самоуничижения. – Ну да, отлично проводишь время.
– Если бы я хотел с кем-то переспать, Люси, у меня не возникло бы с этим проблем. Я хочу быть с тобой, неважно, спим мы или нет.
Я краснею, когда он берет меня за руку и наклеивает пластырь. Прикусив губу, я говорю:
– На самом деле, я тоже этого хочу.
Он держит мою руку в своих больших, теплых ладонях, медленно поглаживая костяшки большим пальцем.
– Я знаю. Из-за этого ты меня совсем запутала.
Меня пронзает чувство вины. Я не хотела путать его или обманывать; но как
